Юлька пришла от моего изделия в восторг и тут же пожелала превращения в такие же иголки всего остатка моей проволоки, но у меня на неё были другие планы. Пока бабы подшивали полотенца к своим юбкам — сперва, конечно, попытавшись припахать к этому нас, но безуспешно — я занялся трубкой. Чубук у меня уже был готов — он короткий, и высверлить в нём нужные отверстия было делом техники, а вот как прикажете делать длинное тонкое отверстие в мундштучной части? Вот для этого мне и понадобилась моя проволока. У молодых побегов того же орешника и других кустарниковых мягкая сердцевина, которую я и высверлил расплющенным и заточенным наподобие перового сверла концом проволоки, длины которой вполне хватило. Склеил я обе части сосновой смолой Поскольку деревянные трубки быстро прогорают, да и не один я заядлый курильщик — ясно, что их понадобится немало, и инструмент для их изготовления требовалось сохранить. Поэтому, выдержав уже привычное бабье обвинение в эгоизме, я ограничил их одной иголкой, которую мне пришлось дважды выпрямлять, когда они её погнули. Ладно, спасибо хоть — не потеряли…
Сориентировались мы с тряпками вовремя — осень и в Испании нежаркая. Не то, чтоб очень уж похолодало, но в пасмурные дни и ночами наши пляжные шмотки оставляли желать лучшего. Наташка то и дело куталась в форменную рубашку нашего испанского мента, чем изрядно нервировала Володю, а Юлька всё время выпрашивала у меня моё пляжное полотенце, и от этого не был в восторге Серёга. Я тоже, поскольку мне спать в результате приходилось на моей безрукавке и ничем не укрытым. А неуютно было всем — ведь в довершение всех неудобств нас охватила ещё и изрядная сексуальная озабоченность. Одно дело просто съездить без бабы в отпуск на пару недель, и совершенно другое — попасть хрен знает куда, да ещё и, по всей видимости, насовсем. А бабы и вовсе остервенели, периодически лаская друг дружку, но держа даже собственных парней на голодном сексуальном пайке. Мы же с Васкесом уже были готовы взбеситься и при всём страхе неопределённости мечтали о том дне, когда наконец-то выйдем из «подполья» и легализуемся в местном социуме, а значит — доберёмся и до местных шлюх. А пока…
Нет, эта Юлька дохлого достанет! Навязалась на мою голову! Серёгу своего спровадила с Хренио на берег моря — попытаться выпарить хоть немного морской соли — а в лес по яблоки с орехами и ягодами её, стало быть, мне сопровождать. Володя-то доволен — остался один со своей Наташкой, и у него неплохие шансы всё-же раскрутить её на выпуск накопившегося пара, а каково мне? У меня и так-то ширинка на штанах, того и гляди, лопнет, а эта оторва мозолит мне глаза своими туго обтянутыми чисто символической одёжкой выпуклостями! И ладно бы молча свои ягоды искала — ага, хрен там! Поболтать ей охота! Просто так, ни о чём — типа, что вижу, о том и говорю. Интересно ей, видите ли, чего это я вдруг вздумал пух с одуванчиков на полянке собирать. Ну неужели так трудно было за последние дни въехать, что я зря ничего не делаю!
Набрав наконец достаточно пуха, я скомкал его поплотнее, получив некое грубое подобие ваты…
— Макс, ты гений! Нам с Наташкой как раз ватные тампоны нужны!
— Ну так и насобирай на себя и на Наташку.
— Так а тебе-то вата на что?
— Всё тебе расскажи…
Естественно, суррогатная вата требовалась мне уж всяко не на бабьи тампоны. Осень в самом разгаре, не за горами зима — пусть и испанская, но всё-же зима — без огня коньки отбросим. А как его прикажете добывать, тот огонь, если солнце на небе отсутствует по причине облачности или тёмного времени суток, и от моей линзы толку ноль целых, хрен десятых? А зажигалки наши уже дышат на ладан. Деревяшки тереть или каменюками искры высекать — занятие сугубо на любителя, коим я никогда не был. Придётся, конечно, никуда мы от этого не денемся, но и в этом случае нужен трут, то есть что-то легко воспламеняемое. Например, предварительно обожжённая вата, что я в своё время, начитавшись «Академии выживания» Воловича, проверил лично. Карандаша с кремнями для зажигалок по его совету городить не стал, поленился, а вместо этого снял с пустой зажигалки жестяной ограничитель искр и чиркнул по обожжённой и притушенной вате. Полыхнула сразу! Пустая зажигалка у меня уже есть, скоро и ещё одна будет, да и остальных я предупредил, чтоб свои по исчерпании газа не выкидывали. Разжевал ей в общих чертах — вроде, дошло.
— А тебе волю дай — всё себе туда запихнёшь, — я показал пальцем, куда именно. Юлька захихикала и показала мне язык, я сделал ей пальцами «козу», она кинула в меня орех и попала в лоб, я подобрал его для адекватного ответа. Эта оторва, хихикая, ретировалась лёгкой рысцой, и я метнул орех вдогонку, попав ей в туго обтянутый мини-юбкой зад. Она ойкнула, швырнула в меня ещё пару орехов и продолжила ретираду, так что мне для ответного обстрела пришлось двинуться следом. Как-то незаметно мы очутились возле давешнего озерца.
— Хватит, Макс, синяки мне наколотишь! Пошли лучше купаться!
Юлька есть Юлька — разделась без малейшего стеснения и полезла в воду в чём мать родила. Я полез следом, и эта безбашенная тут же окатила меня брызгами. Я окатил в ответ её, она подобралась поближе и плеснула мне прямо в морду, я сделал то же самое, и как-то само собой вышло так, что мы сошлись врукопашную, вскоре ставшую весьма увлекательной. Потом, ощутив не только мои руки на своих верхних выпуклостях, но и моё закаменевшее естество в ложбинке между нижними, Юлька вспомнила о том, что вода не стерильная, и мы перебрались на берег, где о дальнейшем времяпрепровождении разногласий у нас как-то не возникло…
— А ты не хотел бы, чтобы мы с тобой были вместе постоянно? — огорошила она меня, когда мы закончили свои дела и отдыхали. Ну вот, начинается! Как и все пединститутские, Юлька озабочена не только сексуально, но и матримониально. А оно мне надо?
— Юля, по-твоему это ко времени?
— Ну, я же не тяну тебя прямо сейчас в ЗАГС расписываться. Я говорю о стабильных отношениях. Так как?
— Ага, стабильные! А между нами, мужиками? Ты понимаешь, что предлагаешь мне отбить тебя у Серёги?
— А ты разве не справишься с ним?
— А надо? Нас четверо — я имею в виду мужиков, вооружённых и способных хоть как-то этим оружием воспользоваться. А туземцев вокруг сотни и тысячи. И ты хочешь, чтобы при таком раскладе мы ещё и вдрызг рассорились меж собой? Извини, но такого подарка местным отморозкам я делать уж точно не собираюсь!
На это ей возразить было нечего, но губки она обиженно надула. Ничего, переживём! Собрав ещё яблок с ягодами и орехами, дабы не вызывать ненужных подозрений, мы вернулись к нашему лагерю.
Моё предвкушение сытного обеда было обмануто самым бесцеремонным образом. Я едва успел выкурить трубочку, когда на поляну внеслись как угорелые Хренио с Серёгой.
— Мы видели в море парус! У самого горизонта, но он направляется к берегу!
Легализовываться прямо сейчас мы не собирались — явно ведь ещё не готовы, но понаблюдать за местными в разведывательно-познавательных целях смысл имелся. Похватав на всякий случай свои манатки, мы устремились к берегу моря. И успели вовремя.
Прямо к тому месту, где мы притаились в зарослях, приближался довольно приличных размеров корабль — судя по пузатости и отсутствию тарана на носу это был «купец», то есть грузовой транспортник. Но он был не один — его преследовали две небольшие ладьи. Примитивного по сравнению с ним вида, но гораздо быстроходнее за счёт узкого обтекаемого корпуса и большего числа вёсел. Несмотря на меньшие размеры, людей там явно хватало, и их намерения сомнений не вызывали. Но и на «купце» моряки не даром ели свой хлеб — прямо у нас на глазах с него выстрелили тяжёлым дротиком из какого-то стационарного механизма и, похоже, попали — на идущей ему наперерез ладье раздался вопль, и с неё полетели в ответ стрелы и камни. Рано, ещё не сблизились достаточно, так что всё ушло в недолёт, а торгаши уже снова взвели свой агрегат и заряжали в него новый дротик…
Пиратам это явно не понравилось, и первая ладья резко ускорила сближение, а вторая устремилась к корме. Но на «купце» тоже нашлось несколько луков и пращей, а его более высокие борта обеспечивали экипажу немалое преимущество при перестрелке. Тяжёлый стреломёт торгаши развернули против второй ладьи и долбанули по ней горящим дротиком, да так удачно, что на ней загорелся парус. Её команда была вынуждена отвлечься на тушение пожара, что на мачте, да ещё и в условиях качки на волнах, оказалось задачей нетривиальной. Кто-то там, как мне показалось, даже за борт свалился, и им пришлось озаботиться ещё и спасением утопающего…
Первая ладья тем временем зашла таки наперерез «купцу» и начала пристраиваться к нему борт о борт — трое уже приготовили крючья на верёвках для сцепления на абордаж. Хотя пираты и понесли потери при обмене метательными снарядами, у них ещё сохранялось численное преимущество, да и вторую ладью рановато ещё было сбрасывать со счетов. В тот самый момент, когда ладья настигших добычу разбойников вильнула к носу атакуемого судна, а двое — третьего свалила меткая стрела — закинули на его борт свои крючья, кормчий «купца» вдруг, не сбавляя хода, резко вильнул навстречу противнику, и высокий нос тяжёлого судна врезался в низкий борт ладьи. Раздался треск дерева и вопли людей, ладья сильно накренилась, несколько человек с неё полетело в воду, а тяжёлый «купец» по инерции продолжил движение, пока вообще не перевернул её. Это сразу же изменило соотношение сил в пользу обороняющихся, которые не замедлили воспользоваться подарком судьбы, безнаказанно расстреливая барахтающихся в воде пиратов. Одного, кажется, даже трезубцем загарпунили.
