Поглощая лепешку, Эш вдруг вспомнил, что рассказывал о себе Дарий.
Он тогда заявил, что убил луггаля. И это звучало нелепо и смешно, потому что невозможно просто так взять и порешить опытного воина-аристократа со стигмой. Но если сам Дарий прежде тоже был воином, да еще и аристократом…
Эш даже жевать перестал.
Дарий действительно мог побить луггаля. Но только при одном условии — если у него самого имелась стигма.
Но представить себе обладателя частицы родовой акады, который убил равного себе по положению человека, да потом еще оказался в цепях, Эш просто не мог.
Так не бывает.
Или все-таки?..
— Дар, ты — носитель стигмы?.. — полушепотом выпалил Эш.
Глава 6
Вопрос Эша заставил Дария обернуться.
— Ты — носитель стигмы?.. — повторил парень, уставившись на своего собеседника немигающим взглядом.
Дарий усмехнулся.
— Был когда-то, — с грустной иронией проговорил он, возвращаясь к своему занятию. — Целых четыре дня…
— Какой акады?
— Так я тебе и сказал.
— Одной из двенадцати?!. — взбрело вдруг Эшу в голову.
— Сдурел, что ли? — фыркнул тот. — Нет, конечно. Слушай, можешь вот это подержать?..
Эш подполз к сундуку и, удерживая зубами остатки лепешки, приподнял мешавшие Дарию топоры. И тот, наконец, вытащил для себя клинок. Конечно, это был не меч, но с виду вполне годный охотничий нож с шейным ремнем.
— Я из обычной вассальной семьи, которая подчиняется одному из двенадцати родов, — сказал он, вытащив нож из ножен и разглядывая потемневший щербатый клинок. — М-да, печально… Короче, в любом случае все это уже не имеет никакого значения, поскольку я отказался от них, а они отреклись от меня.
Эш с грохотом закрыл сундук и вынул изо рта лепешку.
— Не знал, что стигму можно забрать обратно, — признался он.
— Ну, опытного носителя для этого убивают, — ответил Дарий, вешая нож себе на грудь — он сдался искать что-то лучшее, чем лом. — Но мне ее только подсадили, и дух еще не успел принять меня полностью. Так что метку просто изъяли другие носители вместе с куском мяса. И вместе с духом.
— Где? — принялся допытываться Эш. — Плечо? Спина?..
Дарий тихо рассмеялся.
— Ты как ребенок, честное слово.
Парень обиженно умолк и отвернулся. Дарий только головой покачал.
— Левая лопатка. Следующим будет вопрос «а покажешь?» — съехидничал он.
— Иди ты, — буркнул Эш.
Дарий хлопнул его по плечу.
— Да хорош уже. Обижаешься на ровном месте, как дев… — и, встретившись с выразительным взглядом парня, осекся. — Так, я понял. Кажется, я только что совершил второй смертный грех, за который ты готов мне еще раз поправить челюсть.
— Что-то вроде того, — не стал отпираться Эш.
— Прости, — уже на полном серьезе сказал Дарий. — Я без задней мысли, правда.
И тут в подземелье грянул возглас Ника.
— Привал закончен, разбираем факелы!
— Да что ты будешь делать, — вздохнул Дарий, — Так я и не успел ничего сожрать…
— Зато позубоскалил досыта, — в отместку съязвил Эш, поднимаясь.
Получив каждый свою небольшую вязанку довольно тяжелых факелов, группа двинулась в расступающийся сумрак подземелья. Звуки шагов, сливаясь с подвыванием сквозняков, отдавались вдали зловещим эхом. Несколько раз прямо под ногами промелькнули жирные серые крысы — по всей видимости, учуяли рыжего и спешили им отужинать. Коренастый вполголоса что-то рассказывал парню с клеймом, волком поглядывая то на Дария, то на лысого здоровяка, который им, видимо, чем-то все же не угодил.
Но здоровяк расстроенным не выглядел. Он шагал позади всех с факелом в руках и негромко мычал заунывный мотивчик.
— Интересно, а для чего это подземелье вырыли таким огромным? — тихо спросил Эш у Дария, перекладывая факел в другую руку и поднимая его повыше над головой. — Только посмотри, какой высокий свод…
— Это подземелье никто специально не рыл, — не оборачиваясь, вмешался в разговор Никкаль. — Это ход, оставленный одним из хтонов. Выражаясь вашим языком — диким духом подземной природы. Потом здесь все укрепили, дополнили нужными ответвлениями, оборудовали воздушными окнами и люками, но главный тоннель остался прежним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дарий удивленно осмотрелся.
— Кто же тогда был его носителем?.. — проговорил он.
Ник хмуро взглянул на него, но все-таки ответил.
— Кольчатый червь.
— Червь?! — воскликнул Эш, забывая о том, что нужно идти. — Вот эта красная сопля — и такое?..
До сих пор в его сознании «духи» были некой аморфной силой, существующей где-то там. Но сейчас он снова и снова сталкивался с конкретными проявлениями этой силы, и словно заново открывал для себя прописные истины.
— Ты слова-то подбирай, — резко заявил Никкаль. — Чтобы остановить эту, как ты выразился, соплю, в свое время погибло очень много воинов. Оболочка не имеет значения, если дух по-настоящему силен. Кровожадным чудовищем может стать что угодно, хоть ромашка на лугу. Ну чего встал-то?.. Идем!
Эш послушно двинулся в путь, по-новому всматриваясь в стены и свод подземного хода.
Воображение живо рисовало ему огромного отвратительного монстра. Эш уже почти видел, как эта махина продирается сквозь землю, и слышал хруст разрывающихся древесных корней и человеческие крики.
— Очень близко от стены, — проговорил вдруг Дарий.
— Верно, — отозвался Ник. — Поэтому Внешний Круг и называют забралом мира, — важно закончил он.
Забралом мира?..
Вообще-то это место обычно называли совсем другими словами. Например, проклятым краем, царством висельников и «доходяжной».
Но говорить об этом явно не стоило.
— А когда это было? — донесся со спины голос клейменого.
— Ты тогда еще не родился, — отозвался Ник. — Так, раз у вас остается столько сил на болтовню, значит, мы слишком медленно идем. А ну-ка прибавили ходу! — прикрикнул он, и все зашагали быстрее.
Теперь на разговоры и правда не оставалось ни сил, ни желания. И даже на первом привале все в основном только чавкали и вздыхали, вытянув усталые ноги. Коренастый даже стащил сапоги, жалуясь на мозоли, но тут же надел обратно под натиском проклятий и угроз. Запах дохлых мышей и кошачьей мочи потом еще долго стоял в воздухе, как будто он оказался слишком тяжелым даже для сквозняков.
Дальше тоннель начал плавно извиваться, и укрепляющие конструкции встречались все реже. Но в целом облик подземелья почти на менялся. Иногда Эшу начинало казаться, что они вообще стоят на месте или ходят кругами, и вот этот поворот или та доска уже не раз попадались ему на глаза.
Он потерял счет времени.
— Как ты думаешь, сейчас день или уже вечер? — тихо спросил он у Дария.
— Надеюсь, что вечер, — хмуро проворчал тот. — Эй, погляди-ка. Там, справа.
Эш повернул голову туда, куда указал Дарий, и заметил темное пятно на стене, которое через несколько мгновений ярко осветил огонь факела. Это был узкий проход, уходивший ответвлением от главного тоннеля.
— Надо же — что-то новенькое, — хмыкнул Эш, и тут что-то хрустнуло у него под подошвой.
Эш отступил назад.
В земляном полу проглядывало что-то светлое, похожее на кость.
— Да где уже этот сраный сундук, — в сердцах проворчал себе под нос коренастый, и Эш отвлекся от своей находки.
Подземелье сделало очередной плавный поворот, и из темноты медленно проступили очертания бочки и грубого прямоугольного ящика наподобие тех, что используют для угля.
— Наконец-то! — победоносно воскликнул коренастый.
— Чего разорался-то? — осадил его Никкаль. — Так, всем жрать, срать и спать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Срать-то не с чего, жратвы кот наплакал, — проворчал клейменый.
— Кто-то чем-то недоволен? — угрожающе поинтересовался Ник, и тот умолк, опустив голову.
Лысый здоровяк сразу уселся рядом с сундуком мусолить лепешку. У него отчего-то кровило запястье, и здоровяк с полубезумной улыбкой время от времени слизывал с него кровь, противно причмокивая.
