— Мерзость-то какая, — брезгливо сморщился Эш.
— Ну не такая уж мерзость, если подойти к этому делу с умом и выбрать по-настоящему сильного духа, а не какую-то шушеру, — заметил Ник. — Так, как это сделал я, например.
Эш нервно сглотнул. Взгляд невольно упал на руку Ника, где отчетливо просматривался хитрый рисунок стигмы.
— Да, Эш, все правильно. Я — одержимый, как и множество других воинов на этой земле. Потому что только дух может убить другого духа…
Одержимый.
Перед глазами Эша мгновенно возник образ белоголового в окружении подельников.
Именно так их и назвал старик Аварра — «одержимые».
— Если дикие духи могут вселяться только в людей, чистых от акад, значит, все местные воины со стигмой — «вороны»?.. — озадаченно проговорил Эш.
— А кто тебе сказал, что принять духа может только пустой? — отозвался Ник, поднимая с земли длинную щепку. — Нет, парень. Просто у таких, как мы с тобой, есть все шансы выжить после слияния. Это и есть то самое предназначение, о котором тебе говорили на мысе, — он невесело усмехнулся. — Правда, потом оказывается, что вынудить духа к слиянию и пережить процесс — далеко не самое сложное…
— А что же тогда?..
— К примеру, научиться сначала работать, а уж в свободное время языком чесать, — буркнул Никкаль. — Иди-ка ты собираться вместе с остальными. Эй, аристократ! — окликнул он Дария. — Как там тебя? Дай факел на минуту.
Ошеломленный всем услышанным, Эш нехотя побрел собирать себе вязанку факелов.
От множества мыслей и вопросов в голове был полный хаос. Духи, акады, «вороны», одержимые…
Он даже не мог сейчас разобраться, радует ли его теоретическая возможность стать подобным Никкалю, или она его пугает.
А еще Эш пытался подобрать слова, чтобы выразить Дарию, как он благодарен ему за тот удар мечом. Но ничего не получалось, хотя Эш всегда считал себя человеком, который за словом в карман не полезет. Стоило только ему представить себя говорящим ту или иную фразу, как от жгучей неловкости хотелось сквозь землю провалиться.
— Эш, ты там уснул, что ли? — вырвал его из размышлений Дарий. — Иди сюда, загружаться будем!
Из-за двух погибших на три спины теперь нужно было распределить восемь лишних факелов. Дарий с Лисом взяли на себя по три, оставив Эшу, как самому тощему и младшему, на один меньше.
Но и шесть штук здорово оттянули ему плечи. Битая спина жалобно заныла под ношей.
— Давай помогу мешок надеть как следует, — неожиданно дружелюбно предложил Лис.
— Сам разберусь, — буркнул Эш, несколько озадаченный внезапным расположением Лиса. Со своей стороны он не видел для этого никаких причин.
— Не разберешься, потому что со стороны не видишь, — фыркнул тот. — Криво же все. Плечи себе в мясо сотрешь. Спиной повернись — поправлю.
— Ладно… — нехотя согласился Эш.
Клейменый взялся за дело, как знающий человек. Ловко подтянул повыше вязанку, расправил лямки мешка — и груз действительно как-то неожиданно удобно расположился на спине.
— А хорошо легло-то!.. — удивленно признался Эш.
— Наслаждайся, — пошутил Лис, по-приятельски хлопнув парня по плечу.
— Эй, вы там готовы? — спросил Ник, выдувая струйку дыма.
— Да! — отозвался клейменый.
Взяв факел с импровизированной стойки между двумя укрепительными щитами, он двинулся вперед, к командиру. Теперь им хватало и одного факела, и на этот раз огонь выпало нести Лису.
Эш пошел за ним, на ходу поправляя нож…
Рука нащупала незнакомую и неудобную рукоятку.
— Чего?.. — пробормотал он.
Это был не «зуб».
Эш остановился, в изумлении уставившись на оружие, которое себе не выбирал.
И тут все сразу встало на свои места — и внезапная забота Лиса, и его хитрый прищур…
— Вот сука! — выругался в сердцах Эш.
— Чего такое? — спросил Дарий.
— Да он мой «зуб» спер. Лис, сволочь, стой! — крикнул Эш, ускоряя шаг, чтобы догнать клейменого.
Глава 8
Выяснять отношения с Лисом на глазах у всех Эш все-таки не стал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В конце концов, что это за воин, у которого можно запросто отнять или украсть оружие? Стыд-то какой.
Вор, похоже, прекрасно понимал эмоции Эша. И каждый раз, когда встречался с яростным взглядом парня, насмешливо скалился, демонстрируя дыру с правой стороны на два выбитых зуба.
Сволочь.
Вскоре они вышли к развилке, и на этот раз Никкаль неожиданно приказал свернуть в узкий проход.
После главного тоннеля Эшу показалось, что он очутился в могиле. Потолок здесь был низкий настолько, что Дарий и Никкаль едва не касались его головой. Стоило вытянуть руки в стороны, и Эш дотягивался кончиками пальцев до стен.
Земля всей тяжестью будто легла ему на плечи. Это ощущение усиливалось еще и тем, что ход резко уводил наверх.
— Растягиваемся немного и идем чуть медленней, но без остановок, — хриплым голосом приказал Ник, пропуская пленников вперед. Он снова достал мешочек с курительной смесью, и Эш заметил, как трясутся его непослушные руки. Вытащив липкий комочек рубленых листьев, Ник положил его в рот и, поморщившись, двинулся дальше.
И тут Эш вспомнил, откуда знает этот аромат.
Смесь Никкаля пахла листьями змеиной травы, которую на мысе растирали в кашицу и накладывали на раны, чтобы облегчить боль. Похоже, недавний бой с духами дался Нику не так уж просто, хотя никаких внешних повреждений заметно не было.
Вот ведь твари поганые.
До сих пор Эш никогда не задавался глобальными вопросами. Он жил сегодняшним днем, и немножечко — мечтами о лучшем завтра. Проблемы взаимоотношений духов и людей он считал чем-то заумным, о чем уместно рассуждать только на праздниках в зиккуратах. Ну или во дворцах, за игрой в «псов и шакалов» под бокал дорогого вина. Где-нибудь между дискуссией на тему методов расчета налогов и обсуждением смысла жизни.
А сейчас эта проблема вошла в его жизнь как данность и стала такой же реальной, как жжение на спине или чувство голода.
Он шел позади своих сотоварищей в нескольких шагах перед Ником, раздражаясь от ощущения постоянного присутствия кого-то прямо за спиной. Из-за этого он старался прибавить шагу и увеличить отрыв. Ноги от постоянного подъема начинали наливаться свинцом, ноша за плечами с каждым шагом становилась все тяжелей. Наконец, Никкаль слегка отстал, и Эш, глядя себе под ноги, принялся вспоминать все, что знал о зарождении вражды между людьми и дикими духами.
Легенды учили, что люди до появления духов жили, как дикие звери. И тогда с серебряного острова из глубины небес на землю сошли Священный Орел, Змей и Великая Мать. Змей и Орел любили друг друга, как братья, а Великая Мать была им как сестра. Втроем они осветили своей силой людей, и пробудили в диких созданиях разум, совесть и стремление к красоте.
Но скрытный и коварный Змей пугал людей, в то время как Орел и Великая Мать вызывали благоговение. И якобы Змей из-за этого обозлился на своего брата и проклял тех, кто ему поклонялся. Змей уполз в дальний край, разорвал свое тело на тысячи кусков, и каждый из них стал духом ненависти и злобы. А Священный Орел, чтобы защитить человеческий род, взял себе в жены Великую Мать и породил двенадцать Акад.
С тех пор Акады защищают человеческий род, а дикие духи желают ему скорейшей погибели.
Вот только если дикие духи так ненавидят людей, почему некоторые из них по доброй воле делают людей своими носителями, вместо того, чтобы убивать их? Почему дух Ника послушно усиливает его в битве против своих же, вместо того, чтобы использовать человеческую оболочку против самих людей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Та тварь могла бы убить Эша.
Но вместо этого она просилась внутрь.
Почему?
Что-то здесь не клеилось. Жрецы в зиккуратах явно привирали, или чего-то недоговаривали. Не только ненависть к человечеству управляла дикими духами. У них явно есть и какие-то другие мотивы…
