— Это не требование. — Он убрал руку, и она смогла перевести дыхание. — Но это случится, Клэр. Мы оба знаем это.
Да, знаем, пронеслось у нее в голове. Она не хотела лгать себе и притворяться перед Тони. Тем более что он сам был с ней предельно откровенен.
— Так вы остаетесь, Клэр? — повторил свой вопрос Тони, подразумевая: «Мы будем любовниками?»
Она неотрывно смотрела на него, сердце бешено колотилось в груди, кожа горела от его прикосновения. Надо бежать, думала она. Пока он не разбил ее сердца, пока не завладел ее жизнью.
— Я остаюсь, — услышала Клэр свой голос.
— Хорошо. — Только одно слово, а сколько в нем удовлетворения.
Он протянул руку, и Клэр нерешительно протянула свою. К знакомому трепету прибавилось новое глубокое чувство. Он сжал ее пальцы и привлек к себе, она просияла.
— Соглашение скрепляется поцелуем, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы вновь прижаться к ее губам.
5
На ватных ногах Клэр добралась до своей комнаты. Наверняка Сузи давно ждет ее прихода — ей интересно было узнать результат. Но Клэр чувствовала себя совершенно обессиленной после разговора с Тони. Она прислонилась к двери и закрыла глаза.
Подумать только! Она согласилась стать любовницей Тони Олдуса.
От этой мысли бросало в жар, сердце выскакивало из груди, голова шла кругом.
Наконец, собравшись с силами, Клэр направилась в ванную. Щелкнув выключателем, она оперлась ладонями о край раковины и наклонилась к зеркалу.
Клэр с трудом узнала в нем свое отражение: глаза сияли, как никогда, щеки горели. Припухшие губы свидетельствовали о том, что она много целовалась, а блуждающая улыбка — о том, что ей это очень понравилось.
Любовница Тони Олдуса.
Она широко улыбнулась. Ей нравилось, как это звучит.
На следующее утро Клэр спала дольше обычного, а когда спустилась вниз, Тони уже не было. Она сама не знала, хорошо это или плохо, чего ждать от него при встрече, и радовалась, что можно оттянуть этот момент. Вероятно, позже она сумеет во всем разобраться.
Тони не появлялся до ужина. Она ставила противень с печеньем в духовку, когда услышала звук открывающейся кухонной двери. Ей не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, кто это. Да и не услышь она хлопнувшую дверь, знала бы: он пришел. Почувствовала бы это всем своим существом.
Стараясь унять внезапную дрожь, она повернулась. Тони стоял в дверях — рослый, запыленный, настоящий мужчина, и она почувствовала смутное беспокойство. Одно дело решить стать его любовницей, совсем другое — видеть его рядом и чувствовать, что сердце готово выскочить из груди.
Он повесил шляпу на привычное место за дверью и посмотрел на нее. Что-то промелькнуло в его взгляде — воспоминание, как она млела вчера в его объятиях? Клэр зарделась. Хоть бы он решил, что это из-за горячей духовки!
Голубая футболка, джинсы, белый передник, завязанный вокруг талии. Не слишком романтично для будущей любовницы, подумала она. И щеки наверняка в муке. Не удивляется ли он, с чего бы ему вздумалось целовать ее вчера вечером?
Но мысли Тони были совсем о другом — как поскорее заключить ее в объятия и, забыв обо всем на свете, целовать запачканное мукой лицо. И если бы не Сузи, вошедшая в этот момент на кухню, он бы так и сделал. Тони коротко приветствовал сестру и, с деланным безразличием кивнув Клэр, отправился наверх, как всегда, принять душ перед ужином. Когда он снова спустился в кухню, то был убежден, что держит себя в руках, во всяком случае держал до того момента, пока не увидел округлость груди в вырезе футболки — Клэр, склонившись над столом, раскладывала приборы, — и ему пришлось сильно пожалеть, что не принял душ попрохладнее.
Он поспешно ретировался из кухни, чтобы не оставаться наедине с Клэр, и вернулся только тогда, когда услышал голос Питера. Из кухни доносились соблазнительные запахи, но больше всего на ужин он хотел ее, Клэр.
За столом Тони старался не смотреть в ее сторону. Его уже начинала беспокоить та странная власть, которую приобретала над ним эта девушка. Целый день сегодня он думал только о ней.
Тони всегда гордился тем, что при любых обстоятельствах способен владеть собой, но, похоже, Клэр Хилз лишила его уверенности в себе. Да, он желал ее и не отрицал этого. Но главное — она целиком завладела его мыслями, и он собирался положить этому конец. Но как?
Внутренний голос убеждал его подчиниться разуму, не поддаться наплыву порочных желаний. Что ж, если ради этого потребуется держаться подальше от Клэр, он так и поступит.
К концу второй недели пребывания в «Керли-лайн» Клэр стало казаться, что бурная сцена в кабинете Тони — всего лишь игра ее воображения. Она никак не могла ожидать, что после того страстного поцелуя ничто не изменится в их отношениях. Нет, она вовсе не хотела, чтобы он преследовал ее, домогался ее любви. Ведь это могло дойти до Сузи и смутить бедную девушку.
Поначалу Клэр даже одобряла осмотрительность и сдержанность Тони. Но дни бежали, а он и не порывался искать повода для хотя бы краткого уединения с ней. Почему? Несколько поцелуев украдкой не помешали бы.
Но Тони, казалось, поцелуи вовсе не занимали — будь то тайком или в открытую. Он относился к ней как и прежде — по-дружески, но немного отстраненно. Идеальные отношения между работодателем и подчиненным, с раздражением думала Клэр. Правда, несколько раз ей удавалось перехватить его отнюдь не безразличные взгляды, которые, казалось, прожигали ее насквозь.
Он хотел ее по-прежнему, но по каким-то непонятным причинам предпочитал сохранять дистанцию. Много бы она отдала, чтобы узнать, что это за причины. Но не спрашивать же, почему он не пытается соблазнить ее. Хотя, признаться, это не составило бы большого труда: Клэр млела от одного только его прикосновения.
Однако напрасно Тони Олдус надеялся на первый шаг с ее стороны: Клэр старалась демонстрировать такое же равнодушие, как и он. Но взаимное сексуальное притяжение между ними не уменьшалось.
Воскресенье на ранчо было днем отдыха. Работа, конечно, не прекращалась, но выполнялось только самое необходимое — кормили скотину, что-то чинили, чистили.
Клэр знала, что традиция эта была связана не с религиозными представлениями хозяев. Дело в том, что обычно в субботу вечером работники ранчо отправлялись в соседний городок, чтобы как следует развлечься после трудовой недели. А в воскресенье утром с сильнейшей головной болью возвращались обратно.
Клэр же по воскресеньям оставалась дома. Она не рвалась в город, в котором единственными достопримечательностями были несколько баров и заправочных станций да небольшой супермаркет с классическим набором товаров, а предпочитала заниматься своим любимым делом — печь всякие вкусные вещи.
