– Мои сестры смогут на нее жить?
Оба моих собеседника хмыкнули.
– Это их проблемы, – сказал угольный король. – Или им придется умерить аппетиты, или идти работать, или выходить замуж, хотя надо поискать идиотов, желающих жениться на ваших сестрах. Я имею в виду всех трех.
– Но вообще-то старшая еще замужем. Кстати, а что мой папаша собирается делать с Андреем Степановичем? Он же его партнер, отец драгоценного внука, муж дочери. Или они уже развелись?
– Андрей Степанович имеет репутацию идеального исполнителя, – пояснил приятель угольного короля, не отвечая прямо на мой вопрос.
– Я готов предложить ему работу, – вставил сам угольный король.
– И я готов, – кивнул приятель. – И много людей в нашем городе с радостью возьмут его к себе менеджером. Топ-менеджером. Он очень дотошный и трудолюбивый, к тому же честный, но он не руководитель. И отдать ему должное, он это понимает. И также понимает, что без работы – причем хорошо оплачиваемой – не останется.
– Но с фирмой-то что будет? Поймите, я на нее не претендую, но тем не менее. Вроде бы отец собирался передавать ее внуку, то есть сыну Андрея Степановича. И Андрей Степанович является акционером. Или уже не является?
Мужчины пожали плечами.
– Фирма или уже продана, или будет продана в самое ближайшее время? – дошло до меня.
– Наверное, – кивнул приятель угольного короля. – Прямо ваш отец об этом не сказал, но как иначе учредить фонды? Я бы на его месте продал компанию, пока она остается прибыльной. То есть на сегодняшний день это хорошая, крепкая фирма, на которую найдется немало покупателей. У вашего отца вполне определенная репутация. И пока компанией руководил он и все решения принимал он. Но когда его не станет, все может пойти в тартарары. И ваш отец это прекрасно понимает и не хочет этого допустить.
– Он еще сказал насчет внука, – вставил угольный король. – Ваш отец хочет, чтобы его внук когда-нибудь создал свою компанию. И это правильно. Своя компания, созданная и раскрученная с нуля, воспринимается не так, как унаследованная. И ваш отец явно считает, что к тому времени, как внук потенциально сможет управлять компанией, от этой ничего не останется.
– Кстати, на имя вашей сестры-порнозвезды тоже учрежден фонд, – вдруг вспомнил второй мужчина.
– Но… – я была искренне удивлена.
– Она начнет получать деньги сразу после того, как кончит сниматься. Ваш отец считает, что эта его дочь тоже не в состоянии себя обеспечить, а замуж ее после такой карьеры никто не возьмет. Можете передать ей, что у нее уже есть пенсия. Она, правда, привыкла жить на широкую ногу, но ей, наверное, будет легче умерить аппетиты, чем двум старшим.
– Ваш папа – молодец, – заявил мне угольный король. – И его поступок оценили все. Он позаботился о наследниках. Наверняка все присутствовавшие на аукционе тоже задумались о скоротечности земного существования – или о чем-то подобном. Только не у всех бывает время подготовиться к уходу в иной мир. У вашего отца оно есть.
– Я точно знаю, что двое – кроме нас – составили завещания, – сообщил мой второй собеседник. – Спасибо вашему отцу. Но это не все.
Я ждала продолжения.
– У вашего отца, кроме вас четверых, еще имеется сын.
Я открыла рот.
– Этот сын – наркоман.
Я открыла рот еще шире.
– И это – трагедия жизни вашего отца. Четыре законные дочери, лишь одна произвела внука, а сын, на которого возлагались огромные надежды, их не оправдал.
– Он сейчас проходит лечение в закрытой клинике. Лучшей в нашем регионе. Может, одной из лучших в мире. Мой сын тоже там успел полечиться, – сообщил угольный король.
– И мой племянник, – добавил его приятель. – И вообще, как мы поняли, на аукцион были собраны люди, чьи родственники каким-то образом пострадали от дури. То есть те, кто в курсе этой проблемы. А у многих обеспеченных людей детки этим увлекались и увлекаются до сих пор.
– Наркомания не лечится или теперь уже лечится?
– Если прихватить после того, как деточка несколько раз травку покурила, то можно справиться. В коммуну отправить. На Западе таких немало. И после клиник обычно в такие коммуны отправляют. Там живут и работают. Режим очень строгий. Почти концлагерь. Но дает положительный эффект. Не во всех случаях, конечно. Если человек уже перешел на героин, то, конечно, шансов нет. То есть на определенном этапе – только начальном – спасти можно. Ну а потом, конечно, изоляция от окружения, в котором ходят наркотики, внимание семьи, увлечение чем-то… Ваша мама же лежит в аналогичной клинике для женщин-алкоголичек. Примерно то же есть и для наркоманов. Кому-то помогают, кому-то просто временно облегчают страдания. Или скорее обеспечивают временное успокоение родственникам, что тоже немаловажно. Лучше пусть ребенок будет в клинике под присмотром, чем в каком-нибудь притоне.
– На каком… этапе находится… мой брат? – я тщательно подбирала слова.
– Вроде есть шанс. То есть не на начальном, но еще и не на последнем, откуда точно нет возврата. На вашего брата тоже учрежден фонд, а в случае, если… его не станет, деньги распределятся по другим. Но есть одно «но».
Собрав людей на аукцион, мой отец объяснил им, что все свои деньги он распределяет по фондам, на которые будут в дальнейшем жить его наследники. Однако он хочет и поспособствовать развитию науки и, возможно, сделать доброе дело для очень многих людей, в частности родителей и родственников наркоманов, и все собравшиеся могут в этом поучаствовать.
Мой отец нашел какого-то биохимика, который в настоящее время работает над уникальным препаратом.
– Излечивающим от наркомании? – с долей цинизма спросила я.
– Вообще, его целью была помощь курильщикам. У него мать, отец и брат умерли от рака легких. Они хотели бросить курить, но не могли. Чего только не перепробовали… Ну и этот человек стал экспериментировать. В результате получилось – то есть пока окончательно не получилось, но все идет к тому – средство для лечения наркомании, алкоголизма и табакокурения. Цель – освобождение от зависимости любого рода, лекарственной, алкогольной, наркотической, табачной.
– Принял таблетку – и больше не наркоман? – скептически спросила я.
– Конечно, нет, – покачал головой угольный король.
Он рассказал, что не поленился съездить в клинику, где лечились детки многих известных в городе людей, и получил подтверждение того, что работа над препаратом на самом деле ведется (хотя у него не было оснований не верить моему отцу, но тот мог искренне заблуждаться) и пробная партия уже дала результаты. Изобретатель работает над усовершенствованием препарата. Врач попытался объяснить далекому от биохимии, фармакологии и прочих смежных областей человеку механизм действия препарата. Он блокирует какие-то определенные клетки мозга, в результате получаемое удовольствие (а у курильщика скорее удовлетворение) не запоминается, то есть не откладывается в памяти и нет страстного желания повторить полученные ощущения – что обычно и приводит к повторному приему таблеток, уколам, сигаретам, стаканам. Нарушается механизм закрепления порочного навыка! Исчезает тяга к сигарете, стакану, коксу, героину, то есть тому, что ее вызывало.
– Если человек доработает этот препарат, то получит Нобелевскую премию, – заметила я.
– Если его не убьют раньше, – заявил приятель угольного короля. – Вы только подумайте, каких доходов лишатся наркобароны, производители табака и алкоголя. В основном, конечно, наркобароны. Это по ним ударит в первую очередь. Люди все равно продолжат покупать алкоголь, потому что большинство-то не алкоголики, и сигареты. На огромное количество изредка выпивающих людей приходится лишь малая доза настоящих алкоголиков, которые хотят излечиться или которых хотят вылечить родственники. А среди наркоманов «покуривающих», наоборот, единицы, да и каждый, кто «просто укололся» – потенциальный смертник. Этого нельзя сказать о человеке, который впервые выпил пиво или вино, и о том, кто затянулся первой сигаретой.
– Но речь сейчас не об этом, – снова заговорил угольный король. – Ваш отец не имеет свободных средств для вложения в дальнейшие разработки. Причины вы знаете. И перед началом аукциона он нам все объяснил.
– И все его поняли. Он должен обеспечить наследников, а времени быстро заработать еще и на разработку препарата у него нет, – добавил второй собеседник.
– И ему пришла в голову мысль провести аукцион, чтобы одновременно и собрать деньги, и подключить нас – тех, кто не понаслышке знает о проблеме наркомании, – к дальнейшей помощи изобретателю, клинике, пациентам.
По словам угольного короля, мой отец объявил, что за вычетом обычного процента аукционной фирмы (десять процентов от собранной суммы), одна треть сразу же будет перечислена клинике. И она уже перечислена – как проверил угольный король, хотя и не сомневался в моем отце. Однако он всегда придерживается принципа «Доверяй, но проверяй», иначе не стал бы успешным бизнесменом. Две трети мой отец собирался передать разработчику лично в руки. Пока он не назвал ни его имени, ни его координат, но объявил, что, если препарат не будет готов до тех пор, пока он остается на земле, желающие смогут участвовать в финансировании разработок через клинику. Главный врач – его хороший знакомый, и к завещанию приложен конверт с координатами. Больше он никому не собирается оставлять данные изобретателя, опасаясь за его жизнь.
