— Вы же знаете, еще не поздно передумать.
Несмотря на то, что нервничаю, я также очень взволнована. Такое чувство, что я играю роль в криминальной драме — я уже написала книгу о детективе под прикрытием, влюбившуюся в парня, за которым должна следить. Пытаюсь притвориться, что не боюсь, потому что знаю: Маркус не позволил бы мне пойти на этот шаг, если бы знал, что я и вполовину не так уверена в себе, как кажусь.
Полагаю, с популярностью приходит повышенный риск. Когда моя книга впервые стала бестселлером, я заплатила компании, которая стерла мое прошлое и личные данные из интернета, чтобы я могла сохранить свой адрес в безопасности. Оглядываясь назад, особенно на время после развода, я рада, что не взяла фамилию Оливера. Мне все равно не нравилось, как звучало Грир Бакнер. Теперь почти невозможно узнать, что Грир Хэнсон когда-либо существовала. Я думаю, что безопасность и сталкеры — это не то, о чем я думала, когда молилась о славе.
— Я не собираюсь передумывать. Кроме того, ты, как и двадцать других парней, расположились недалеко от меня. Я нисколько не волнуюсь.
— Пожалуйста, пересмотрите свое решение насчет бронежилета.
Делаю глубокий вдох через ноздри, чтобы успокоиться. Предложение надеть бронежилет чуть не заставило меня заплакать, когда он упомянул об этом в первый раз. Если это произойдет, так тому и быть. Я когда-нибудь умру, с жилетом или без.
— Нет. Все в порядке.
Маркус ставит одного охранника у двери и другого за столом рядом со мной. Сам же будет стоять у бара, в нескольких метрах от меня. Луна хотела быть здесь, но он сказал «нет», и я согласилась. Не хочу, чтобы она рисковала.
Меня направляют к столу, который зарезервировал мой преследователь. Мои ладони вспотели, и я потираю руки о джинсы. Напеваю песню Эминема «Lose Yourself» (Примеч.: переводится как «Терять себя»), как только эта мысль приходит мне в голову. Еще одна из моих проблем — я склонна вспоминать тексты песен, когда нервничаю.
Этот чувак может ожидать, что я буду в платье, которое он мне купил, но я не Кейси, и я не ношу платья. Какая-то часть меня надеется, что появится улыбающийся фанат и попросит автограф. Тогда Маркус может выдать ему запретительный ордер, и на этом мы закончим.
Я смотрю, как конденсат стекает по моему стакану, и понимаю, что пот на спине движется по той же схеме. Я то и дело поглядываю то на дверь, то на Маркуса. Он кивает мне, держа стакан с газировкой, и садится на барный стул.
Похлопывание по плечу пугает меня, и я почти вскакиваю с места.
— Простите, вы не Мэйси Грир? — спрашивает молодая женщина, останавливаясь передо мной.
Это она? Это всё? Мне встать?
— Вы тот человек, с которым я встречаюсь? — нерешительно спрашиваю я.
— Хотелось бы. Простите за беспокойство, но мы с мамой увидели вас, когда вы вошли, и мне потребовалось несколько минут, чтобы набраться смелости попросить у вас автограф.
Я улыбаюсь.
— Гм, конечно. Что вы хотите, чтобы я подписала?
Она протягивает мне салфетку, я смотрю на Маркуса и слегка качаю головой. Я пытаюсь улыбнуться, пока пишу свое имя.
— Я люблю Кейси. Она моя любимая героиня всех времен. Мне нравится, какая она дерзкая и сексуальная. Хотела бы я быть похожей на нее.
— Просто будьте собой. Мир нуждается в том, чтобы вы были именно той, кто вы есть, и никем другим.
Она усмехается.
— Благодарю вас. Приятного ужина.
Смотрю, как она возвращается к своему столику, и машу пожилой женщине, которая там сидит. Та улыбается в ответ.
Где он, черт возьми? Я знаю, что рано, но блин. Почему он опаздывает? Давайте начнем это шоу. Люди действительно должны быть более пунктуальными. Невежливо заставлять меня ждать.
Я пытаюсь занять себя, рассматривая декор. Вдруг мне понадобится описать в книге ресторан. Стены тут темно-красного цвета. Полагаю, это должно гармонировать с кирпичами на стене у камина в углу. Это хорошее место. И я могла бы даже сказать, что это романтическое место, если бы была на свидании, а не ждала встречи с безумным человеком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почему кто-то решил, что мне интересно воссоздать историю из моей книги? Я написала еще двенадцать романов, и никто их не копировал. Хотела бы я, чтобы это сделали. Было бы здорово, как в одной из книг, унаследовать миллион долларов от кого-то по-настоящему.
Дверь открывается, и сначала я вижу руку и костюм. Мои губы начинают дрожать, когда я пытаюсь напомнить себе, что это может быть кто угодно, а не мой «таинственный мужчина».
Мышцы ног напрягаются, когда я готовлюсь бежать. Надо было надеть бронежилет.
Время как будто движется в замедленной съемке, когда мужчина полностью показывается. Первое, на что обращаю внимание, темно-синий галстук на фоне белой рубашки, прикрытой темно-серым костюмом. С трудом сглатывая, медленно перевожу взгляд с его груди на широкие плечи. Он направляется ко мне или это мое воображение?
Я набираюсь смелости посмотреть ему в глаза и чувствую себя так, словно кто-то сильно ударяет меня в живот. Он улыбается. Его зубы белые и идеальные, а волосы даже лучше, чем в моих воспоминаниях. Я задыхаюсь и вскакиваю на ноги, когда волнение накатывает на меня волной жара, радости и полного облегчения.
— Фишер!
Его улыбка становится еще шире, когда я узнаю его. Он здесь, чтобы спасти меня от преследователя?
Когда я открываю рот, чтобы спросить, почему он здесь, боковым зрением вижу пятна темных костюмов. Как лепестки цветка, обвивающего пчелу, которая собирается сосать нектар, я наблюдаю, как Фишера окружают и сбивают на пол.
— Нет! — кричу я. — Это не он!
Маркус прижимает руки Фишера к спине, и его прекрасное совершенное лицо разбивают о деревянный пол.
Я бросаюсь к нему и отталкиваю охранника, вставая на колени рядом с ним. Из его носа течет кровь.
— Боже мой! — Я наклоняюсь ближе к нему.
— Ты могла бы, по крайней мере, позволить мне угостить тебя ужином, прежде чем раздавить, — говорит он.
Я начинаю расслабляться. Он все еще улыбается, даже с кровоточащим носом и лицом, прижатым к полу.
— Привет, — говорю я. — Часто сюда приходишь?
Маркус тянет его за руки, помогая встать.
— Я здесь никогда не был, но должен заметить, персонал не очень дружелюбный, — отвечает он, когда его дергают вверх.
— Вы встали! — говорит Маркус мне, заводя Фишеру руки за спину.
— Знаю, но это не он. Я просто не видела его очень давно и я, ну, была взволнована.
Фишер ухмыляется, и я сожалею о своем выборе слов.
Маркус фыркает и хмурится.
— Откуда вы знаете, что это не он?
Откуда мне знать? Сделал бы он все это? Может, это все-таки не совпадение. Гнев кипит у меня под кожей, и я поворачиваюсь к Фишеру.
— Это был ты?
— Могу я спросить, о чем мы говорим?
— Тако, музыка группы Fall Out Boy, этот чертов ужин. Платье?
Его губы изгибаются в кривой улыбке.
— Знаешь, ты красива, даже когда злишься.
— Отвечай на вопрос!
Маркус тянет его за руки, заставляя Фишера вздрогнуть.
— Сюрприз? — говорит он это как вопрос. — Тебе не понравилось?
Я хватаюсь за голову и изумленно открываю рот. Разворачиваюсь и прохаживаюсь туда-сюда пару раз, потом останавливаюсь и кладу руки на бедра.
— Ты меня до смерти напугал. Ты с ума сошел? Ты в своем уме?
— Ты начала нашу историю. Я хотел сделать ее реальной.
Я закрываю глаза.
— Чего вы хотите? — спрашивает Маркус.
Я вздыхаю, глядя, как кровь капает с губ Фишера на белую рубашку. Беру со стола салфетку и прикладываю к его носу.
— Отпусти его.
— Это несерьезно! — Маркус недоверчиво бормочет. — Мы поймали его. Вы не хотите выдвинуть обвинения, чтобы весь этот кошмар закончился?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вытираю нос Фишера, вглядываясь в коричневые лужицы шоколада с золотыми прожилками арахисового масла. Именно этого я и боялась. Я так переживала, что он может оказаться психопатом. Но когда смотрю в эти глаза, мое сердце смягчается. Он не выглядит сумасшедшим. Он выглядит искренним и почти дерзким. И, кажется, нисколько не беспокоится, что я собираюсь выдвинуть обвинения. Почему?
