Она громко вздыхает.
— Ну, хорошая новость в том, что на видео, которое люди разместили на «Ютуб», видно только затылок. Мы можем отрицать, что это была ты.
— Я дала автограф.
— Не беспокойся об этом. Думаю, у нас все хорошо.
— Но лицо Фишера повсюду!
— Хорошо, что напомнила, какая фамилия у Фишера?
— Его фамилия Фишер.
— Его зовут Фишер Фишер? Странно.
Я поднимаю голову и стискиваю зубы.
— Ты издеваешься? Нет. Его фамилия Фишер. А имя Патрик. Нет смысла скрывать это сейчас.
— Подвинься, — говорит Луна, толкая подлокотник моего кресла и откатывая меня от стола.
Ее пальцы порхают по клавишам, и через секунду на экране появляется фотография Фишера. На нем полотенце, и его кожа мокрая, как будто он только что вышел из душа. А еще у него такое харизматичное лицо, от которого я потеряла дыхание тогда на пляже.
— Срань господня! Это он? — спрашивает подруга.
Я подкатываюсь ближе к столу, отталкивая Луну в сторону, чтобы лучше видеть.
— Патрик Фишер — модель, ставший актером, тридцать лет, из Кливленда, штат Огайо.
Я нажимаю на вкладку «Фотографии», и картинка за картинкой появляется на экране. Это то, что я пропустила? Я должна была проверить его раньше. Черт возьми. Если бы я увидела эти фотографии месяц назад, то уже написала бы трилогию.
— Он не похож на Криса Хемсворта, — добавляет Луна. — Это Генри Кавилл.
Я щелкаю пальцами. Я знала, что он мне кого-то напоминает.
— Он супер секси. Ты не шутила. — Луна отталкивает мою руку и возвращается к экрану, чтобы просмотреть больше информации о нем.
— Девочка, похоже, он никогда не был женат. У него были девушки, но ничего серьезного
— Ладно, хватит. Не хочу больше ничего о нем видеть и слышать. Меня не волнует. — Я встаю и отхожу от стола.
— О, вот его голая фотография!
— Что? — Я бросаюсь обратно к экрану, поворачивая его к себе, и Луна смеется. Там он в костюме, но не в том, котором ожидала.
— Ага. Тебе все равно. Ты хотела посмотреть, как укомплектован будущий отец твоих детей.
— Остановись. И я уже видела его комплектацию, помнишь?
— Так ты описала его член? Он мужественный? Пытливые умы хотят знать.
— Прекрати! — смеюсь я, закрывая лицо руками.
Нас прерывает звонок телефона.
— Да? — спрашивает Луна.
— Марк Монтгомери.
— Впусти его.
Маркус входит в дверь с папкой в руке, и тут же открывает ее на столе передо мной.
— Патрик Фентон Фишер, тридцать лет, родился и вырос в Кливленде, штат Огайо. Окончил Колумбийскую школу искусств в Нью-Йорке. Работал в «Старбакс» баристой, когда его заметили. Стал моделью для «Форд», снимался в печатной рекламе и выходил на подиум по всему миру в течение многих лет. Снялся в двух фильмах в небольших ролях, многочисленных рекламных роликах, в настоящее время работает во Фресно (Примеч.: Фресно — город в США, Калифорния), снимается в двенадцати эпизодах нового сериала, который должен выйти в эфир на канале «Фокс» в следующем сезоне. Он много путешествует. Что касается криминального прошлого, то в двадцать один год был приговорен к общественным работам за пьянство. В остальном он чист, как стеклышко. Слишком чист, если вы спросите мое мнение.
Я скрещиваю руки на груди и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть на папку.
— Значит, никаких приговоров за преследование? Никаких запретительных ордеров?
— Если кого-то за это не арестовали, не значит, что он этого не делал. Возможно, его еще не поймали.
— Его инициалы П.Ф.Ф. — Луна скорее издает звук, чем произносит буквы. — Он мне уже нравится.
— Спасибо, Маркус. Я очень ценю, что ты делаешь это для меня.
Он кивает.
— И еще, после вашего ухода полиция спросила его, не хочет ли он выдвинуть против нас обвинения. Он сказал «нет», но я не думаю, что он закончил с вами. Я все еще предлагаю подать запретительный судебный ордер. Не думаю, что ему следует позволять приближаться к вам.
Луна смотрит на него, потом на меня. Мне вдруг становится не по себе. Не знаю, что почувствую, если больше никогда не увижу Фишера. Словно прочитав мои мысли, Луна говорит:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Маркус, ты проделал потрясающую работу за эти последние пару недель, и я думаю, что могу сказать за себя и за Мэйси, что мы благодарны за все. Дело в том, что теперь, когда Мэйси понимает, что Фишер безвреден и что все это было полным недоразумением, можно с уверенностью сказать, что на данный момент мы больше не нуждаемся в твоих услугах.
— Что? Но…
Луна обходит стол, хватает его за локоть и ведет к двери.
— Я обязательно расскажу Фабиану, какую отличную работу ты проделал, и обещаю, что мы будем звать тебя на любые рекламные и публичные мероприятия, которые у нас будут в будущем.
Маркус смотрит на меня через плечо, я поднимаю руку и машу ему, неловко улыбаясь.
Луна закрывает за ним дверь и опирается на нее.
— Фух.
— Спасибо тебе. Но ты действительно думаешь, что Фишер не представляет угрозы?
— Я думаю, он романтик. Кто хочет безопасность? Немного опасности и интриги опьяняют.
Я качаю головой и сажусь за стол. Хлопнув в ладоши, кладу руки на клавиатуру.
— Ладно, теперь, когда вся эта неразбериха наконец-то закончилась, может, вернемся к моим попыткам писать, а ты будешь надоедать мне тем, чтобы я делала это быстрее?
— Если это то, чего ты хочешь.
— Так и есть. Я хочу забыть все, что случилось. Я хочу забыть о нем.— Сразу после того, как напишу о нем еще одну книгу.
* * *
Я делаю вид, что наслаждаюсь морковью на закуску, когда Бренна стучит в мою дверь. Смотрю на часы. Уже третий час. Этот день пролетел незаметно.
— Можешь войти.
— Привет, так ты принимаешь приглашение? — спрашивает она.
— Приглашение? Куда? — Звук, с которым я вгрызаюсь в очередную морковку, выходит неожиданно громким. Даже то, как я жую, звучит громче теперь, когда кто-то еще находится в комнате. Странно. Продолжаю печатать, даже не глядя на Бренну — я сегодня в ударе.
— Полагаю, на ланч.
— С кем? Продюсеры обычно обращаются через Луну
— Нет, не продюсеры. С... книжным парнем.
Я поднимаю голову, и Бренна нервно улыбается.
— Книжный парень?
— Он на первой линии. Он спросил, может ли договориться с тобой о встрече завтра. Знаешь, как в сказке.
Я напрягаюсь. Он настоящий? Я барабаню пальцами по столу.
— Переведи звонок на меня, пожалуйста.
Бренна убегает, а я смотрю на телефон, ожидая звонка. Как только это происходит, я поднимаю трубку и говорю:
— Ты что, серьезно?
— Ну, привет. Я не помню, чтобы Кейси брала трубку. Уверен, что она просто сказала бы «нет».
— Это не книга, Фишер, и я не Кейси.
Он посмеивается.
— И слава Богу, что это так. У меня была собака по кличке Кейси, и это было бы очень странно для меня.
Я изо всех сил стараюсь не улыбаться. Он не милый. Это не так.
— Чего ты хочешь?
— Ты же не думала, что я позволю тебе уйти и никогда больше не заговорю с тобой?
— Послушай, я не собираюсь встречаться с тобой.
Фишер смеется.
— Хорошо. Я считаю, что свидания переоценивают, мы должны просто тусоваться, а не встречаться.
— Я не хочу с тобой тусоваться.
— Ты уверена в этом?
— Да.
— Хм... это странно. Мне показалось, что ты была рада видеть меня вчера. Думаю, если бы эти твои громилы не повалили меня на пол, я бы, как минимум, получил объятия. Может быть, даже поцелуй.
— Я не хочу тебя целовать.
— Не хочешь даже крошечного поцелуя в щеку?
— Нет. Даже этого. Ты мне не нравишься.
Он снова смеется.
— Что говорят о тех, кто слишком много врет?
— Я говорю правду. Прости, если это ранит твое нежное эго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ой, — тянет Фишер с усмешкой. — Я так и знал, что тебя будет трудно расколоть. Мне всегда это в тебе нравилось. Дело в том, что вчера у меня не было возможности поговорить с тобой, и все, что я прошу, это один ужин. Если после этого ты все еще захочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я это сделаю. Договорились?
