– Брось ты, – сказал Смирнов. – У нас есть товарищи, которые решают, что твое, что мое. Все утрясем, все уладим. Иди работай.
* * *
После выполнения всех формальностей, связанных с «возвращением на Итаку», Анна занялась подготовкой совещания специальной следственной группы. Ей было ясно, что выход на сцену криминалистов, судмедэкспертов возможен только со временем, а при самом благоприятном стечении обстоятельств вообще может и не понадобиться. Главное сейчас, конечно, это работа оперативников. Собственно, оперативниками в группе руководил преемник Измайлова майор Андрей Алексеевич Анохин.
По своей внешности Андрей Анохин был полной противоположностью своему учителю и кумиру Федору Измайлову. Невысокого роста, изящный, сероглазый шатен обладал исключительными манерами и завидным умением поддерживать разговор на любые темы. Балагур и ловелас, он производил впечатление человека поверхностного и легкомысленного. Если бы Анна не знала от мужа о разных приключениях майора Анохина, она бы никогда не поверила, что этот изящный мужчина средних лет являлся одним из самых жестких и цепких оперативников Московского уголовного розыска.
Еще будучи капитаном, Анохин участвовал в полуавантюрной операции по задержанию киллера-интеллектуала Бориса Харлачева, организатора убийства профессора Верта. Сцена первичного допроса негодяя под дулом захарьинского пистолета произвела тогда на него неизгладимое впечатление. За 15 лет службы Андрей не видел ничего подобного. Он понимал, что легендарная Анна Захарьина – это что-то особое. Поэтому Анохин счел для себя большой удачей работать под ее началом. «Скучно не будет. Это точно», – шутил Андрей.
Аня попросила его подъехать чуть раньше, чтобы обсудить некоторые детали. Анохин уже был в курсе ситуации. И это было весьма кстати. После краткого обсуждения положения дел, можно было наметить первоочередные шаги.
– Первым делом, Андрей, давайте завтра навестим московское представительство компании Колорадо Текнолоджис. Обеспечьте, пожалуйста, присутствие на рабочих местах сотрудников. Насколько я понимаю, там их всего четверо.
– Так точно, – ответил Анохин. – Я же вам сказал, Анна Германовна, что в понедельник я с ними встречался в первый раз. Приказ-то еще не был подписан, и я квалифицировал свои действия как доследственную проверку. Есть одна очень важная деталь. Одной из сотрудниц этого богоспасаемого учреждения является ваша старая знакомая Татьяна Волкова.
– Да-да, я видела эту фамилию, – сказала Захарьина и поспешила сменить тему. – Андрей Алексеевич, а что-нибудь известно о времени исчезновения Владимира Розенфельда?
– Тут все более или менее ясно, – ответил Анохин. – По совету Федора Петровича я опросил консьержку подъезда в доме, где жил Розенфельд. Она абсолютно уверена, что видела Розенфельда в первой половине дня 6 июля. Розенфельд выходил из дома с какой-то женщиной, по ее словам, явной проституткой. Он даже что-то сказал консьержке.
– Откуда такая память у консьержки? Через ее пост многие проходят.
– Дело в том, – ответил Анохин, – что господин Розенфельд подарил ей тогда какие-то чудесные конфеты, а она потом пила с ними чай у своей подруги, у которой на следующий день был день рождения. Вообще маленькие сувениры – это фирменный стиль Владимира Розенфельда. Так что 6-го числа около полудня он был жив и, похоже, неплохо проводил время.
– А вы не поинтересовались, почему она сочла выходившую с ним женщину проституткой?
– Поинтересовался, конечно, – усмехнулся Анохин, – ответ был простой. Одета и накрашена была уж больно ярко. К тому же очень красивая. Да, еще консьержка сказала, что Розенфельд собирался уезжать проведать маму.
– Интересно, куда он поехал?
– Вот это нам и предстоит выяснить, – вздохнул Анохин. – Пока никаких зацепок. Будем надеяться, завтрашняя встреча даст хоть какие-то ниточки.
Пятница, 13 августа
В 10 часов утра старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре РФ Анна Захарьина, старший оперуполномоченный МУРа майор Андрей Анохин и консультант Федор Измайлов вошли в офис московского представительства компании Колорадо Текнолоджис, обосновавшийся в одном из бизнес-центров на Новом Арбате. Захарьина сразу отметила, что офис отделан со вкусом, а офисная жизнь поставлена на широкую ногу. Высокий симпатичный молодой человек явно на правах хозяина пригласил «детективов» в просторный кабинет, на двери которого висела черная с золотом табличка с надписью на русском и английском языках – Владимир Розенфельд, директор.
В кабинете Анну крайне изумила одна деталь обстановки. На боковой стене висел прекрасный портрет Николая Верта. Выполнено было здорово. Анна понимала, что профессор Верт вряд ли позировал для художника и портрет написан по фотографиям, но все равно. Верт смотрел на нее как живой. «Господи, – вздохнула Анна, – я его и живым-то не видела. Но так все схвачено. И мушкетерские усы, и бородка а-ля Ришелье, и лукавый взгляд поражали достоверностью. Интересно», – отметила про себя Анна.
Когда все расселись в удобных креслах, встретивший их мужчина галантно сказал:
– Для нас большая честь, что такой выдающийся специалист правоохранительных органов, как госпожа Захарьина, посетила наш скромный офис. Мы очень и очень наслышаны о вас. Разрешите представиться, заместитель директора представительства Игорь Юлианович Кляйн.
– Игорь Юлианович, сегодня у нас ознакомительный день. Но все наши беседы идут под запись. Вы, вероятно, знакомы с майором Анохиным и нашим консультантом господином Измайловым?
Кляйн вежливо кивнул головой.
Анна посмотрела и с удивлением заметила, что так понравившийся ей «молодой человек» был отнюдь не молод. Похоже, хорошо за сорок. Но выглядел он восхитительно. Высокий – рост под 190 сантиметров, поджарый, густые волосы гладко зачесаны назад. На лице выделялись высокие скулы, крупный «римский» нос, твердый подбородок. В его одежде оптимально сочетались простота и элегантность. Хорошее впечатление производили крупные ухоженные ладони с длинными нервными пальцами. Правда, была одна деталь, поразившая Захарьину. Господин Кляйн был в самых обычных домашних тапочках без задников, причем тапочки эти были циклопического размера. Игорь Юлианович поймал взгляд Захарьиной.
– Прошу прощения, не успел переобуться. Понимаете, я болен довольно тяжелой болезнью – артрозом. Обувь мне шьют на заказ, под индивидуальную мерку и колодку. Поверите или нет, но у меня всего одни летние туфли. Ничего другого я носить не могу. Как раз, когда вы пришли к нам, я собирался переобуться, чтобы не выглядеть обросшим старосветским помещиком.
Анна перехватила инициативу.
– Вообще хочу вам сказать, что вы можете как вести, так и не вести со мной беседу. Но тогда я вызову вас и ваших сотрудников в свой кабинет в Следственном комитете Прокуратуры. В начале разговора хочу подчеркнуть, что цель нашего расследования – это выяснение причин и обстоятельств исчезновения господина Владимира Борисовича Розенфельда. Не скрою от вас, что в Санкт-Петербурге возбуждено уголовное дело по факту исчезновения при загадочных обстоятельствах госпожи Эммы Марковны Розенфельд, матери Владимира Розенфельда. В течение пары дней эти дела будут объединены. Как видите, мы занимаемся уголовными делами. Но нам необходимо знать подробности функционирования вашего представительства, так сказать изучить ландшафт, на котором эти возможные преступления были совершены. Хочу вам сказать, что дела об исчезновении относятся к категории самых неприятных дел и их расследование требует всестороннего изучения всей полноты обстоятельств, при которых произошли эти события.
– Да, – задумчиво произнес Игорь Кляйн. – Нет тела – нет дела.
– Игорь Юлианович, это, конечно, очень забавно, что приведенный вами афоризм кочует из романа в роман и из сериала в сериал. На самом деле, все не так. Их очень много этих дел без тел. Поверьте мне.
