Вот все, что знали и умели эти девчонки из светских семей Чикаго: наглухо застегнутая форма частной школы, уроки французского языка и занятия фортепиано по вечерам, а главная их цель — заполучить себе на палец алмазный булыжник. А потом она выйдет замуж за мистера Себастьяна Грея и уютно устроится в своем гробу в качестве жены и содержанки.
Смех зазвучал снова, еще громче. Клара вышла из своей комнаты и на цыпочках прокралась по коридору. У двери Глории она остановилась и навострила уши, подслушивая разговор.
Глория: Держу пари, ее никогда и не целовали до сих пор.
Лоррен: Можно подумать, тебя много целовали.
Глория: Помолчала бы. Я хотела сказать, что она, держу пари, даже на свидания еще ни разу не ходила.
Лоррен: Наверняка не ходила.
Глория: Ты думаешь, она (вздох ужаса) лесбиянка?
Лоррен: Кто знает, чем они там у себя на ферме занимаются?
Глория: Ах, Рен! Она такая нелепая. Ведет себя так вежливо. И так раздражает меня.
Лоррен: Она просто пятидесятилетняя женщина, которая случайно попала в тело восемнадцатилетней.
Глория: Они с моей мамой стали лучшими подругами.
Клара не могла сдержать усмешки. Они и понятия ни о чем не имеют. Их болтовня ее не обижала — они-то говорили на самом деле не о ней, а об ее образе Деревенской Простушки, приехавшей в гости. Кто бы подумал, что эта актерская игра может доставить ей самой столько удовольствия?
Она уже собиралась возвратиться в свою комнату, когда до ее ушей долетели следующие реплики:
Глория: Так когда мы осуществим свою задумку?
Лоррен: Маркус сказал, что это он берет целиком на себя.
Глория: А ты думаешь, это вправду получится? Маме очень хочется, чтобы она и дальше здесь оставалась…
— Цап-царап! — прошептал за спиной Клары чей-то красивый голос.
Она задохнулась и круто обернулась, ожидая увидеть кого-нибудь из чересчур любопытных слуг. Вместо того перед ней предстал один из самых соблазнительных парней, каких она только видела. Клара снова задохнулась, потеряв дар речи. В его глазах плескалась нежная синева Карибского моря, губы — пухлые, четко очерченные, хоть сейчас готовые к поцелую. Гладко зачесанные волосы разделены косым пробором, щеки гладенькие и — ах! — с ямочками!
Такой вполне и безоговорочно стоил того, чтобы потерять голову.
Парень приложил палец к губам, почти неслышно прошептав: «Ш-ш-ш!» Клара, позабыв обо всем, схватила его за руку и потянула по коридору в свою комнату. Плотно закрыла дверь. Он крепко сжимал ее руку, и при первом же прикосновении она почувствовала знакомое волнение в крови. Только потом до нее стало доходить, что, приведя парня в свою спальню, она вышла из образа. Деревенская Простушка никогда бы не взяла на себя инициативу. Клара отпустила его руку.
— Извините, я подумала, что вы…
— Ваша ожившая мечта? — Он широко улыбнулся, обнажив ряд великолепных белоснежных зубов.
— Совершенно… не так! — воскликнула Клара. Шестым чувством она сразу угадала, что встреча с этим парнем добра ей не принесет. Он, может, и красив — ну, будем откровенны, безумно красив, — но из тех ребят, которые отлично сознают свою неотразимость. А это ничего хорошего не сулит. Еще важнее то, что она поклялась избегать парней, иначе разрушился бы весь ее новый образ.
— А теперь прошу простить меня… — И она указала ему рукой на дверь.
Он подошел к ней ближе.
— Не одарив меня, прогоните вы прочь?[41]
Клара проворно отступила как можно дальше. Он что, действительно собрался читать ей Шекспира?
— Если вы рассчитываете произвести на меня впечатление, перевирая «Ромео и Джульетту», то вы глубоко заблуждаетесь.
— Увы, я плохо учу то, что нам задают по литературе, сразу видно. — Парень лукаво ухмыльнулся и плюхнулся на краешек кровати. В качестве приглашения погладил свободное место рядом с собой. — Я хотел только одного — выяснить, что это вы там делали в коридоре, когда я на вас натолкнулся.
— А-а, — протянула Клара, стараясь придать лицу самое невинное выражение (ну, уж насколько получалось).
Он что, пытается соблазнить ее? Инстинкты требовали от Клары не упустить такой шанс, но о таком повороте событий, разумеется, и речи быть не могло. Она осталась стоять у дверей — ради собственного блага.
— Не подслушивала, если вы в этом хотите меня обвинить.
— Ну-у, я никогда не стал бы обвинять вас в подобном безнравственном поступке.
— Вот и хорошо, — сказала она, — потому что я и не подумала бы совершить что-нибудь безнравственное.
Парень потянул ее ближе к кровати. Клара поначалу слегка упиралась, но потом уступила, и с радостью. Сев, она сразу положила ногу на ногу — ей казалось, что так и учили поступать на занятиях по правилам хорошего тона, которые в школе она умудрилась прогулять. Почувствовала, какие теплые руки у гостя.
— А вас никогда не тянуло сделать что-нибудь безнравственное?
Ах, как ее тянуло шепнуть ему на ушко, чего ей хочется, прямо здесь и сию минуту! Но вместо этого она отодвинулась от него подальше.
— Я полагаю, что это крайне неподобающий вопрос, тем более в устах человека, пришедшего в гости.
Парень прищурился и окинул ее лукавым взглядом.
— Скорее, это вы здесь в гостях, Клара.
Клара шутливо изобразила испуг.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Вы же кузина Гло. — Он гордо вскинул голову. — Меня зовут Маркус.
Маркус. Лоррен и Глория только что говорили о Маркусе и… о какой-то их совместной задумке.
— Мне о вас рассказывали, — продолжал между тем Маркус.
— Вот как? Хорошее или плохое?
— Мне казалось, я помню, что именно, но сейчас уже сомневаюсь в этом. — Он встал с кровати. — И убедить себя снова можно только одним способом. Сегодня вечером вы пойдете со мной прогуляться. Я поведу вас в «Зеленую мельницу», это…
— Знаю, знаю, самый крутой «тихий» кабак во всем городе! — сгоряча выпалила Клара и заметила на лице Маркуса явное изумление. Откуда ей, Простушке Кларе, знать о «Зеленой мельнице»? — То есть, я хотела сказать, кто-то мне что-то о нем говорил, — поправилась она. — Что-то очень нехорошее.
— Значит, договорились, — сказал Маркус, посветлев лицом. — Встретимся ровно в полночь.
— Я не нахожу эту мысль удачной. Вас я не знаю и не могу пойти куда бы то ни было с вами вдвоем.
— А мы будем не вдвоем. Гло и Рен тоже пойдут с нами, — смеясь, успокоил ее Маркус.
— Погодите-ка, — проговорила Клара, искренне шокированная. — Вы хотите меня уверить, будто кузина Глория бывает в заведениях, подобных «Зеленой мельнице»? — Ей никогда бы не пришло в голову, что Глория способна тайком посещать подобные кабаки — даже в Нью-Йорке о «Зеленой мельнице» говорили как о заведении с дурной репутацией. Если верить сплетням, там царила атмосфера блестящая и в то же время исполненная угрозы, а принадлежал бар молодым красивым гангстерам.
— Обычно не ходит, но сегодня мы собираемся отпраздновать ее короткую стрижку. — Он пожал плечами.
У Клары в мозгу стала вырисовываться определенная картина. Ни при каких обстоятельствах Глория не захотела бы, чтобы Клара тащилась куда бы то ни было вслед за ней. Если Маркус и впрямь «слышал о ней все», то уж это понимать должен бы. А, следовательно, сделанное Маркусом приглашение было заранее задумано девчонками: они что-то задумали, а на него спихнули исполнение. Разве Глория не об этом говорила в своей спальне — что-то вроде «Маркус берет все на себя»? Клара пока не могла определить, к чему стремится сам этот красавчик, но одно было ей совершенно ясно: он вовсе не так прост, как можно подумать с первого взгляда.
— Как я понимаю, жених Глории тоже идет туда? Уверена, что ему не захочется упустить такой праздничный повод.
— Давайте назовем этот поход, — сказал Маркус, глядясь в ее зеркало и приглаживая волосы, — предварительным девичником. Мальчикам вход воспрещен.
— Ага, теперь понятно. Но вы, наверное, будете чувствовать себя свободнее, если воспретить вход и кузинам?
— Приведите хоть одну причину, по которой вы не можете пойти с нами.
— А по какой причине я должна туда идти? — парировала Клара. Ей очень хотелось пойти, но надо было поупрямиться, чтобы не разрушать образ. Простушку Клару никто и никогда не увидел бы в «тихом» баре.
— По той причине, что там буду я, — ответил ей Маркус. — А с Глорией я уже обо всем договорился. Она вправду хочет, чтобы вы пошли с нами. Даже приготовила для вас подходящее платье.
Потом он встал, приподнял воображаемую шляпу и вышел из комнаты, оставив на память о себе запахи надежды и лосьона для бритья.
* * *Они договорились, что Клара придет в комнату Глории ровно в одиннадцать вечера.
