Такими приборами, в 2021 году пользовались далеко немногие.
После подъёма на лифте у заговорщиков забрали все рабочие гаджеты и завели в просторную переговорную, где с сотого этажа открывался впечатляющий вид на Москву. При этом в помещении присутствовала парочка серьёзного вида охранников, не сводящих глаз с прибывших.
Пол часа они просидели, разглядывая виды города или любуясь собственными ногтями, которые накануне пришлось обработать в маникюрном салоне. Серому не особо нравилась подобная процедура, но предстоящая встреча с олигархом обязывала выглядеть соразмерно моменту.
А потом распахнулись двойные двери и в переговорную зашёл сам Глебов в сопровождении длинноногой секретарши и начальника охраны, которого как оказалось, Серый знал лично.
Диверсант непроизвольно метнул удивлённый взгляд, на высокого телохранителя, по имени Анатолий, который по прошествии почти двадцати пяти лет в 2045 так и остался при Глебыче.
Следя за Глебовым в течении почти месяца Серый ни разу не видел Толика, которого в разбросанных по расколотой стране ячейках подпольщиков, называли просто — «дядя Толик».
«Парикмахер дядя Толик, подстриги меня под нолик» — Серый вспомнил как они с Альфой его дразнили и непроизвольно улыбнулся, едва не смыв с лица напускное смущение скромного ботаника, увидевшего напротив себя черноволосую красавицу в короткой юбке и строгих очках.
Кроме должности начальника охраны, председателя совета сопротивления, дядя Толя втайне занимался чисткой рядов подпольщиков от всяких присосавшихся гнид, и иногда лично приводил приговор в исполнение, именно из-за этого его за глаза и называли Парикмахером.
А вот это точно нехорошо, Толик всегда был резким и шуток не любил. Метко стрелял и несколько раз был ранен закрывая шефа от пуль и ножей.
— Ну что ж, начнём — проговорил Глебов, едва пожав Северскому руку, ручкаться с Серым он не стал. — Вы хотели что-то мне предложить? Я вас внимательно слушаю.
Смотреть вблизи на по-хозяйски усевшегося на диван, помолодевшего Глебыча, ещё не пережившего то что ему доведётся пережить в будущем, было странно. Сейчас он выглядел словно молодой двойник самого себя, кое-как отыгрывающий чужую роль.
— Да, у меня есть очень интересные сведения и одно предложение лично для вас — начал Северский так как они репетировали.
— Предложение от которого я не смогу отказаться? — саркастично спросил Глебов и по хозяйски провёл рукой по идеальные коленке секретарши, облачённой в полупрозрачный черный чулочек. — Ну что ж рассказывайте, у вас есть пять-десять минут.
— Насколько я знаю прямо сейчас вы занимаетесь скупкой акций обогатительного комбината в Казахстане. И как я слышал совсем недавно цена акций значительно подскочила.
— О! Да вы хорошо осведомлены. Откуда информация? — спокойно поинтересовался Глебов и в этот момент Серому показалось что он знает о чём пойдёт речь.
— Биржа гудит. Это невозможно не заметить — выдал Северский подготовленную заранее реплику.
— Да уж. Недавно все узнали что геологоразведка недооценила количество и качество медных руд, оставшихся на, казалось бы, выработанных месторождениях. Технологии изменились, мировые цены тоже, и теперь все хотят поучаствовать в дележе будущей прибыли. А вы собственно, что хотите мне предложить? У вас есть свободные акций не пущенные в оборот или ещё что-то?
— Нет, что вы. Такие акции расхватывают как горящие пирожки и покупку на несколько сот миллионов долларов мне не потянуть.
— Странно, а мне сообщили что вы хотите стать инвестором — проговорил Глебов и поцокал языком.
А вот это цоканье Серый отлично помнил. Обычно, когда Глебыч цокал языком, дядя Толик настораживался и хватался за пистолет. Неужели этот тайный знак у них в арсенале ещё с этих времён?
— Инвестировать я согласен, но не в эти акции, а в нечто другое — продолжил не заметивший подвоха Северский. — У меня есть инсайдерская информация, из анализа которой выходит, что в течении месяца, горнодобывающий комплекс будет национализирован правительством Казахстана вместе с обогатительным комбинатом. После этого акции выкупят по фиксированной цене в десяток раз меньшей чем нынешняя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, это невозможно — проговорил Глебов и Серый заметил, как его желваки заходили ходуном. — У меня есть связи в высших кругах станы, и я точно знаю, этого не произойдёт.
— Да вы правы. Пока в правительстве Казахстана все довольны и подсчитывает барыши от продажи госпакета акций недавно перешедших вашему холдингу. Насколько я знаю сейчас у вас двадцать четыре процента от общего количества акций. Ну а теперь представьте себе, что будет на следующей неделе, когда на биржу выкинут крупный пакет акций, принадлежащие одному казахскому клану придворных предпринимателей. В этом случае неизбежно начнётся борьба за контрольный пакет акций, и цена за акцию взлетит в несколько раз. Допустим у вас хватит денег, и вы сможете выкупить контрольный пакет. Но не кажется ли вам, что те кто продал намного дешевле, захотят всё переиграть и получить намного больше. И не забывайте главного, именно эти господа сейчас руководят страной.
Северский практически в открытую описал ситуацию, о которой сам Глебыч часто рассказывал в будущем.
Буквально через неделю Глебов вложит все свои деньги и деньги инвесторов в покупку контрольного пакета акций, а ещё через месяц горно-обогатительный комбинат национализируют по решению правительства, выплатив владельцам акций мизерные компенсации. К концу 2021 года олигарх Глебов потеряет всё и практически разорится. Нет, лет через пять он продаст практически все свои движимые и недвижимые активы и сможет расплатиться с кредиторами. Затем попытается вернуться в большой бизнес и даже преуспеет к началу «тридцатидневной» войны. В 2040 он выкупит у кредиторов свою же виллу в Испании. Но несмотря на это он всю жизнь будет сожалеть о той сделке.
Именно эту историю Глебыч рассказывал им с Альфой несколько раз, и при том очень подробно. Так что Серый знал точно, что произойдёт и знал, что делать для предотвращения финансового краха ожидавшего молодого олигарха.
— Значит вы предлагаете мне не влезать в большие торги? — проговорил Глебов после долгого спича Северского.
— Почему же. Вы можете поймать момент и продать свой пакет акций получив двойную или тройную прибыль.
— Получить пару сотен миллионов долларов, вместо прибыли в пять миллиардов, в течении каких-то трёх-четырёх лет — сказал Глебов и внезапно его глаза стали ледяными.
А вот этот хищный взгляд, насколько помнил Серый, не означал ничего хорошего. Он украдкой посмотрел на лицо олигарха и непроизвольно вздрогнул, ибо из-под лощёного Глебова на миг показался настоящий волчара, в которого Глебыч превратится в будущем.
— А теперь Северский слушай сюда — грубо сказал Глебов, резко перейдя на ты, и одновременно выдав настоящую фамилию учёного, которую он как бы не должен был знать. При этом красавица секретарша отпрянула от хозяина и буквально вдавилась в уголок дивана, подвернув длинные ноги под аппетитно округлую задницу. Тройка телохранителей и дядя Толик подошли ближе к шефу и встали по бокам. — Я знаю кто ты. Знаю где ты раньше работал и знаю о всех твоих передвижениях за последние три дня. Знаю о бабках, которые за эту встречу ты передал моему бывшему пресс-секретарю.
После этих слов Северский стушевался, и непроизвольно оглянувшись, посмотрел на Серого, который в этот момент изображал испуг на своём юношеском лице.
— А теперь я хочу знать кто именно вас с этим студентом-практикантом сюда заслал? Насчёт того зачем? Можешь не рассказывать, я об этом итак всё понял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Северский начал что-то мычать, но затем взял себя в руки и вполне членораздельно, но невпопад заговорил:
— Но я… Мы и вправду хотели вас предупредить… Покупка контрольного пакета — это ошибка. Вас ждут крупные финансовые потери. Я правда не вру. За нами никто не стоит. Это просто аналитика.
— Ну всё. Похоже мне всё ясно. Он от Джабраилова — уверенно резюмировал Глебов. — Ну Артур, вот уж не думал, что ты так глупо будешь пытаться меня развести — добавил он ни к кому конкретно не обращаясь и недовольно покачал головой. Затем олигарх встал с дивана и указал на Северского. — Толик, значится так, этого, отвези к своим, будем допрашивать, а студента подержи где небудь, потом посмотрим, что с ним делать.
