А потом донесся топот копыт. Несколько лошадей. У меня сердце упало. Мэтью помрачнел, молча встал, взял ружье и направился к двери. Я продолжала жевать. Пропади оно все пропадом, но я таки набью желудок, прежде чем начнут палить.
– Эй, вы! – рявкнул Мэтью и, пинком открыв дверь, вскинул ружье.
Я сидела в стороне от двери, но могла видеть, что происходит снаружи. Мэтью, стоявший в дверном проеме, оглянулся. Его лицо, освещенное льющимся с улицы светом, исказила жутковатая улыбка. У меня внутри все сжалось, но я продолжала глотать чили.
Над дверями висело распятие. Ну, знаете, вроде как Господь благословляет вас, когда вы выходите из дома. Я-то всегда считала, что это трусость. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Потом я прищурилась и хмыкнула. Распятие было перевернуто. Уж если ты деревяшку прибить не способен, то тебе никакой бог не поможет.
Я покачала головой, доела чили и взглянула на карту. Маленькие городки на ней были отмечены красными точками, а те, что побольше, – черными квадратиками. Вдоль дороги на север я вообще черных квадратиков не увидела. Только пригоршня красных точек, окруженных пустотой. Вот и отлично! Людей-то я не особо люблю. Никогда не знаешь, что у них на уме. Поди разбери, обнять они тебя хотят или придушить?
В верхней части карты Мэтью зарисовал целый кусок старой территории. Наверное, это то место, куда бомбы во время Большой Глупости упали. Я разглядела там только одну красную точку, однако букв я не знаю, потому название прочитать не сумела.
Звук копыт стих.
Я уже вылизала всю тарелку и не смогла сдержать отрыжки. Брюхо сказало спасибо за отличный хавчик.
Потом я услышала голоса. Вернее один, женский, который мне был отлично знаком. Какого черта тут Лайон делает? Она что, за мной шла? Или это просто единственный дом между Муссой и горами? Случай привел этого бледного демона сюда или она умнее, чем я думала?
Вдруг весь хавчик попросился наружу. Я вскочила и спряталась за дверью.
– Преподобный Мэтью? – спросила судья Лайон. От ее ледяного голоса по спине побежали мурашки.
Желудок от страха скрутился в тугой узел, выпихивая чили.
Я не слышала, что ответил Мэтью. Наверное, опять кивнул.
Потом до меня донесся скрип седел – видать, всадники спешились.
– Преподобный Мэтью, вы знаете, кто я?
– Да, мэм, знаю.
– Я ищу двух людей, – сказала она, и мне показалось, словно на меня обрушился огромный камень. Двух!
– Посмотрите на этого человека. – Я услышала хруст бумаги. Наверное, тот портрет Крегара. – Вы его видели?
– Да уж, такое лицо я бы запомнил, – сказал Мэтью. – Вот только я его ни разу не видел.
– А девушку?
Я напряглась.
Мэтью молчал. Неужели выдаст меня? Может, уже выдал?.. Я судорожно шарила глазами по комнате, ища выход, но железные жалюзи на окнах превратили ее в крысиную ловушку.
Потом я услышала шаги, звяканье шпор и скрип деревянной ступеньки.
– Не возражаете, если я тут осмотрюсь?
Голос Лайон теперь прозвучал намного ближе.
Я нащупала нож и встала за дверью. Я слышала, как фыркали лошади на улице. Судя по всему, там было еще двое, помощники Лайон. Она их хорошо выдрессировала, они не проронили ни слова.
– Мадам, – произнес Мэтью и сделал шаг ей навстречу. – Вы думаете, такой старый кобель, как я, не заметил бы девчонку?
Он рассмеялся.
На сердце полегчало. Он меня не продал. Пока.
Лайон сдвинулась с места, и я смогла разглядеть ее в узкую щель между дверью и стеной. Поразительно, как она здесь оказалась? Я еще раз напомнила себе – держись подальше от людей, потому что они привлекают других людей. От них одни неприятности. Вот она, стоит передо мной – бледная, вся затянута в черное, и волосы прям идеально уложены. Она была выше, чем Мэтью, а спину держала так прямо, что я взглянула на нее и сама выпрямилась.
Лайон ничего не сказала, лишь кинула на него холодный взгляд. Потом шаг, и она уже возле дверей. Так близко, что я чувствовала запах конского пота и слышала ее дыхание. Спокойное и размеренное. Наверное, если бы за ней медведь погнался, у нее и тогда дыхание не сбилось бы.
Лайон сделала еще один шаг вперед, и теперь я уже не могла ее рассмотреть. Плохо.
– А как та девушка выглядела? – спросил Мэтью.
Заскрипели деревянные ступени.
– Приблизительно вот такого роста, каштановые волосы до плеч, карие глаза. Дикарка.
Сердце бешено стучало, и я молилась, чтобы она его не услышала.
– В зеленой куртке? – спросил Мэтью, и сердце вдруг остановилось.
– Вероятно. – Лайон сделала шаг назад, и теперь я вновь могла ее рассмотреть. – Значит, вы ее видели?
– Да, видел.
Интересно, я успею выскочить из дверей и перерезать этому дохляку горло, прежде чем Лайон меня пристрелит?
– Что она натворила? – поинтересовался Мэтью.
Лайон криво улыбнулась, и мне вдруг стало холодней, чем во время снежной бури.
– Она разыскивается в связи с несколькими убийствами.
Черт, меня еще больше затрясло. Я ведь ни в чем не виновата!.. Мне вдруг захотелось выскочить из дома и проорать это прямо в ее самодовольную рожу.
– О, господи, – запричитал Мэтью, – а я-то ее накормил и дорогу показал. Откуда я мог знать? Прости меня, Господи, если она опять нападет на кого-то.
– Где она? – Голос Лайон больше не был холодным – в нем прорезалась сталь.
– Проходила пару дней назад. Я показал ей дорогу и благословил на прощание. Сказала, что пойдет на восток, к побережью.
Лайон прищурилась, и на секунду мне показалось, что она не поверила Мэтью.
– Если задержитесь в наших краях на пару дней, приходите в воскресенье в церковь. На этой неделе мы принесем в жертву агнца и будем молиться о мягкой зиме.
Я закатила глаза. Это ж какими надо быть идиотами, чтобы верить, будто Бог управляет ветрами и снегом.
Лайон кивнула, но не Мэтью, а своим помощникам. Здесь им больше делать было нечего. Потом спустилась по ступенькам и вскочила на лошадь.
– Молитесь своему богу, – сказала она. – Там, где правит закон, ему места нет.
Она рявкнула «Пошли», и все три лошади рванулись с места.
Мэтью, конечно, идиот, верящий во всякие сказки, но он спас мою шкуру, потому, когда он вернулся в дом, я ему чуть на шею не бросилась. Я быстренько спрятала нож, чтобы он его не увидел, и села за стол.
– Спасибо, что отправил Лайон куда подальше.
Мэтью немного постоял в центре комнаты, шевеля губами. Вроде как молился. Потом налил мне воды и сел напротив. Лицо у него потемнело. Я-то все думала, когда он меня про Крегара и Лайон расспрашивать начнет, а он молчал. Вроде как ему дела до этого не было. Вместо этого он спросил, как меня зовут.
– Элка, – ответила я.
Он вроде как заслужил капельку правды.
– Странное имя.
– Папа говорил, что я появилась на свет с оленьими рогами – огромными, как у самца во время гона. Мама чуть не умерла, когда меня рожала. Рога спилили, когда мне годик исполнился. – Я широко улыбнулась. – А потом родители ушли на север.
Мэтью кивал и кивал, и от его дерганий меня прям укачивать начало.
Больше он на меня не смотрел, просто сидел напротив, не зная, куда деть руки. Вроде как его мучило что-то.
– Спасибо, что накормил, – сказал я, вставая с места. – Пойду.
Полуулыбка Мэтью испарилась.
– Лайон еще не успела далеко уйти. Лучше пережди немного, – сказал он, а потом тихо и грустно добавил: – Скоро все закончится.
Тут у меня в голове помутилось, накатила слабость, и я рухнула на стул. Наверное, слишком быстро встала. Перед глазами замелькали яркие пятна.
– Отличная идея, – сказала я.
Все поплыло.
– Совсем недолго осталось… – нежно пробормотал Мэтью, словно убаюкивая ребенка.
Тут свет померк, а когда я очнулась, то почувствовала, что лежу, уткнувшись лицом в холодный стол.
Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. Руки и ноги были растянуты и прикованы железными цепями. И я больше не чувствовала ни ножа на боку, ни фляги.
У меня мороз пошел по коже – да на мне ни клочка одежды! В глазах все расплывалось, но я-таки разглядела Мэтью, который стоял на полу на коленях и молился, держа в ладонях что-то похожее на нож.
– Господь всемогущий, благослови заблудшее дитя, агнца твоего, и этот дом, – говорил он, обращаясь к клинку. – Прими эту жертву и ниспошли нам мягкую зиму.
– Ах, ты ж проклятый ублюдок! – завопила я во весь голос, но он лишь продолжил молиться еще громче.
Цепи не поддавались ни на дюйм. Как мне отсюда выбраться? Я видела лишь Мэтью, слышала его голос и чувствовала холодное прикосновение стали к обнаженной коже.
Кровь за кровь
ПОХОЖЕ, мы сейчас в подвале. Не знаю, какое дерьмо этот ублюдок мне в воду подмешал, но перед глазами все плыло, в голове мутилось, да еще и в ушах звенело. Я толком ничего не видела и не слышала, разглядела только, что стена не деревянная, а каменная и пол земляной. Сквозь пелену в глазах заметила за спиной у Мэтью большой шкаф, набитый консервированным мясом и рыбой, овощами и картошкой. Короче, целый подвал жратвы. Видать, Дьявол любит этого парня. Наполнил его кладовые, но отнял волосы на голове и еще заставил убивать. Зато у него была хоть какая-то, пусть даже эгоистичная и дерьмовая, причина. А Крегар убивал просто так.
