— Да, хозяин, — откликнулся Сливикин столь же неразборчиво, разом опрокинув все размышления Мышелова насчет говорящих животных.
— Слушаю и повинуюсь, Хрисомило, — прибавил он пискливо.
— За дело! — резко скомандовал Хрисомило. — Смотри, не подведи, — мне нужны голые скелеты, на которых не осталось ни лоскутка плоти с пятнами от волшебного дыма и другими следами смерти от удушья! И не забудь о добыче! Ну, иди!
Сливикин, который кивком головы отмечал каждый наказ хозяина, пискнул: “Положись на меня!”, спрыгнул на пол и серой молнией метнулся в одну из нор.
Хрисомило, потирая свои отвратительные руки-культяшки так же, как это делал Сливикин, довольно хихикнул.
— Мое волшебство вернуло то, что потерял Слевьяс!
Фафхрд с Мышеловом отодвинулись от двери — чтобы не быть замеченными. Увиденное и услышанное ими вселило в них чувство омерзения. Они искренне сочувствовали Слевьясу, кем бы он там ни был, и всем остальным жертвам крысоподобной твари — беднягам, трупы которых вскоре лишатся и следа плоти.
Фафхрд отобрал у Мышелова зеленый флакон и, переборов тошноту, как следует из него отхлебнул. Мышелов не смог заставить себя повторить поступок товарища и вполне удовлетворился ударившими ему в нос винными парами.
И тут он увидел за спиной Фафхрда, на пороге комнаты с картой, роскошно одетого мужчину, на поясе которого висел в инкрустированных бриллиантами ножнах кинжал с золотой рукоятью. Его запавшие глаза и изборожденное морщинами лицо свидетельствовали о том, сколь тяжко бремя ответственности, которое он взвалил себе на плечи. Черные, аккуратно подстриженные волосы и борода — улыбаясь, человек жестом подозвал Мышелова к себе.
Мышелов толкнул Фафхрду. Тот отдал ему зеленый флакон, который Мышелов заткнул пробкой и сунул под плащ.
Они сразу догадались, что зовет их не кто иной, как Кровас, Великий Мастер Гильдии. Ковыляя по коридору на одной ноге, Фафхрд снова подивился тому, как благосклонен сегодня к нему Кос-Повелитель Судеб. Мышелов же, которого мучили дурные предчувствия, вспомнил о том, что стражники у входной двери направили их к Кровасу, так что пускай даже события развиваются не совсем так, как хотелось бы, однако еще не все потеряно.
Но о том, что их ожидает засада, приятелям не подсказали ни настороженность Мышелова, ни природное чутье Фафхрда.
Сделав два шага, они оказались в руках вооруженных дубинками воинов, на поясах которых висели острые кинжалы.
— Все спокойно, Великий Мастер, — отрапортовал один из воинов.
Кровас развернул свой стул, уселся и принялся холодно их рассматривать.
— Что привело двух вонючих пьяниц-побирушек в. покои мастеров Гильдии? — поинтересовался он тихо.
На лбу Мышелова от облегчения выступил пот. Обличья, которые он соорудил, пока выручали их и обманули даже Кроваса, хоть он и подметил пьяную ухмылку Фафхрда. Решив и дальше, сколько получится, изображать из себя слепца, он дрожащим голоском протянул:
— Стражники у двери на улицу Коробейников сказали нам, что Ночной Мастер Нищих отправился отдыхать душой и телом, и отослали нас к тебе, великий Кровас. Нам нынче повезло с добычей.
Мышелов порылся в кошельке, не обращая внимания на то, что охранник сильнее стиснул его плечо, достал оттуда золотую монету и трясущейся рукой показал ее Кровасу.
— Хватит играть в игрушки! — бросил Кровас. — Или ты с пьяных глаз перепутал меня с каким-нибудь сердобольным прохожим? Сними с себя эту идиотскую тряпку!
Мышелов повиновался и застыл с улыбкой на губах, стараясь ничем не выдать вновь охватившего его беспокойства. Пожалуй, подумалось вдруг ему, план-то его был вовсе не таким уж блестящим.
Кровас подался вперед и спросил ровно, но настойчиво:
— Допустим, вас направили ко мне. Почему же, когда я заметил вас, вы предпочли улизнуть в соседнюю комнату?
— Мы увидели, как бегут оттуда отважные воры, — твердо ответил Мышелов. — Испугавшись, что Гильдии что-то угрожает, мы с моим товарищем поспешили туда, готовые положить свои жизни.
— Но то, что мы увидели и услышали, лишь сбило нас с толку, — отважился вставить словечко Фафхрд.
— Я не с тобой разговариваю, пьянь! Будешь отвечать, когда спросят! — рявкнул Кровас и вновь повернулся к Мышелову. — Врешь и не краснеешь, мошенник! Нищие защищают воров — это ж надо до такого додуматься! Пожалуй, прикажу-ка я выпороть вас обоих за излишнее любопытство, за пьянство и за лживость.
Наитие подсказало Мышелову, что выручить их способны только нахальство и дальнейшая ложь, а никак не подобострастие.
— Я и в самом деле мошенник, господин, — согласился он. — Однако я вижу, что приспело время поведать тебе ужасную правду. — Он принял напыщенный вид. — Дневному Мастеру Нищих стало известно, что против тебя замышляют зло. Он подозревает одного из ближайших твоих помощников, которому ты, господин, доверяешь всей душой. Мастер рассказал нам о своих подозрениях и послал меня с приятелем охранять тебя от злодея.
— Что ты плетешь! — прорычал Кровас, но Мышелов заметил, что он побледнел. Великий Мастер приподнялся со стула. — Какой такой помощник?
Мышелов усмехнулся. Стражники с любопытством поглядели на него и слегка ослабили хватку. Те двое, что стерегли Фафхрда, тоже напряженно прислушивались.
— Ты требуешь ответа от доверенного лазутчика или от пленника? Если последнее, я предпочту не докучать тебе более своими домыслами, — холодно произнес Мышелов.
Лицо Кроваса потемнело.
— Эй! — позвал он. Из-за портьеры, скрывавшей дверь во внутренние покои, выскочил юноша со смуглым лицом клешита. Из одежды на нем была лишь черная набедренная повязка. Он упал на колени перед Кровасом; тот приказал:
— Приведи сюда сперва моего колдуна, а потом — воров Слевьяса и Фиссифа.
Темнокожего юношу как ветром сдуло.
Кровас призадумался, а затем ткнул пальцем в Фафхрда.
— Что скажешь, выпивоха? Посмотрим, кто из вас больший лгун — ты или твой приятель!
Фафхрд, которого стражники по-прежнему держали за плечи, лишь усмехнулся и сложил руки на груди, так что замаскированный под палку меч оказался в висячем положении. Внезапно северянин нахмурился — острая боль пронзила его подвязанную левую ногу, о которой он, признаться, и думать забыл.
Выпрямившись во весь рост, Кровас взмахнул сжатой в кулак рукой, собираясь, видно, распорядиться, чтобы Фафхрда с Мышеловом подвергли жестоким пыткам, но тут в комнату вошел Хрисомило. Передвигался он быстрыми, семенящими шажками, и складки его плаща оставались неподвижными, словно он не шел, а плыл над мраморным полом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
