взирал на творившееся безобразие. А возмущаться пернатому было от чего. Куры, – благонравные несушки, – в страхе жались к этой самой штакетине, и отказывались щипать траку. А это значит – снижение яйценоскости. А кто за неё в ответе? Правильно! Его величество Петруша! И очень Петруше не хотелось в лапшу. Он планировал ещё детей к осени. А тут ящерицы бегают по двору и дымом шпуляются. А ну, какая-нибудь пеструшка западёт? Алиментов от этого зелёного не дождёшься. И на фига ему, Петруше, чужие дети?
– Это что? – сдавленно спросил Рэй.
– Где?
– Вот это, – ошарашенно указал он пальцем, совсем не по-маркизьи, на Тотошку.
А тут и дракошка его увидел и со всех лап помчался к нам.
– Это я! Я! Я! – прыгал он вокруг старшего брата.
– Антошандр … – Рэй присел на корточки, чтобы стать одинаковым ростом с братишкой. – Ты перекинулся? Когда? Почему так рано?
– Не знаю, – простодушно выдохнул дракончик. – Как-то раз – и всё! А потом меня в твой портал затянуло! А потом я ходил, ходил, звал тебя, звал, а ты всё не приходил, – жаловался он, сидя на толстенькой попе. – Я бы с голоду умер, наверное. Но ведьма Саша меня нашла и сюда привела. Ой! А ты знаешь, что она ведьма? Она меня слышит! И бабуля слышит, и Тимофей слышит! – тарахтел малыш. – А кормят тут очень вкусно! Сейчас обедать будем, – деловито сообщил он и поднялся на все лапки. – Пойдём? – и махнул хвостиков в направлении летней кухни.
Тут и Анька подоспела. Она, как обычно, вытаращила огромные голубые глазищи и заорала на весь двор:
– Ма-а-ам! Санька жениха привела! Оборванца какого-то! Впрочем, – добавила уже тише, – что от неё ещё можно ожидать? – мелкая вредина пожала белыми плечиками и гордо удалилась к маме.
– Ну вот, – прошипел гад брюнетистый, – видишь, даже эта мелочь поняла – ты моя невеста!
– Держи карман шире! – буркнул сзади Тимка.
Брат тихо подошёл сзади, и теперь зло смотрел на «гостя», определив его в ряды смертников. Я покосилась на огромный молоток, который он сжимал в руке.
– А чего это с забором случилось? – пролепетала я.
– Да это я, нечаянно! – повинился драконёнок. – Мы играли, играли, и – раз! – он загорелся!
– Ничего, – тепло улыбнулся малышу Тимка. – Всего пара досок пострадала. За баней ещё пяток новых имеется.
И тут по двору разнёсся зычный мамин голос:
– Обедать!
– Обедать! – радостно подпрыгнул деть. – Рэй, пошли быстрее! Тут так вкусно кормят! Я утром суп ел с длинными плоскими полосками теста, лапша, называется, а на обед бабуля обещала борщ. Ты слышишь, как пахнет?
И он побежал к летней кухне, виляя на ходу толстенькой попой и заметая следы хвостиком. Запах борща слышали все. Такое трудно не унюхать, особенно, когда борщ варится из самовыращенных овощей и мяса. Петух, углядев, что угроза в виде зелёного кавалера исчезла со двора, шустро выгнал свой гарем на пастьбу. Очень уж ему не хотелось пополнить собой морозилку бабулиного холодильника. Рэй в задумчивости оглядел свою одежду. Сквозь дырки просматривалось загорелое тело.
– Мне придётся отказаться от столь любезного приглашения, – выдал этот аристократичный гад.
Только желудок с ним не согласился и жалобно булькнул. Щёки брюнета заалели.
– У нас гости? – неожиданно раздался папин голос.
Мы втроём резко обернулись. Видимо папу посылали в город в магазин, так как он стоял в калитке с полными пакетами. Тимка ринулся к нему на подмогу.
– Пап, – я немного замялась, – у тебя ничего не будет из одежды для Рэя? Его – пострадала в схватке с ежевикой.
Теперь уже и папа критически осмотрел фигуру Рэя.
– Думаю, мой новый спортивный костюм будет парню в пору. Пойдём, – он передал сумки Тимофею, а сам взял Рэя за локоть и потащил в дом. – Заодно и умоешься.
Зыркнув на меня с непонятным выражением, дракон послушно потопал с папой в дом.
– Саша, а что это за гусь? – вкрадчиво спросил Тимка и подтолкнул меня в сторону кухни. – Откуда он взялся?
– Сам приблудился, – вздохнув, я попыталась взять у брата пакет поменьше.
– Иди, давай, собирательница сирых и убогих, – пробурчал Тимка, а затем неожиданно с тоской в голосе задал вопрос: – Он, что, правда, Тотошку заберёт?
– Правда, – пряча глаза, ответила я. – Мне и самой не хочется расставаться с малышом.
– Так, давай, не отдадим! – вдруг разволновался Тимка. – От хороших хозяевов животные не сбегают.
Я только помотала головой. А что сказать? Я и сама ничего не понимаю.
Бабуля обещала нам вчера, что сегодня всё объяснит: и то, почему мы слышим драконёнка и Тарзана, и то, кто на самом деле Тотошка, и вообще. Может, после обеда расскажет? Приставать к ней с расспросами – гиблое дело. Бабуля – железная леди. Если не хочет говорить, ни за что не скажет. Так что оставалось только ждать.
На кухне нас встретил аромат борща и свежеиспечённых шанежек. Под ногами крутились Тотошка и Муська, Анька уже сидела за столом и недружелюбно сопела, глядя на нас обиженными глазами. Интересно, за что ей прилетело?
– Вас только за смертью посылать, – буркнула малявка. – Есть хочется, а мама сказал ждать, пока все не соберутся. И где твой жених-оборванец? – в упор глядя на меня, закончила она гневную тираду.
– Какой жених? – подняла брови мама и недоумённо посмотрела в мою сторону. – Так это правда?
Она поставила на стол полное блюдо с картофельными шанежками и картинно схватилась за сердце:
– Только через мой труп. Тебе учиться надо! Первый курс ведь окончила! Какой замуж?
– А щас, – буркнул Тимка, выгружая продукты на стол, что стоял у стены. Его использовали для готовки.
– Александра взрослая девушка, – заступилась за меня бабуля. – Сама может решить.
– Какое «сама», ба? – у мамы, похоже, сейчас начнётся истерика. – Ей всего 19 лет! Пусть сначала диплом получит!
– Хватит, – ледяным тоном оборвала её бабуля. – Прекрати истерику, Катерина. Вспомни, сколько тебе было лет, когда замуж выскочила.
Мама поджала губки, подкрашенные розовой помадой, и засопела в унисон с мелкой. А
