Нисколько не колебался в правильности своего решения. Он был против почти целого мира. Суд в Гааге над ним смотрели по всему миру. Каждое заседание транслировалось СNN, протоколировалось, записывалось на пленку. Сотню кассет за раз. Мне показалось, что он не сдастся, не отступит от совершенного, несмотря на массу плачущих, дающих показания тут же в суде свидетелей. С ужасом вспоминающих. Сребреница [20]. Посланцы ООН, в то время голландцы, должны были предотвратить. Его там не было. Он давал указания. Приказ убивать. Ни тени смущения, сожаления. Гвозди делать из этих людей. По всей видимости, ему надоело международное препирание. Он решил уйти. В одночасье ушел. Сам.
Глаза мои от постоянного пяленья в компы, которые рядком, не убавляясь, стояли сбоку на перезагрузку, стали смещаться. Зрение явно падало. Полутемные помещения каждый день не способствуют расцвету женских прелестей. Совсем наоборот. Единственное, что скрашивало мое пребывание, — начальник секьюрити стал меня часто вызывать исправлять соединение. Я приходила, лезла под стол, как полагалось сотрудникам нашего компьютерного отдела при поиске неисправностей, искала проводки, отвалившиеся каким-то мне не известным образом. Догадалась. Красавец афроамериканец запал на меня. Мы встречались. Я ушла из Трибунала. Лучшего мужчины у меня не было во всей моей разноплановой, разноуровневой жизни. Было много. Всяких. Такого как он — нет. Никогда.
Долго так продолжаться не могло. Решила, что с теперешней моей квалификацией легко найду себе “джоб”, работу по-русски. Дважды часто не есть два. Ушла стремительно. Связь с американцем продолжалась почти двенадцать лет. Его послали на Миссию. Мыс Слоновой кости. Разорвалась.
Слоновой кости. Разорвалась.
Ошибалась. Искала девять месяцев. Постоянную. Временно подрабатывала на раздаче в столовой Дельфтского Технического Университета. Накрывала большие банкеты для университетских. Разливала кофе в огромной шикарной кофе-машине. Отличный кофе. Эспрессо. Латте Макиятто. Капучино. Колдовство. Разносила подносы с типично голландскими закусочными яствами перед носами маститых профессоров. Такие же люди, как мы. Со своими привычками, заморочками. В общем, была на раздаче. Говорила всем, что работаю в университете. Другого не подворачивалось. Как сейчас, в Европе был кризис. Я разослала 130 °CV.
Глава 11. Про Свободу. Жерар
Люди себя заточили в клетки. Фигурально. Буквально. Красивые кубические разноформенные пространства, снаружи украшенные узорной лепниной. Декорациями, чтобы приятно смотреть. Суть не меняется. Внутри кубы разделены между собой перегородками на клетки, в которых сидит по несколько человек. Иногда на одну клетку один человек. Ну очень большой. Таковым он сам себя считает.
Строгая закономерность статуса и занимаемого пространства. Жерар из таких.
Ну кто бы еще ждал полгода, чтобы познакомиться с понравившейся девушкой? Он выждал. В его клетке запрещено знакомиться близко с клиентами, даже звонить им можно спустя полгода, как выпустят из этой клетки. Он выждал. Позвонил. Начались отношения. Первое свидание наедине произошло случайно благополучно.
Я поняла, почему он не приглашал меня к себе домой. Студент юридического факультета. Он меня спасал на практике. От больших неприятностей, значительно больших, чем я испытала до него. В моих глазах он стал героем. Моим личным героем. Я бы не отказалась познакомиться сразу. Было нельзя.
Здесь много нельзя. Когда я приехала, люди совсем спрессовались в «нельзя». Все имели агенды. Знакомство. Продолжение рода. Проживания строго прописаны. И ни-ни.
Дни по минутам. Клетка к клетке в агенды жизни. Определено. Размерено. Правила. Согласно вписанному ранее. Без звонка не зайти к приятелю. Устроиться на работу без соответствующей, строго установленной процедуры просто никак. Положительное в этом тоже просматривалось. Опаздываешь, отзвонишься, сообщишь, когда будешь. Иначе тебя не принимают серьезно. Два раза опоздал, на третий не зовут. Оценила удобства. Никто неожиданно не поднимет тебя среди ночи с початой бутылкой дорогого коньяка. Никто не нарушит твое пространство. Сам хозяин. Сам себе голова. Удобные правила, распространившиеся в Европе, да, в общем-то, на весь мир. Сокращают время. Ожидания. Предупрежден. Последствия. Ушла спонтанность. Ну зачем ждать полгода, чтоб позвонить?
Познакомились, даже сблизились, загулявшись. Романтическое путешествие в одну голландскую деревню. Все пятьсот лет назад. Сели в автобус. Жерар исподтишка нежно гладил мои ноги в автобусе. Взявшись за руки, ходили по старинным улочкам. Обратно ехать в Делфт поздно. Автобус из Гааги. Общественный транспорт закончился. До полпервого. Приехали в час. Пригласил. Идти до его дома оказалось недолго. Открыл дверь, пропустил вперед. Лестницы здесь крутые. Места мало. Территориально страна крошечная. Можно проехать в общей сложности за три часа. На лестницах экономят, задирая их на всю возможную высоту ступенек. Поднялась на второй этаж. Называется первым. Первый называется буквально «земля», на земле, значит. Остановилась.
Еще выше. Поднялась, вошла. Маленькая комнатушка — клетушка. Посмотрела ему в глаза вопросом.
— Я студент.
— Сколько лет тебе, старче? На шестнадцать лет моложе. Никогда б не подумала. Вполне вменяемый, взрослый мужчина. Влюбилась. Момент отката пропущен. Если б я знала. Да никогда!
Присел на диванчик, почти придвинутый к телевизору. Я тоже. Чинно беседовали. Не знала, что делать. Решили ложиться спать. Стечение обстоятельств. Смирилась перед Фортуной. Тем более что против не были ни он ни я.
Так началось наше близкое знакомство. Жерар оказался настоящим мужчиной. В свои годы. Для своих лет. Рассудительный, заботливый, спокойный на удивление. Трудно поссориться в принципе.
В конце концов переехал ко мне. Домочадцы приняли. У меня еще не было мужчины, чтоб так обстоятельно жил.
Они здесь намного самостоятельнее, живучее. Умеющие себя содержать. Без женщин. Все сами. Эмансипация в начале прошлого века, а в 57 году победила окончательно. Бесповоротно. Права приравнялись. Зарплаты слегка отличаются, возможности действительно равные. Женщин давно выбирают в Парламент. Рулят. Равноправие быта. Кто что может, делает. Не разделяя. За детьми лучше смотрят мужчины. Разрешено уходить в последекретный отпуск наравне с матерью малыша. Рожают часто вместе, одновременно. Держат за руку корчащуюся в муках жену. Наблюдают процесс, поддерживают как могут. От этого, наверное, к женщине больше почтения. Насмотрится такой муж на то, что проделывает жена при родах. Сразу ближе малыш. В первый момент, вздох, крик. Папа нового человечка на нашей Земле рядом.
Их значительно больше. Спроса меньше. Женщины свободолюбивее, строже в выборе. Так на взгляд. Чтобы не зависеть, сами все делают. Я по началу, как привыкла, впряглась. Оказалось, Жерар предпочитает голландскую кухню. В общем-то самой кухни как таковой и нет. Я все выпытывала, какое национальное блюдо, ну как у нас борщ. Из бураков. Пюре со шпинатом, толченое вместе. В тех кругах, из которых был Жерар. Деликатес — патат, нарезанный тонко, прожаренный в масляной бане. Вкусно. Ест вся страна на пляжах, концертах, в кино, в обычных лавках. Ларечная торговля держится на патате. Дешево и сердито, целый кулек или тазик пластмассовый с отделением для майонеза стоит евро, от силы два. Пользы ноль. Живот набит. Это самое любил мой Жерар. Возражала, потом смирилась. Первым нашим совместным приобретением стала огромная пластмассовая машина, в которую заливают масло для жарки. Готовил сам.
Дальше больше. Я неправильно пылесосю, недостаточно тщательно. Лучше я сам.
— Кто б возражал!
Не говорю о письменных, официальных вопросах. Целое дело. Наука. Стандарт. Как правильно, согласно требованиям, составить письмо. Не абы как. Дату внизу. Кому — слева. Перепутать нельзя. Не примут, и все тут. Он все эти каверзы знал до мельчайших подробностей. С почтением выполнял. Служил.
Его взяли работать в почетную клетку. Министерство. Гордился. Жил этим. Его повысили. По наивности первопроходца, новичка правил клеточных, с кем-то по-человечески проговорился. Обо мне. Что я русская, пострадала от мафии. В трепе паузы. Перерыве служения. Коллега, с которым он делился своею радостью, мной, доложил о беседе куда следует. Проверяли на соответствие.
Правила. Предписания. Дресскоды.
Прошел. Рубашки мы покупали самые лучшие. Цены нереальные на мужскую одежду. Костюмы в самую жару. Хорошо, что не часто лето. Бедные итальянцы, испанцы. В сорокоградусную жару. На все пуговицы.
Несмотря на все вроде бы странности для мужчины на русский лад, жили мирно. Заботился. Прививал навыки. Приучил собаку правильно через улицу переходить.
Углубилась в быт. Познавала внутри. Семья приняла. Беспокоилась. Если б мне такое.