— Сэм, — заметил Мак-Кейд. — Мои друзья зовут меня Сэм.
— Хорошо, — согласилась она, — пусть будет Сэм. Но на самом деле я не являюсь вашим другом, Сэм, хотя, может быть, хотела бы им стать, если бы все обстояло несколько иначе. С другой стороны, если не брать в расчет адмирала Китона, сомневаюсь, чтобы у вас вообще сейчас были друзья на Терре. Во всяком случае, среди тех, кто заслуживает внимания. И, несмотря на все принятые мной меры предосторожности, я не могу гарантировать ни вашей, ни собственной безопасности. Все дело в том, что Клавдия не желает, чтобы Александра нашли, и никто не хочет идти ей наперекор. Ведь через несколько месяцев она может стать Императрицей. Естественно, что каждый стремится ей угодить.
— А вы? — спросил Мак-Кейд. — Чего хотите вы?
Ему очень хотелось курить, но в комнате не было пепельницы, а по каким-то причинам мысль закурить сигару вопреки этому обстоятельству даже не приходила ему в голову.
В ответ она, протянув руку, снова коснулась кнопки. Приводимая в движение невидимым мотором тяжелая драпировка медленно отъехала в сторону, открыв его взору большой трехмерный голографический экран. Он медленно включился, представив объемное изображение молодых мужчины и женщины, стоящих в саду. Лишь мгновение потребовалось Мак-Кейду, чтобы узнать в женщине Линни, а в мужчине принца Александра. Они не позировали для снимка — наоборот, он был сделан, когда и Александр и Линни видели только друг друга. Их взгляды были красноречивее всяких слов, они явно были влюблены. И, насколько понимал Мак-Кейд, это чувство у них не умерло и поныне. По крайней мере леди Линни свое сохранила. Иначе зачем прятать за занавесом старый голографический снимок?
Словно читая его мысли, она произнесла:
— Вы спрашиваете, чего я хочу? Ответ прост: Алекс — это все, о чем я мечтаю.
— В таком случае помогите мне найти его, — сказал Мак-Кейд, переведя взгляд с голографии на женщину.
Их глаза встретились, и Мак-Кейд понял, как страдает Линни.
— Я хочу помочь, Сэм, — с болью в голосе сказала она, — но я не могу действовать открыто. Если Клавдия узнает, она может погубить и меня, и моего отца. Его компания осуществляет поставки флоту, и Клавдия, являясь членом Совета генерал-губернаторов, может добиться передачи всех контрактов другой фирме. Кроме того, она считает меня своей лучшей подругой, а я и есть ее лучшая подруга во всем, что не касается Алекса! Мы вместе выросли и были как родные сестры до того, как она поступила в академию. Поэтому повторяю: если бы не Алекс, я бы никогда не решилась на такое.
— Зачем же тогда было приглашать меня сюда? Если вы не можете или не хотите помочь, зачем все это?
— Я не могу оказать вам непосредственной помощи, — вздохнула она, — но, как Уолт уже сказал вам, я могла бы направить ваши поиски в нужном направлении. Кстати, вы разве не знаете, что мы с Уолтом дальние родственники?
— Нет, — ответил Мак-Кейд и снова внимательно осмотрел кабинет. — Хотя почему-то меня это совсем не удивляет. Ему было бы очень хорошо здесь.
— А вам нет?
— Извините, не хотел вас обидеть! — поспешил охотник исправить свою оплошность, глядя, как веселятся в бассейне знатные гости, играя с большим мячом. — Однако вы что-то сказали о том, что можете подсказать мне, откуда начать поиск.
Она кивнула, и тень легкой улыбки коснулась ее губ.
— Я знаю, где он был перед тем, как исчезнуть.
Из-за этого не стоило огород городить. Мак-Кейд отнеся с этим словам скептически.
— Это и так известно, — сказал он. — По всем данным, он поднялся на борт своей яхты, взял курс на Марс, но туда не прибыл.
— В чем-то, может быть, это и так, но я бы хотела показать вам вот это.
Леди Линни встала, прошла к столу и пробежалась пальцами по клавиатуре, встроенной в столешницу. Раздался легкий щелчок, и открылся какой-то потайной ящик. Вынув из него маленькую шкатулку, покрытую золотой филигранью, она подняла крышку и, достав небольшой предмет, передала его Мак-Кейду.
Предмет оказался кубиком из дешевого пластика. Повертев его в руках, Мак-Кейд обнаружил, что на пяти гранях кубика были нанесены числа, взятые как бы наугад: восемнадцать, пятьдесят, два и восемь. На шестой грани был логотип: латинская буква «j», заключенная в круг. Он вернул кубик женщине и спросил ее:
— Это что-нибудь вам говорит?
— Это логотип Джойо.
Охотник все понял. Каждый слышал об астероиде Джойо, хотя мало кто был на нем. Это один из множества астероидов в поясе между Марсом и Юпитером. На него высадился проспектор[1] по имени Джером Джойо в поисках руд редких металлов, высокоактивных изотопов — словом, всего, что можно продать. Но когда его буровой робот прошел через кору астероида, Джойо узнал, что астероид полый, — кроме пещер, в нем ничего больше не было. Любой проспектор в этом случае собрал бы манатки и, не тратя зря времени, полетел дальше. Но не таков был Джойо. За большие деньги он выкупил права на этот астероид и сделал все, чтобы его затраты оправдались. Все пробуренные скважины были вновь загерметизированы, а в полости астероида был закачан воздух с составом и давлением, близким к земному. После этого Джером Джойо стал сдавать пустоты астероида в аренду своим коллегам, проспекторам и шахтерам, под складские помещения. Это было прекрасное место, где можно в полной безопасности хранить ненужное до поры до времени оборудование, придерживать лишнюю партию руды в ожидании благоприятной конъюнктуры на рынке, а также прятать кое-что из краденого. Такой вид обслуживания оставался единственным в своем роде, поэтому спрос на него был чрезвычайный, поток арендующих не иссякал. Подобное положение дел натолкнуло Джойо на мысль открыть еще и салун. В конце концов, при таком наплыве посетителей почему бы не сделать приятное людям и не заработать кредит-другой самому? И ведь он заработал этот кредит! Да не один, а столько, что салун превратился в казино, а казино, процветая, дало жизнь и другим увеселительным заведениям. В конце концов астероид Джойо стал изысканным местом развлечения для очень богатых людей. Хотя некоторые и поговаривали, что своему процветанию это место обязано в большей степени разным темным махинациям.
— Так вот, — продолжала леди Линни, — я получила этот сувенир обычной почтой спустя целых три месяца после исчезновения Александра.
— А что, вместе с ним не было письма или хотя бы какой-нибудь записки? — спросил Мак-Кейд, возвращая кубик.
— Нет, — коротко ответила женщина, принимая кусочек пластмассы с таким благоговением, как если бы это был драгоценный объект религиозного поклонения. — Но я твердо знаю, что это от него. Он всегда присылал мне такие символические подарки, чтобы я знала, что с ним все в порядке. Потому-то мне и трудно забыть его.
Леди Линни снова опустилась в кресло, подвернув под себя ноги. Потом они заговорила со спокойной убежденностью человека, много раз думавшего над тем, что ему придется сказать:
— Сэм, я хочу, чтобы вы поняли, и это очень важно: Александр не был просто богатым шалопаем. Нет, конечно, какое-то время он был и им, но только с целью познания всех сторон жизни. Какое-то время он изучал психологию, потом увлекся балетом в условиях невесомости, а потом его почему-то заинтересовала борьба самбо. Отсюда пришло к нему очарование историей развития человечества, желание понять мотивы и поступки людей прошлого, а также разобраться в самом себе. Я полагаю, у вас есть основания считать, что Алекс — романтик. Император хотел, чтобы он образумился, чтобы он готовился взять в свои руки бразды правления. Но его сын хотел познать все свои возможности, ему важно было понять, кем он мог бы стать, не будь он будущим Императором.
— И вы полагаете, что он скрылся намеренно, что это — еще один эксперимент принца? — закончил за нее мысль Мак-Кейд.
В знак согласия леди Линни несколько раз энергично кивнула, говоря:
— Именно так! Перед тем как уехать, он несколько раз говорил мне, что тяжело познать себя, когда все, что ты делаешь, отражено в голограммах. Я думаю, что он исчез, чтобы понять, что он может сделать сам, будучи свободным от всех преимуществ и недостатков своего высокого положения.
— Я вас понял, — задумчиво произнес Мак-Кейд.
Хотя на самом деле он ничего не понял. С его точки зрения, все это было абсолютной нелепостью. В то время когда каждый уродуется, стараясь заработать монету, этот придурок исчисляет деньги тоннами и страдает от этого! Видите ли, ему хочется знать, какова жизнь без денег. Да черт возьми, она ужасна! Каждый знает! Но эта женщина, судя по всему, понимала Алекса и верила ему. Наступила долгая пауза, наконец охотник спросил:
— Но раз вы испытываете столь сильные чувства, почему вы не отправились вместе с ним?
К его изумлению, леди Линни потупилась — видно, ей было неловко отвечать на этот вопрос. Когда она подняла голову, Мак-Кейд увидел, что по ее щеке бежит слеза.
