том, о чем ты сказал? О нашем влечении друг к другу? Если мое присутствие в твоем доме будет вызывать у тебя чувство неловкости, возможно, мне следует подыскать себе другое жилье.
– Мы можем поговорить об этом, если ты хочешь. Если ты считаешь, что нам это необходимо. У меня создалось впечатление, что для нас обоих будет безопаснее, если мы будем говорить об этом открыто. Я не знаю наверняка, но мне кажется, что, если мы будем об этом молчать, наше влечение может выйти из‑под контроля и все усложнить. Я подумал, что для нас обоих будет лучше, если мы будем откровенны друг с другом. Если ты, взвесив все за и против, скажешь мне прямо, хочешь ли ты остаться у меня. Я говорю это вовсе не потому, что хочу, чтобы ты ушла.
– Но разве ситуация не усложнится, если я останусь после того, как мы откровенно обо всем поговорили?
– Не обязательно. Мы с тобой взрослые люди, не так ли? Да, нас с тобой влечет друг к другу, но ты сестра Джейка, и я не собираюсь подчиняться зову плоти.
Маделейн не знала, насколько ее чувства отражались на ее лице. Она была немного обижена и удивилась бы, если бы Финн не понимал этого сейчас.
– У меня двое шестимесячных детей, и мне нужна твоя помощь. Я очень дорожу многолетней дружбой с Джейком и не хочу ею рисковать. Ты мне как родственница, и я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Я не хочу большего и полагаю, что ты тоже. Ты ведь не хочешь этого… правда, Маделейн?
Услышав сомнение в его голосе, Маделейн бросила с негодованием:
– Конечно, не хочу! Почему ты вдруг решил, что я могу этого хотеть?
– Я вовсе так не решил. Просто вчера между нами возникло напряжение, и я хочу, чтобы все вернулось в нормальное русло. Почему наши отношения не могут быть простыми?
– Из‑за этого? – спросила она, посмотрев на свою грудь.
– Нет, – ответил Финн, сердито нахмурив брови. – Не обвиняй меня в этом. Это несправедливо.
– Да ладно тебе. – Она небрежно пожала плечами. – Это всего лишь тело. Ты сам сказал, что нас просто влечет друг к другу физически.
– Я имел в виду не совсем это. Я сказал, что между нами существует связь. У тебя красивое тело, но оно здесь ни при чем, – ответил он, глядя ей в глаза.
– Влечение. Связь. Какая разница? – пробормотала она, пытаясь отмахнуться от его слов.
Если его интерес к ней никак не связан с ее внешностью, она вообще не понимает, что между ними происходит. Если бы его интересовало только ее тело, ей было бы проще сбросить его со счетов. У нее был большой опыт в этом. Но связь, о которой говорил Финн, – это что‑то совсем другое. Что‑то, что гораздо сложнее игнорировать, нежели сексуальное влечение.
Хуже всего то, что он прав. Между ними действительно что‑то есть. Она не хочет, чтобы между ними что‑то было, но не знает, как от этого избавиться.
Всю свою взрослую жизнь она сама устанавливала правила в отношениях с мужчинами. Все парни, с которыми она встречалась, были симпатичными, но недалекими, поэтому, когда они ее разочаровывали, она расставалась с ними без всякого сожаления. Финн совсем на них не походил. Он оставался для нее загадкой, и ее это пугало.
Харту наскучило хватать ладошками песок, и он захныкал. Маделейн поднялась и взяла его на руки. Она была рада, что у нее появился повод положить конец неловкому разговору.
– Может, пройдемся? – предложила она Финну и улыбнулась Харту, который успокоился и начал хватать ее за волосы.
– Значит, мы просто прекратим этот разговор? – спросил Финн, глядя на нее с недоверием.
– Да, – ответила Маделейн, хотя знала, что влечение к нему не позволит ей полностью сосредоточиться на обязанностях няни, поисках работы и жилья. – Мне неспокойно. Давай, пожалуйста, пройдемся.
– Да, конечно. – Поднявшись, он встретился с ней взглядом. – Но мы начали этот разговор вчера вечером, и у меня такое чувство, что, если мы его не закончим, напряжение между нами лишь усилится.
Теперь настала очередь Маделейн хмуриться.
– Почему ты уверен, что, если мы продолжим этот разговор, оно исчезнет?
– Потому что у нас обоих есть веские причины хотеть, чтобы оно исчезло.
Он думает, что все так просто?
– Значит, нам нужно обсудить эти причины, чтобы его ослабить?
– Именно так.
Она завидовала его уверенности, но не разделяла ее.
– Неужели ты не думаешь, что, если бы люди могли избавиться от ненужных чувств с помощью разговора, они этого не делали бы? В этом случае не было бы ни нежелательных служебных романов, ни безответной любви.
Финн закатил глаза:
– Я говорю не о людях в целом, а конкретно о нас.
– Я заметила, – произнесла она с сарказмом. – Давай закончим этот разговор. Пока нам все равно не удается прийти к согласию.
– Хорошо. Давай заключим перемирие, – сказал Финн, к ее облегчению. – Мы будем игнорировать все, о чем говорили этим утром, потому что мы оба взрослые люди и знаем, что к чему. Но ты должна знать, что я не смогу долго выносить напряженную атмосферу, и в какой‑то момент нам придется вернуться к этому разговору.
Маделейн кивнула:
– Хорошо. Но я не думаю, что это произойдет. Мы оба признали, что нас тянет друг к другу. Мы договорились, что ни один из нас не заинтересован в развитии этих отношений. Итак, мы идем гулять. – Посадив Харта в коляску и пристегнув его, она начала сворачивать одеяло для пикника. – Я не привыкла нежиться на солнце.
– Как будто рядом с этой парочкой можно нежиться, – рассмеялся Финн.
Они шли по району Саут‑Банк мимо стреляющих фонтанов, между которыми бегали визжащие дети, мимо террас, баров и ресторанов с туристами, которые делали вид, будто их нисколько не беспокоил этот шум. У колеса обозрения Маделейн остановилась и посмотрела вверх на кабинки. Они так медленно двигались по кругу, что ей казалось, будто они вообще стоят на месте. За десять лет своего пребывания в Лондоне она ни разу не каталась на колесе обозрения. Не смотрела на город с высоты.
– Как думаешь, детям понравится наверху, или они испугаются? – спросила она Финна.
– Хочешь прокатиться?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Мне хочется новых перспектив. Наверное, это прозвучало двусмысленно.
Засунув руки в карманы, Финн задумчиво посмотрел на нее:
– Перспектива – это хорошая вещь во всех смыслах.
– Я сомневаюсь, что, посмотрев на город с высоты, я найду себе новую работу или жилье.
– Да, но, прокатившись на
