в ее глазах интерес. Должно быть, у него на лице было написано, о чем он думает. Вчера он сказал Маделейн о своем влечении к ней, и скрывать его от нее сейчас было бы нечестно.
Он подождал еще немного.
– Финн?..
Он молча ждал продолжения фразы, но его не последовало. Маделейн опустила взгляд на его губы, затем снова подняла.
Она прикусила губу, и он понял, что они думают об одном и том же. Он думал о том, какие ощущения испытает, если накроет ее губы своими, прижмет ее к себе, упадет вместе с ней на траву…
Плач ребенка вернул его к реальности. Он разочарованно застонал. Маделейн вздохнула и посмотрела на коляску, в которой зашевелился Харт.
Финн сказал себе, что так будет лучше, хотя знал, что всю оставшуюся часть дня будет думать о том, что могло бы произойти между ним и Маделейн, если бы им не помешали. У него было такое чувство, что он знал, что произошло бы между ними, и это было опасно для его самообладания.
Глава 7
Неужели они с Финном только что чуть не поцеловались? В какой‑то момент он вдруг начал пожирать ее взглядом. Он пристально смотрел на ее губы до тех пор, пока она не перевела взгляд на его рот. Ее бросило в жар, и она подумала о том, что было бы, если бы он сейчас к ней придвинулся и…
Но Харт проснулся, и момент был упущен. Маделейн почувствовала облегчение, потому что пока не была готова думать о том, как сильно она хотела, чтобы этот поцелуй случился.
Потому что она не должна хотеть поцелуев с Финном. Потому что она твердо знала, чего хотела от отношений с мужчинами. Она хотела предсказуемости и полного контроля над этими отношениями. Ей нужна была возможность уйти к тому моменту, когда она решит, что все кончено, потому что другого варианта развития отношений она не знала. Откровенно говоря, она даже не пробовала другой вариант, потому что он подразумевал сближение, а оно могло стать причиной душевной боли. Она не хотела страдать по вине мужчины.
Но когда Финн смотрел на нее так, словно хотел сделать ее своей, она почувствовала сильное искушение. Ей захотелось поддаться ему, не думая о последствиях. Как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю оставшуюся жизнь. Тем более что они с Финном были всего в секунде от поцелуя.
Но момент был упущен, потому что Финн сразу поднялся и пошел к детям.
* * *
Забравшись под одеяло этим вечером, Маделейн вытянула уставшие ноги и подумала о том, какой утомительный день у нее был.
После того как дети проснулись, Финн и Маделейн отвезли их на детскую площадку и почти целый час там с ними играли, катая их на карусельках для малышей и качая на деревянных лошадках.
Их сумка с едой и напитками давно опустела, и они собрались подкрепиться в каком‑нибудь кафе, но дети начали капризничать, и для того, чтобы их успокоить, Финну и Маделейн пришлось долго катать их в коляске по дорожкам парка. То, что эти дети засыпают, только когда их носят на руках или возят в коляске, стало для нее открытием. Она даже предположить боялась, сколько миль они прошли, прежде чем дети наконец проснулись, и Финн сказал, что им пора возвращаться домой.
Оказавшись дома, они прямиком отправились на кухню и принялись стерилизовать бутылочки и готовить детскую смесь. Накормив и искупав детей, они долго качали их на руках и пели им песенки, прежде чем те наконец уснули.
К тому времени, когда Финн и Маделейн рухнули на диван перед телевизором, она почти забыла об их несостоявшемся поцелуе в парке. Ей просто хотелось съесть немного макарон с сыром, которые Финн нашел в холодильнике, и забыться сном. Ни один из них не смог выдержать дольше получаса фильма, который они выбрали для просмотра, и оба пошли спать в десять вечера.
У Маделейн создалось ощущение, что ее разбудил громкий детский плач, едва она успела сомкнуть глаза. Но, посмотрев на экран своего мобильного телефона, обнаружила, что проспала два часа. Ей не хотелось вставать, но она напомнила себе, что находится в этом доме для того, чтобы помогать Финну заботиться о его детях. Остаться здесь и делать вид, будто не слышала плача, было бы неправильно.
Выбравшись из постели, она надела кардиган и носки, собрала волосы в хвост, открыла дверь… и чуть не столкнулась с Финном, который держал на руках двух малышей. Белла орала. Щеки Харта были мокрыми от слез, но сейчас он не плакал.
– Слава богу, ты не спишь, – сказал он, протягивая ей Харта. – Ты не могла бы его подержать? С ним все в порядке. Он просто проснулся, и я никак не могу снова его уложить.
– Я не…
Прежде чем она успела ответить, Харт оказался у нее на руках.
– Что‑то не так с Беллой? – спросила она, следуя за Финном по коридору.
– У нее газы? Или, может, у нее режутся зубы? Или ее что‑то испугало? Я знаю не больше, чем ты.
– Как долго она плачет?
– Полчаса. Может, час.
– Хочешь, я ее возьму?
Нахмурившись, Финн посмотрел на Беллу, словно пытался понять по ее сморщенному красному личику, что с ней было не так.
– Может, просто я ей надоел? – произнес он, пожав плечами, и ловко забрал у нее Харта и передал ей Беллу.
– Что мне делать? – обеспокоенно произнесла Маделейн, когда Белла заплакала еще сильнее, несмотря на покачивания и поглаживания, которые до сих пор хорошо на нее действовали.
– Ходить туда‑сюда, – ответил Финн, проходя мимо двери ее спальни.
Они долго ходили по коридорам. Маделейн уже не замечала ни тяжести в ногах, ни боли в плечах и пояснице. К тому времени, когда Белла перестала плакать, они уже спустились на кухню, сварили кофе и выпили его на ходу.
Когда дети наконец уснули, Маделейн устало опустилась на диван, а Финн прислонился к кухонной стойке и провел ладонью по лбу.
– Поверить не могу, что ты справлялся со всем этим в одиночку, – сказала Маделейн.
– Такой концерт бывает не каждую ночь, – криво улыбнулся Финн. – Жди меня здесь. Я отнесу Беллу и вернусь за Хартом.
Маделейн забралась на диван с ногами и откинула назад голову. Только ее глаза начали закрываться, как она услышала шаги босых ног Финна по кафельному полу кухни.
– Я
