боли, ни страха, ни зла.
Хотела б и я улететь вслед за ними,
Но крылья отдала ради мечты,
И лишь провожаю взглядом отныне,
Светлые души в путях неземных…
Она замолчала и закрыла глаза. Пальцы, прижимающие струны, дрожали, но Хара сдержалась, с горьким вздохом отпустив инструмент.
— Красивая песня, — она не слышала, как Урси пришёл, но чувствовала, что он рядом. Верила, что он будет рядом.
— Я становлюсь сентиментальной, — произнесла зайчиха, прислонив гитару рядом с кроватью и подняв взгляд.
— То что случилось… не оставляет равнодушным, — он прошёл внутрь комнаты, ногой отодвинул рюкзак и сел рядом, — я ведь был рядом…
— Ты не виноват, — Хара обняла его и прижалась лбом к плечу, — я же тебя знаю, косолапый, ты винишь себя в их смерти. Но не надо. Ты не виноват.
Умом он понимал, что супруга права, но всё равно чувство глубокой вины беспокоило его разум. Словно он сам своими руками убил их всех… Молчание затягивалось, но и говорить ничего не хотелось. Хотелось просто чувствовать тепло родной души, трепетно прижимающейся к нему.
— Говорят, Лунксу удалось пережить падение в вулкан, — сказал Урси, ощутив, как Хара вздрогнула и резко подняла голову, — но что случилось с ним после, никто не знает.
— Это точная информация? — быстро спросила она, распрямив уши. — Откуда? Кто это сказал?
— Риабилл. Он и Омилум охотились на сектантов в Роронских горах и захватили одну из Верных. Она-то и рассказала о нём.
— Но если это так… — Хара невольно заулыбалась и возбуждённо потёрла руки. — Значит, ещё есть надежда! Слушай, может, мы смотаемся в горы и поищем его?
— Нет, — Урси покачал головой, — если бы не текущая ситуация, я бы немедля отправился в путь, но мир ещё не настал. Если переговоры с людьми провалятся, мы снова вернёмся на фронт, и на этот раз до последнего. К тому же, мы не знаем, жив ли он сейчас — он попал в лапы сектантов, а это уже не означает ничего хорошего.
Хара тихо выругалась, но спорить не стала. В конце концов, она прекрасно понимала все риски, и что каждый день может оказаться для них последним. Аревир сейчас балансировал на грани между миром и разрушительной войной, готовой поглотить как их цивилизацию, так и человечество. Если Юмена не сможет договориться, если анимагены не смогут убедить людей, то обе стороны окажутся перед выбором — победа или смерть. Застонав, синяя беот откинулась на спину и закрыла лицо руками.
— Не хочу думать о войне, — громко сказала она сквозь сомкнутые ладони, — эта сраная мясорубка, где тебе в любой момент могут прострелить голову, всё вокруг горит и взрывается, а потом оказывается, что это всего лишь авангард и полная жопа ещё впереди. Не хочу!
Он хмыкнул, коротко кивнув. Война и так унесла много жизней, и никому не хотелось, чтобы погибло ещё больше. Как бы ни храбрились анимагены, но цифры безвозвратных потерь заставляли замолчать даже самых отчаянных бойцов. Противник не просил и не давал пощады, стараясь унести как можно больше жизней, при это сам не теряя ничего, кроме ресурсов. Даже затянув войну в осадное положение, на стороне людей будет время, а анимагены будут вынуждены оставить города и уходить в труднодоступные горы. До тех пор, пока не погибнут от голода.
— Дети отправились в город, — зайчиха вновь поднялась, опустив ноги на пол, — я в шоке — твой сын собирается жениться! Ты понимаешь, отец, твой старший сын женится! Он же ещё недавно путал лево и право, а уже смотри, какой отчаянный стал! И Кири тоже… не думаю, что Харси долго продержится — уведёт и она его под венец! Это как так-то?!
— Взрослеют, — он рассмеялся, — а что ты хотела? Дело-то молодое. Мы в их возрасте спасали свой народ от Эксплара.
Он, конечно, же знал о намерении Хиру взять в жёны Капи, тем более, что ей сейчас как никогда нужна поддержка и опора. Хотя оба ещё не достигли действительной зрелости, однако уже были достаточно большие, чтобы принимать такие решения. Тем более что оба побывали на фронте и даже устранили одного из опаснейших врагов анимагенов, в прошлом даже противостоявшему самому Драго Огнехвосту. Единственное, что ему не нравилось, это то, что они не знали, что случилось с Луно. Юноша отправился вслед за Лунги в горы, однако ни Риабилл, ни Омилум не видели ни его, ни её. И ему не хотелось думать, что с ними случилось что-то плохое, особенно когда карательные отряды обнаружили гнёзда «пожирателей».
— Знаешь, может ты и готов стать дедом, но зато я ещё слишком молода, чтобы называться бабушкой! — Хара толкнула его на кровать с такой силой, что тот не удержал равновесие и рухнул на спину. — Надеюсь, ты закрыл за собой дверь, идеалист мой косолапый.
— Закрыл, — бурый беот не сразу понял, чего она хочет, — это… стой! Подожди, что прямо сейчас? — она резко расстегнула свой комбинезон до самого низа.
— Урси, — Хара ловко запрыгнула на него, сжав бёдрами, — мы больше полугода не занимались любовью! Так что не смей сейчас грузить меня заумными мыслями и снимай штаны!
***
Вестибюль первого этажа был полон народа. Анимагены-служащие, работающие в разных сферах управления городом, явились сюда на еженедельный отчёт к Магистру Беллиусу, покорно дожидаясь окончания собрания Консилиума. Большинство этих анротов работали с ним ещё до начала Войны Возрождения и знали привычки старого нота, предпочитающего не пользоваться телепатией в отношении обычных анимагенов.
— Бли-ин, мы так выделяемся на фоне окружающих, — в отчаянии прошептала Капи, озираясь по сторонам. Тёмно-зелёные комбинезоны и вправду сильно контрастировали с пёстрой и изящной одеждой аполотонцев, но внимание анротов привлекала не сколько их одежда, сколь само появление беотов в городе. До них они видели лишь взрослых представителей их серии, да и то появившихся на несколько минут, а тут перед ними стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу обычные дети. Женщины с улыбками шептались между собой, глядя Кири на вертевшуюся вокруг колонн и табло. Любопытная девочка, обожавшая совать свой нос в каждый угол, во все глаза смотрела на бесконечные движущиеся строки информации обо всём, включая температуру воздуха, уровень влажности и всевозможные объявления.
Харси напротив, робко держался старшего брата, неуверенно прикусив указательный палец. После Сольтена даже обычный вестибюль казался ему многонаселённым местом, что уж говорить о вестибюле Шпиля, тянущегося куда-то вдаль за поворот. Лишь Хиру сохранял спокойствие, понимая, что ничего им тут не угрожает.
— Мы выйдем в город, — сообщил он стоявшим на посте легионерам. Их серебристая экипировка
