У всех есть слабости. Теперь понятно, почему Гюрза и её девочки так относятся к парням, и откуда у неё столько силы и духа. После случившегося вряд ли она могла бы остаться прежней доверчивой девочкой.
Город пережевал её…
— Ты вернёшься домой, — пообещал я. Дотронулся до её щеки, стёр мокрую дорожку. Рыжая изумлённо округлила глаза, а затем вдруг подалась ко мне, ткнулась своими губами в мои. Я ответил на поцелуй, не удержался, упал на траву. Гюрза села верхом, мои руки заскользили по её спине, пальцы нащупали крепкие мышцы.
И при всём этом она так горяча!
Я заглянул в ярко сияющие зелёным глаза, улыбнулся. И позволил себе раствориться в наслаждении…
* * *
Взрыв прогремел такой, что задрожала земля. Здание лазарета дрогнуло, покосилось, наружу повалил густой чёрный дым. Кто-то кричал изнутри, звал на помощь, но отважных не нашлось.
А у охраны было другое зрелище — недалеко от склада, на площадке, сцепились две группы. Девчонки Гюрзы, злобные, разъярённые — и парни Ворона вместе с бывшими отморозками Одри. Не знаю, кто начал первым, но драка разгорелась нешуточная. Крики боли, боевые кличи, треск ломающихся костей — всё это сопровождало нас, пробиравшихся к чёрному входу. Позади раздался ещё один взрыв — кто-то из ребят Ворона использовал сферу.
— Времени мало, — бросил черноволосый, с тревогой оглянувшись. Я чувствовал, что ему стыдно и неприятно бросать своих людей, но оставаться здесь он не мог.
Я переглянулся с Гюрзой. Рыжая держалась рядом, с дубинкой в руке. Позади прикрывали трое парней Ворона, а по правую руку от меня бежала Арина. Девчонка боялась — вся побледнела, в глазах ужас, но при этом не жаловалась и не собиралась сдаваться. В ней тоже разгорелось пламя.
Я подал сигнал, и разогнавшаяся группа остановилась за деревьями, напротив чёрного входа — небольших ворот, через которые в «интернат» привозили необходимые припасы. Возле них виднелась караулка, в которой сидели двое — с тревогой прислушивались, переговаривались. Единственное препятствие между нами и свободой.
Я вытащил из кармана сферу, обвёл взглядом ребят.
— Готовы? Бежать придётся быстро, надолго их такой взрыв не обманет.
Ворон кивнул, стиснул рукоять ножа. Арина вцепилась в мой рукав, чем заслужила косой взгляд Гюрзы. Похоже, рыжая уже сочла меня своей добычей. Ловкая стервочка.
Я коснулся узора, швырнул сферу в сторону караулки. Шар не долетел буквально несколько шагов, врезался в землю. Громыхнуло так, что комья земли взвились в воздух, а под ногами дрогнуло. Наверняка задело и охранников.
— Бегом! — рявкнул я и, схватив Арину за руку, первым бросился к воротам. Сбоку от них есть калитка, окружённая защитным заклинанием. Туда нам и надо. К чему ломать хозяйские врата, если можно воспользоваться лазейкой для крыс?
Пальцы нащупали в кармане кругляш. Я подскочил к двери, дотронулся медальоном до поверхности. На дверном полотне проявилось молочно-белое свечение, стремительно налилось густотой, а затем лопнуло с тихим щелчком. Я рванул дверь на себя, но услышал грохот, обернулся.
Трое парней Ворона лежали на земле — один с разворочённой выстрелом головой, другой с разбитым лицом, а третий — весь изломанный. Ворон шагнул навстречу охранникам. Они были вооружены: у одного в руке пистоль с дымящимся после выстрела стволом, а второй крепко сжимал дубинку, которой и забил двоих ребят. Он скользнул по нам злым взглядом.
— А ну стоять, суки! — заорал тот, что с пистолем. По его щеке текла кровь. Похоже, взрыв хорошо зацепил караулку, только бойцы оказались крепкими. — Ни шагу! Убью!
Я скользнул вперёд, лёгким движением толкнул Арину в проход, затем, туда же — Гюрзу. Остались только мы с Вороном.
— Не двигайся! — охранник вперил в меня яростный взгляд. В его голосе слышалось отчаяние. Ещё бы, за побег пятерых заключённых ему шею свернут, а голову насадят на пику перед главными воротами — в назидание.
Клан не любит тех, кто его подводит.
— На счёт «три», бегом к выходу, — шепнул я Ворону. Он нервно облизнул губы. В глазах — страх, руки подрагивают.
Я разозлился.
— Не спи, кломсов выкормыш! Делай, как я говорю!
Черноволосый вздрогнул и медленно кивнул.
Я сделал маленький, почти незаметный шажочек, прикрывая Ворона плечом, широко улыбнулся.
— Даны, давайте не будем спешить! Мы всегда можем договориться.
— Заткнись! — рявкнул охранник с дубинкой, шагнул ко мне.
Сердце забилось чаще, время на миг замерло, застыло, будто рисунок на листе. Я знал, что не успею достать пистоль или воспользоваться ножом. Сферы тоже кончились — остальные у бунтовщиков. Наверняка сейчас кто-нибудь снова бахнет…
Раздавшийся в стороне взрыв слился с моим криком:
— Три!
Ворон рванул к калитке, охранник занёс дубинку, а второй нацелился на меня — и нажал на спуск.
Я пошевелил пальцами — и тело ближайшего охранника пронзили невидимые глазу нити, насадив, будто изломанную куклу. Он ещё падал на землю с застывшим во взгляде изумлением, а я выстроил целую сеть, принявшую заряд пистоля. По телу пробежала волна отдачи. Ещё взмах — и острая, словно бритва, нить вспорола глотку стрелявшему.
Время вновь вернуло привычный ход, ударив невыносимой болью в голове и подкосившимися от слабости ногами. Я покачнулся, усилием воли заставил себя развернуться и побежать вслед за Вороном.
Калитка захлопнулась за моей спиной, по нервам резануло вновь активное защитное заклинание. На стене кто-то закричал, вслед нам раздались выстрелы, но мы уже углубились в лес, скрылись с глаз. Им понадобится время, чтобы отправить погоню.
Мы должны успеть!
Я запнулся, едва не рухнул на землю, но сбоку меня вовремя поддержал Ворон.
— Что это было? — в голосе черноволосого слышалось изумление.
— Магия, раздери её кломс, — прохрипел я. Во рту поселилась неприятная сухость, в глаза словно земли сыпанули. Каждый раз, стоит мне воспользоваться даром, тело корежит боль. И слабость. Именно поэтому я приберег этот финт напоследок.
Мы бежали без остановки около получаса и остановились только добравшись до края леса, где деревья сменялись полем.
Арина дышала, как загнанная лошадь. Гюрза выглядела получше, но тоже бледная, испуганная.
