Было найдено нужное место закладки заряда, но! Просчет инженерами необходимого заряда для смещения расположенного в двухстах пятидесяти метрах от края глубоко погруженного в породу инопланетного завода требовал умопомрачительного количества взрывчатки. Ее не было в наличие… Со временем пожилые люди уже не могли закончить задуманное.
Их дело продолжила подрастающая молодежь, с молодости привыкшая к многочасовым переходам под землей, не видевшая всех тех радостей безоблачной жизни, что были у человечества до прилета пришельцев, но представлявшая их в самых радужных мечтах: какого это жить без оглядки, со страхом искать в небе и в округе беспощадных завоевателей? Радоваться, вдыхать ароматы родной земли, ощущая себя хозяином собственной жизни. И их сердца сильнее бились от праведного гнева при виде тех, кто отобрал у них мечту.
За эти десятилетия скрытно были обследованы все места, все известные горнякам и разработчикам карьера ходы. Ближайшие окрестности, где возможно могли находится склады со взрывчаткой проверены. Некоторую часть они нашли, но этого все равно было недостаточно. За все это время они перенесли найденное по только им известным туннелям в рассчитанное место на глубине четырехсот метров. Недостающее количество решено было произвести из подручных средств. Но это оказалось только мечтами — пришельцы окружили подступы к карьеру охранными системами и первую же попытку начала производства далеко от них до сих помнили все: какимто образом безголовые засекли излишний, как считали, выброс тепла… На том месте до сих пор не росла трава — все было покрыто стекловидной массой, когда от удара из какогото оружия вскипел сам камень.
От подрыва заряда тогда, вот уже более пятнадцати лет назад отказались в последние дни перед запланированной акцией — двадцатилетний Юрка Тимофеев, идя по штреку, обнаружил ранее неизвестный проход, не отмеченный на старой карте и образовавшийся естественным путем, как он считал в первый момент. Вообще карта подземных переходов с момента посадки гигантазавода во многих местах не соответствовала — видимо, дополнительная масса севшего корабля привела к некоторой подвижке слоев под ним, закрыв одни и открыв другие полости в земле. Как бы то ни было Тимофеев находился в районе заложенного заряда и судя по направлению обнаруженного хода, ведущего в сторону перерабатывающего завода наверху из любопытства пошел по нему, порой на четвереньках пробираясь в особо узких местах…
В конечном итоге, завершив странный окружной путь, он вышел в просторную пещеру. Но не это открытие было главным — с ее потолка, полностью его заменив, так как он рухнул от усилия сверху нависала нижняя часть того самого завода пришельцев.
«Одна из наверняка многочисленных камер тяги гигантского завода», — тогда подумал молодой парень, глядя в огромное треугольной формы сопло или иного способа использования тягового импульса. Оно, по рассказам стариков, должно быть круглой формы, но у пришельцев свои средства передвижения.
Когда завод погружался в породу при посадке, двигатели уже были отключены, и поэтому здесь не было все расплавлено, а просто выдавлено массой, образовавшей эту пещеру.
Вот это новое открытие и послужило причиной переноса срока детонации готового заряда. И вероятно, это было к лучшему. Он, возглавивший насчитывающий двадцать человек поселок отказался от преждевременного подрыва… Сейчас, по прошествии двенадцати лет он порой вспоминал, сколько ему и еще троим парням и двум девушкам пришлось перетаскать на себе не одну тонну взрывчатки в эту пещеру.
«Остальные, — на этом месте он усмехнулся, — просто жили, занимаясь повседневными заботами».
Умело, ничего не скажешь, скрываясь от пролетающих по одному и тому же маршруту роботовразведчиков и реже следующими роботамиубийцами, они давно смирились с нынешней жизнью, все больше уходя в себя, но, слава богу, не претендуя на главенствующую роль в их общине. Подругому он уже не называл их сообщество. Да и само главенство было так таковым — отправлять летом тех, кто не умел или не был охотником собирать грибы, ягоды. За всем съедобным, что можно найти. Это рутина была не для него, но идти против остальных он не хотел, так как это могло привести вообще к разделению на два лагеря. Прожить тогда было вообще проблематично. Хотя иногда он подумывал собраться и уйти. Да пошли они все! Взять своих товарищей кто с ним пойдет и… но бросить вот этих не позволяло взятое, да бог знает перед кем обязательство…
Зимой дел было меньше. Вот зимой он с несколькими мужчинами, кто примкнул к нему, как обязанность перетаскивал взрывчатку. Несколько лет. Так что он, по сути, руководил пятью, не считая детей этих людей группой. Юра понимал, что ему от природы не хватает дара убеждения, хотя несколько раз пытался воззвать к чувствам остальных и разжечь в них искру ненависти или еще какогото озлобления к пришельцам, но все было напрасно. Им было все равно. Их УЖЕ! устраивал такой порядок вещей! Ему только ответили, что они не будут мешать его порывам что-либо изменить до тех пор, пока он не навлечет на всех ненужного внимания роботовубийц и самих безголовых хозяев редко, очень редко появляющихся на окраине рудника.
«Но, — тут Тимофеев снова горько усмехнулся, — когда это произойдет, будет поздно! Как они не понимают? Хотя, что это даст? — тут же следовала горькая мысль. — Ну, получиться подорвать вернее, повредить что-то в нижней части кораблязавода — мечтать, что он свалиться вниз и раздавит все остальные машины или, что еще лучше взорвется сам, не приходилось — заряда мало, а дальше что?»
Вообще дальнейшая жизнь рисовалась как закат жизни их общины. Конечно, гдето в других местах может в том направлении, куда и откуда прилетали транспортники, тоже остались люди, но ведь и они также ютятся по лесам, вблизи больших городов. А может, никого и не осталось? Может быть, они последние люди на земле?
От этих мыслей становилось вообще тошно. Он не знал отца и мать — только по рассказам приютивших его стариков Громовых. Петр и Анастасия Тимофеевы однажды не вернулись из города. Тогда, когда еще мороза только надвигались, но в округе начинались беспорядки, а милиция — было такое государственное подразделение правопорядка, не могла уже что-либо противопоставить враз превратившимся в оголтелую массу людям.
«Наверное, убили их», — высказал свое мнение Аким Громов, однажды рассказав растущему Юре о его родителях. Он не скрывал от него, что он не их сын. Он считал, что парень должен знать всю правду. Только кому она сейчас была нужна эта правда? У них была дочь, старше его на несколько лет, но… В общем, из молодежи были только они пятеро человек. В них кипела молодая горячая кровь и им естественно хотелось что-то сделать, както изменить свою жизнь… За них ее изменили другие. И вот этим другим они и хотели хоть както навредить.
Сейчас ему тридцать пять. У них со Светой Громовой детей нет. Вернее были, мальчик и девочка, но оба ребенка умерли в годовалом возрасте. Больше Света рожать не захотела.
«А для чего Юра? И зачем? В очередной раз смотреть, как умирает от лихорадки или другой болезни твой ребенок? Или чтобы наши дети ютились как мы и с опаской поглядывали вверх, на пролетающие машины инопланетян? Я больше этого не выдержу! Да и вообще…»
Но Света не опустила руки, наоборот смерть детей собрала все ее внутренние резервы. Вот на них она наравне с мужчинами перетаскивала взрывчатку.
— Пошли Влад! На сегодня хватит, — произнес он и взял шахтерский фонарь, в котором вместе электрической лампочки горел обмоченный в керосине фитиль.
«Интересно, насколько времени рассчитаны компоненты керосина? Ведь их произвели уже около сорока лет назад!»
Влад Куржаков кивнул головой, глянул на сложенную на насыпанную давно в центре пещеры насыпь из камней, не достигающую края дюз кораблязавода трех метров и на которую они укладывали ровные плитки С4, верхний край которых скрывался внутри сопел:
— Я вот думаю и считаю, что никаких датчиков внутри этого двигателя нет. Можно попробовать добраться, ну, не знаю, что там дальше, до какого-нибудь распределителя топлива, что ли и туда уложить несколько сот килограммов?! А вдруг все же сила взрыва прорвет и воспламенит какой-нибудь компонент и…
Они уже много раз обсуждали этот вариант, но Юра решительно отказывался. Правда, в последние два года не так рьяно. Как любой человек желающий, чтобы его замысел был удачен, он приводил доводы своим поступкам, чтобы никоим действием не насторожить противника — к примеру, за все время агрессии ни он, ни старые люди не припоминали более двух случаев, когда пришельцы заметили их. Правда, в оба раза те два человека были убиты, но с тех пор прошло более десяти лет. Значит, нужно придерживаться той же политики! Ведь осталось ждать немного! С того времени Юрий отследил, что пришельцы на порядок снизили пролеты охранных роботов — от кого защищаться, если людей уже нет? Значит, есть вероятность, все больше крепнущая уверенность, что противник снизит бдительность и не станет так рьяно охранять периметр и соответственно не станет усиливать контрольными датчиками борт заводакорабля.
