1930
42. Предостережение
Где древней музыки фигуры,Где с мертвым бой клавиатуры,Где битва нот с безмолвием пространства —Там не ищи, поэт, душе своей убранства.
Соединив безумие с умом,Среди пустынных смыслов мы построим дом —Училище миров, неведомых доселе.Поэзия есть мысль, устроенная в теле.
Она течет незримая, в воде —Мы воду воспоем усердными трудами.Она горит в полуночной звезде —Звезда, как полымя, бушует перед нами.
Тревожный сон коров и беглый разум птицПусть смотрят из твоих диковинных страниц,Деревья пусть поют и страшным разговоромПугает бык людей, тот самый бык, в которомЗаключено безмолвие миров,Соединенных с нами крепкой связью.
Побит камнями и закидан грязью,Будь терпелив. И помни каждый миг:Коль музыки коснешься чутким ухом,Разрушится твой дом и, ревностный к наукам,Над нами посмеется ученик.
1932
43. Подводный город
Птицы плавают над морем.Славен город Посейдон!Мы машиной воду роем.Славен город Посейдон!На трубе ЧимальпопокаМы играем в окна мира:Под волнами спит глубокоБашен стройная порфира.В страшном блеске орихалкаГород солнца и числаСпит, и буря, как весталка, —Буря волны принесла.
Море! Море! Морда гроба!Вечной гибели закон!Где легла твоя утроба,Умер город Посейдон.Чуден вид его и страшен:Рыбой съедены до пят,Из больших окошек башенЛюди длинные глядят.
Человек, носим волною,Едет книзу головою.Осьминог сосет ребенка,Только влас висит коронка.Рыба, пухлая, как мох,Вкруг колонны ловит блох.И над круглыми домами,Над фигурами из бронзы,Над могилами науки,Пирамидами владыки —Только море, только сон,Только неба синий тон.
1930
44. Школа Жуков
Женщины
Мы, женщины, повелительницы котлов,Изобретательницы каш,Толкачихи мира вперед, —Дни и ночи, дни и ночи,Полные любовного трудолюбия,Рождаем миру толстых красных младенцев.Как корабли, уходящие в дальнее плавание,Младенцы имеют полную оснастку органов:Это теперь пригодится, это – потом.Горы живого сложного мясаМы кладем на руки человечества.Вы, плотники, ученые леса,Вы, каменщики, строители хижин,Вы, живописцы, покрывающие стеныЗагадочными фигурками нашей истории,Откройте младенцам глаза,Развяжите ушиИ толкните неопытный разумНа первые подвиги.
Плотники
Мы, плотники, ученые леса,Математики жизни деревьев,Построим младенцам огромные колыбелиНа крепких дубовых ногах.Великие мореходыПолучат кровати из клена:Строенье кленовых волоконПодобно морскому прибою.Ткачам, инженерам одежды,Прилична кровать из чинара:Чинар – это дерево-ткач,Плетущий себя самого.Ясень,На котором продолговатые облака,Будет учителем в небо полетов.Черные полосы лиственницНаучат строительству рельсов.Груша и липа —Наставницы маленьких девочек.Дерево моа похоже на мед —Пчеловодов учитель.Туя, крупы властелинша, —Урок земледельцу.Бурый орех как земля —Землекопу помощник.Учит каменья тесатьИ дома возводить – палисандра.Черное дерево – это металла двойник,Свет кузнецам,Воспитанье вождям и солдатам.
Живописцы
Мы нарисуем фигурки зверейИ сцены из жизни растений.Тело коровы,Читающей курс Маслоделья,Вместо МадонныБудет сиять над кроватью младенца.Мы нарисуем пляску верблюдовВ могучих песках Самарканда,Там, где зеркальная чашаБежит за движением солнца.
Мы нарисуемИсторию новых растений.Дети простых садоводов,Стали они словно бомбы.Первое их пробуждениеМы не забудем —Час, когда в ножке листаОбозначился мускул,В теле картошкиЗачаток мозгов появилсяИ кукурузы глазокОткрылся на кончике стебля.Злаков войну нарисуем мы,Битву овса с воробьями —День, когда птица упала,Сраженная листьев ударом.Вот что нарисуем мыНа наших картинах.Тот, кто увидит их раз,Не забудет до гроба.
Каменщики
Мы поставим на улице сто изваяний.Из алебастра сделанные люди,У которых отпилены черепные крышки,Мозг исчез,А в дыры стеклянных глазницНатекла дождевая вода,И в ней купаются голуби, —Сто безголовых героевБудут стоять перед миром,Держа в руках окончанья своих черепов.Каменные шляпыСняли они со своих черепов,Как бы приветствуя будущее!Сто наблюдателей жизни животныхСогласились отдать свой мозгИ переложить егоВ черепные коробки ослов,Чтобы сиялоЖивотных разумное царство.Вот добровольнаяРасплата человечестваСо своими рабами!Лучшая жертва,Которую видели звезды!Пусть же подобье героевОтныне стоит перед миром младенцев.Маленькие граждане мираБудут игратьУ каменных ног истуканов,Будут бросать в черепа мудрецовГладкие камушки-гальки,Бульканье вод будут слушатьИ разговоры голубок,В каменной пазухе мираЖуков находить и кузнечиков.Жуки с неподвижными крыльями,Зародыши славных Сократов,Катают хлебные шарики,Чтобы сделаться умными.Кузнечики – это часы насекомых,Считают течение времени,Сколько кому осталосьСвой ум развиватьИ когда передать его детям.
Так, путешествуяИз одного тела в другое,Вырастает таинственный разум.Время кузнечика и пространство жука —Вот младенчество мира.
Женщины
Ваши слова достойны уважения,Плотники, живописцы и каменщики!Ныне заложена перваяШкола Жуков.
1931
45. Отдыхающие крестьяне
Толпа высоких мужиковСидела важно на бревне.Обычай жизни был таков,Досуги, милые вдвойне.Царя ли свергнут или разомСкотину волк на поле съест,Они сидят, гуторя басом,Про то да сё узнав окрест.
Иногда во тьме ночнойПриносят длинную гармошку,Извлекают резкие продолжительные звукиИ на травке молодойСкачут страшными прыжками,Взявшись за руки, толпой.
Вот толпа несется, воет,Слышен запах потной кожи,Музыканты рожи строят,На чертей весьма похожи.В громе, давке, кувырканьи«Эх, пошла! – кричат. – Наддай-ка!»Реют бороды бараньи,Стонет, воет балалайка.«Эх, пошла!» И дым столбом,От натуги бледны лица.Многоногий пляшет ком,Воет, стонет, веселится.
Но старцы сумрачной толпойСидят на бревнах меж домами,И лунный свет, виясь столбами,Висит над ними как живой.Тогда, привязанные к хатам,Они глядят на этот мир,Обсуждают, что такое атом,Каков над воздухом эфир.И скажет кто-нибудь, печалясь,Что мы, пожалуй, не цари,Что наверху плывут, качаясь,Миров иные кубари.Гром мечут, искры составляют,Живых растеньями питают,А мы, приклеены к земле,Сидим, как птенчики в дупле.
Тогда крестьяне, созерцаяПрироды стройные холмы,Сидят, задумчиво мерцаяГлазами страшной старины.Иной жуков наловит в шапку,Глядит, внимателен и тих,Какие есть у тварей лапки,
Какие крылышки у них.Иной первоначальный астрономСлагает из бересты телескоп,И ворон с каменным крыломСтоит на крыше, словно поп.
А на вершинах Зодиака,Где слышен музыки орган,Двенадцать люстр плывут из мрака,Составив круглый караван.И мы под ними, как малютки,Сидим, считая день за днем,И, в кучу складывая сутки,Весь месяц в люстру отдаем.
1933
46. Битва слонов
Воин слова, по ночамПеть пора твоим мечам!
На бессильные фигурки существительныхКидаются лошади прилагательных,Косматые всадникиПреследуют конницу глаголов,И снаряды междометийРвутся над головами,Как сигнальные ракеты.
Битва слов! Значений бой!В башне Синтаксис – разбой.Европа сознанияВ пожаре восстания.
Невзирая на пушки врагов,Стреляющие разбитыми буквами,Боевые слоны подсознанияВылезают и топчутся,Словно исполинские малютки.
Но вот, с рождения не евши,Они бросаются в таинственные брешиИ с человечьими фигурками в зубахСчастливо поднимаются на задние ноги.Слоны подсознания!Боевые животные преисподней!Они стоят, приветствуя веселым воемВсё, что захвачено разбоем.
Маленькие глазки слоновНаполнены смехом и радостью.Сколько игрушек! Сколько хлопушек!Пушки замолкли, крови покушав,Синтаксис домики строит не те,Мир в неуклюжей стоит красоте.Деревьев отброшены старые правила,На новую землю их битва направила.Они разговаривают, пишут сочинения,Весь мир неуклюжего полон значения!Волк вместо разбитой мордыПриделал себе человечье лицо,Вытащил флейту, играет без словПервую песню военных слонов.
Поэзия, сраженье проиграв,Стоит в растерзанной короне.Рушились башен столетних Монбланы,Где цифры сияли, как будто полканы,Где меч силлогизма горел и сверкал,Проверенный чистым рассудком,И что же? Сражение он проигралВо славу иным прибауткам!
Поэзия в великой мукеЛомает бешеные руки,Клянет весь мир,Себя зарезать хочет,То, как безумная, хохочет,То в поле бросится, то вдругЛежит в пыли, имея много мук.
На самом деле, как могло случиться,Что пала древняя столица?Весь мир к поэзии привык,Всё было так понятно.В порядке конница стояла,На пушках цифры малевала,И на знаменах слово УмКивало всем, как добрый кум.И вдруг какие-то слоны,И всё перевернулось!Поэзия начинает приглядываться,Изучать движение новых фигур,Она начинает понимать красоту неуклюжести,Красоту слона, выброшенного преисподней.
Сраженье кончено. В пылиЦветут растения землиИ слон, рассудком приручаем,Ест пироги и запивает чаем.
1931
