— Как только Совет будет завершен, я буду просить шаманов провести Ритуал, на коленях буду молить. Дашша...
И меня накрыло болью, оттого, что Ральф так неподдельно страдал. Так нуждался во мне. Этот сильный мужчина готов был за меня умереть. За меня, за самую обычную девушку...
Слезы полились из глаз сами, замочили футболку Ральфу, в ушах же стоял шум от сумасшедшего тока крови, в груди слишком быстро стучало сердце, из-за чего я не могла и слова разобрать, а Ральф, уткнувшись мне в макушку, все шептал и шептал, как он меня любит, как обожает, как ждал всю жизнь.
Вывели меня насильно. Черный сам за мной и пришел, рыкнул на Ральфа, который вцепился в меня мертвой хваткой, и попытался вынуть из крепких рук, но куда там. Я видела, как лицо черного волка все искривлено болью и жалостью, как все тяжелее ему было сохранять суровый вид:
— Ральф, дружище, отпусти. Ты же сам знаешь, что я не могу оставить ее здесь. Не мои это правила. Возьми себя в руки, нам всего лишь нужно появиться на Совете с холодной головой, и все поймут, что созыв был лишь необходимой формальностью и Дарье ничего не угрожает. Все счастливы и здоровы.
Ральф смотрел на него исподлобья, и мне на секунду показалось, что у него засверкали желтым глаза, но Ральф выдохнул, разжал пальцы и выпустил меня. Черный долго не мешкал — сразу и уволок за дверь, буркнув спасибо.
Уже у двери он вытер выступивший пот со лба и съехал устало по запертой двери.
— Молись своим богам, Дарья, может, хоть они помогут и направят по верному пути. Я не знаю, как ему помочь, как перед Советом восстановить баланс, не нарушая запретов. — Черный резко поднялся и кивнул в сторону выхода:— А теперь пора обедать и нам.
![]()
08![]()
Дарья
В доме Черного царила домашняя атмосфера: вокруг Степы крутился ретривер Джой и их новый временный подопечный Домэки, Варвара — жена одного из подчиненных Черного — готовила обед, а Ярослава ей помогала, аккуратно разрезая овощи и хлеб. Меня же усадили в кресло в зоне отдыха и выдали книжку, чтобы не мешала. В дверь позвонили, и на кухне нас стало больше. Варвара с добротой улыбнулась вошедшим мужчинам и быстро сняла передник:
— Я — все, дальше вы сами. Пойду своих волков покормлю.
Услышав ее слова, в дверях раздался обиженный мальчишеский голосок:
— Ма-а-ам, папа на меня зубы скалит, сказал, если тебя не приведу, он меня съест.
Мелкий, тощий, с белыми вихрами мальчуган кривил рот, чтобы не расплакаться, и сразу схватился за край кофты, когда Варвара подошла к выходу с кухни.
— Ну что ты будешь делать, — посетовала она, поглаживая худое плечо сына. — Ониксим, ты им сахарную косточку, что ли, выдавай на второй завтрак. Знала бы до свадьбы, сколько вы жрете, никогда бы не согласилась на Ритуал.
Черный расплылся в улыбке, глядя, как и губы Варвары разъезжаются от смеха. Нет, жрали они, конечно, много. Это она правильно подметила, но в поселке не было ни одной несчастной пары. Все только по взаимному согласию. Даже вон Дарья вроде как не рвалась к себе домой.
— Хорошо, Варя, будет им сахарная косточка, а на полдник мой суровый кулак, чтобы не расслаблялись, а то скоро у меня не тренировки будут, а боулинг с живыми, разъевшимися на ваших пирогах шерстяными шарами. Беременные супруги и то меньше своих благоверных.
Варя не удержалась и расхохоталась.
— Сами виноваты. Держали их на сухом пайке, вот они теперь и отрываются: супы, жаркое, картошечка с грибами, пироги, торты. — И, спохватившись, спросила: — Вам к чаю-то что-нибудь нужно? Я шарлотку испекла.
— Иди-иди. — Ониксим ласково подтолкнул Варвару на выход, подмигивая мелкому волчонку, который так и не отлипался от мамы. — Белый заждался уже.
Она махнула на прощание, взяла сына за руку и пошла в сторону домика. Мальчишка пару раз обернулся, чтобы разглядеть меня внимательнее, но прекратил, когда Варя его легонько одернула.
— Это непроизвольно. Волки чуят на тебе запах их вожака, но видят человека, поэтому и пытаются понять, что же такое в тебе нашел Ральф, — пояснил Черный.
— Я неудачная Пара? — спросила я неуверенно.
Черный по-отечески сжал мое плечо и кивнул в сторону кухни:
— Не бывает такого, Дарья. Луна не ошибается. Поэтому и ты выкинь ненужное из головы. Пошли жрать, я зверски голоден. — На последней фразе Черный улыбнулся, показывая клыки, и подошел к большому накрытому, где сразу поцеловал Ярославу в макушку, а Степке дал легкий подзатыльник за то, что тот не протер собакам лапы и они успели наследить. Мальчишка сразу насупился, но моментально метнулся в постирочную, где все и почистил собак. Он совершенно не обижался на сурового Ониксима, и в том числе из-за этого, я понимала, что Черный в стае - волк понимающий, добрый, хоть и строгий.
Вечером я взяла Домэки на прогулку и медленно пошла в сторону домика, где держали Ральфа. Меня никто не окликал, не заговаривал, будто чувствуя, что Пара вожака хочет побыть в одиночестве. Я набрала дедушку и сказала, что еще погощу в поселке, уточнила про дела, с радостью узнала, что многих щенков на ярмарке раскупили, а с выставки продолжают поступать различные предложения. В общем, дела шли хорошо, жаль, что на сердце у меня был полный раздрай.
Сразу после ужина ко мне зашла Ярослава и, не мешкая, предложила попытаться найти решение. Поделилась, что Черный очень переживает и не знает, что делать, ведь стая у них не полная: пока еще не было официального шамана и отсутствовал маг. Ярославе еще предстояло обучиться, поэтому сейчас некому было балансировать дух и саму магию, и все было хуже броуновского движения. Я это чувствовала просто прекрасно без всякого шаманизма и магии — стая гудела как разворошенный улей. Даже собаки были перевозбуждены и неспокойны.
Мы проговорили с ней час и честно пытались придумать решение. Яра делилась своими небольшими наблюдениями, но к чему-то конкретному мы так и не пришли, поэтому решили с утра, пока все разойдутся по делам, собрать с помощью Варвары небольшую группу женщин-долгожительниц поселка и попробовать устроить мозговой штурм.
Вот поэтому я и пошла выгуливать Домэки, еще раз обо всем подумать. Я отключилась от мыслей, когда уперлась в нужный дом и села напротив окна прямо на газон. Но не прошло и секунды, как в небольшом окошке появилось лицо Ральфа, сверкнули его желтые глаза, и он замер статуей, которая пожирала меня взглядом. Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались, подрагивая от нервного напряжения, поэтому я просто смотрела на ставшее таким дорогим лицо и представляла, как могло бы все сложиться, если бы Ральф «схватил и уволок меня» еще в нашу первую встречу.
Проснулась я словно от толчка, уставилась на деревянный потолок, а следом услышала открывающуюся дверь — Яра принесла кружку с чаем. Она аккуратно прошла внутрь, нащупала кресло и села, протягивая кружку чуть в сторону. Я с благодарностью ее перехватила и глотнула ароматный напиток.
— Ральфа переводят в лесную избу, он вчера чуть дверь не выломал, когда ты сознание потеряла около его дома, — с грустью сообщила Ярослава. — Я просил Ониксима этого не делать, но он боится, что пойдет цепная реакция — нестабильный фон еще больше расшатает Ральфа.
Я вчера и не поняла, как перед глазами померкло. Вот сидела, смотрела на неподвижного Ральфа в окно, стараясь дотянуться до него мысленно. Потом вдруг все тело закололо, внутри будто атомный взрыв случился, голова разболелась от дикой боли, а перед глазами потемнело.
А еще я будто почувствовала всю стаю, их бьющиеся сердца, алые горячие искры... Это было непостижимо.
Но рассказать об этом я почему-то не захотела: сочтут сумасшедшей и выкинут из поселения, чтобы не расшатывала еще сильнее все, что нельзя.
08