— Ммм… джинсы. Синий свитер. Зимние сапоги. Лыжная куртка с ярко-желтой и ярко-зеленой отделкой… Ммм… Шапочка, как у команды «Викинги», с желтой вставкой. Пол не позволил бы ему носить с фиолетовой из-за куртки. Он сказал, что так Джош будет похож на дальтоника-цыгана… А я бы не возражала, ему же только восемь лет…
Меган возвратила фотографию и посмотрела на Митча.
— Надо действовать прямо сейчас. — Она уже рассматривала в уме все возможные варианты и меры, которые они должны будут принять в соответствии с ними. — Пошлите ориентировку своим людям, отделу шерифа, патрульной службе…
Ханна выглядела пораженной.
— Уж не думаете ли вы…
— Нет, — мягко прервал ее Митч. — Нет, дорогая, конечно, нет. Это просто стандартная процедура. Мы разошлем ориентировку всем парням на патруле, чтобы, если они увидят Джоша, знали, кто это и куда его надо отвезти.
— Простите, мы только на минутку, — продолжил Митч, показывая один палец. Он повернулся спиной к Ханне и бросил на Меган разъяренный взгляд. — Мне надо кое в чем проинструктировать агента О’Мэлли.
Митч положил руку на ее плечо и бесцеремонно подтолкнул к двери, ведущей в узкий, слабо освещенный коридор. Круглоголовый человек в твидовой спортивной куртке и летних брюках из хлопчатобумажной ткани неодобрительно посмотрел на них. Заткнув пальцем свободное ухо, он попытался продолжить беседу по телефону-автомату рядом с дверями в мужской туалет, но Митч двумя пальцами ударил по плунжеру, прервав разговор. Он проигнорировал возмущенное «эй!» посетителя.
— Простите, — прорычал Митч, сверкнув значком. — Полиция.
Он оттеснил его от телефона плечом и заставил поторопиться уйти взглядом, от которого бросались врассыпную мелкие торговцы наркотиками и проститутки даже на самых неспокойных улицах Майами. Затем он устремил такой же угрюмый взгляд и на Меган.
— Что, черт возьми, с вами происходит? — перехватила инициативу Меган, зная, что нападение — лучшая защита.
— Что, черт возьми, происходит со мной? — В низком напряженном голосе Митча она услышала явную угрозу. — Это с вами, черт возьми, что происходит? Так напугать бедную женщину!
— У нее есть причина быть испуганной, Шеф. Ее сын пропал и…
— Ну это еще надо установить, — прервал ее на полуслове Митч. — Возможно, он играет в доме своего друга.
— Она говорит, что проверила всех друзей.
— Да, но она в панике. Как бывает, она, вероятно, не искала в самом очевидном месте.
— Или кто-то украл ребенка.
Хмурый взгляд Митча стал еще тяжелее. Он с усилием постарался отклонить ее предположение:
— Это — Оленье Озеро, О’Мэлли, а не Нью-Йорк.
Меган приподняла бровь.
— Разве в Оленьем Озере нет преступности? Есть полиция. Есть тюрьма. Или это все для показухи?
— Конечно, у нас бывают преступления, — проворчал Митч. — У нас есть студенты, которые воруют в магазинах, и рабочие сыродельни, которые напиваются в субботу вечером и пытаются подраться на автостоянке Американского легиона. Но у нас нет киднеппинга, слава богу!
— Ну тогда добро пожаловать в девяностые, Шеф! — съязвила Меган. — Теперь это может произойти где угодно.
Митч отступил на полшага и положил руки на талию. Президент торгового дома «Сыновья Норвегии» шел в мужской туалет. Он улыбнулся и кивнул Митчу. Облако удушливо-сладкого запаха освежителя воздуха вырвалось из туалета, когда дверь, качнувшись туда-сюда, закрылась. Митч задержал дыхание, чтобы блокировать запах, так же, как он попытался заблокировать, что говорила ему Меган.
— Люди в Сент-Джозефе тоже не думали, что это может случиться у них, — сказала Меган спокойно. — И пока они утешали себя словами, что это все неправда, кто-то сбежал с Джейкобом Веттерлингом.
Случай с Веттерлингом произошел в Сент-Джозефе раньше, чем Митч переехал в Миннесоту, однако он накрепко засел в сердцах и умах людей. Ребенок был украден, и его так и не нашли. Такого рода преступления были крайне редки в округе, и оно сильно затронуло души людей, как если бы кто-то из их собственной семьи был похищен. Оленье Озеро находится почти в трехстах километрах от Сент-Джозефа, но Митч знал нескольких человек из полиции и из департамента шерифа, которые работали по этому делу как добровольцы. Они говорили о нем мало, с осторожностью, вполголоса, словно боялись, что воспоминания могли бы снова вызвать того демона, который совершил преступление.
Ругаясь шепотом, Меган схватила телефонную трубку.
— Мы теряем время!
— Я позвоню! — Митч дотянулся через плечо Меган до трубки и грубо вырвал ее.
— Что, я нарушаю вашу телефонную субординацию, да? — спросила она сухо.
— Наш диспетчер не знает вас, — вместо извинения сказал он. — Дуглас? Это Митч Холт. Надо разослать ориентировку на сына Пола Кирквуда, Джоша. Да… Ханна приехала забрать его с катка, но он ушел куда-то. Может быть, он сейчас у кого-нибудь из друзей, сидят в подвале и играют в видеоигры, но вы знаете, как это. Ханна волнуется. Да, это то, что женщины умеют делать лучше всего.
Меган прищурила глаза и наклонила голову, но Митч проигнорировал ее.
— Сообщите парням из полиции округа тоже, на всякий случай, если они заметят его. Ему восемь лет, немного маленький для своего возраста. Голубые глаза, вьющиеся каштановые волосы. В последний раз его видели в ярко-синей лыжной куртке с зелено-желтой отделкой и ярко-желтой шерстяной шапочке, как у «Викингов». И пошлите кого-нибудь на каток. Скажите, что я встречу его там.
Он повесил трубку, когда лидер «Сыновей Норвегии» вышел из туалета и, бочком проскользнув мимо них, невнятно попрощался. Его любопытный взгляд скользнул по Меган.
Митч проворчал, что надеется получить официальное заявление, и тут же почувствовал жесткий, тяжелый, выжидающий взгляд Меган. Она в упор смотрела на него, явно не одобряя услышанное. Конечно, она новичок в таких делах, честолюбива и стремится проявить себя. Она вызвала бы и конницу, но пока не имеет на это права.
В случае пропажи людей в первую очередь надо удостовериться, что человек действительно пропал. Именно поэтому есть правило в отношении ко взрослым людям не начинать поиски, пока не пройдут двадцать четыре часа. Это правило не относится к детям, но и в таком случае есть много вариантов для проработки, и незачем торопиться делать самые ужасные выводы. Даже наиболее рассудительные дети делают глупости время от времени… Джош, может быть, пошел домой к другу, они заигрались и потеряли счет времени, или он, возможно, намеренно наказывает свою мать за ее забывчивость. Существует масса объяснений, более вероятных, чем похищение.
Тогда отчего же так тяжело на сердце?
Митч порылся в кармане брюк и достал другую двадцатипятицентовую монетку. Он набрал номер Штраусов по памяти и прошептал молитву благодарности, когда после третьего сигнала его дочь ответила громким «Привет! Джесси слушает!».
— Привет, моя милая, это папа, — сказал он мягко, наклоняя голову, чтобы уклониться от любопытства Меган.
— Ты приедешь забрать меня? Я хочу, чтобы ты почитал мне еще ту книгу перед сном.
— Извини, малышка, но я не смогу, — прошептал он в трубку. — Мне надо побыть копом сегодня вечером подольше. Тебе придется остаться с бабушкой и дедушкой.
Мертвая тишина повисла на другом конце линии. Митч мог ясно представить, как его маленькая дочь делает сердитое лицо — выражение, которое она унаследовала от своей матери и усовершенствовала, подражая бабушке. Красноречивый взгляд ее огромных карих глаз мог вызвать чувство вины в мгновение ока.
— Я не люблю, когда ты коп, — сказала она.
Ему хотелось знать, понимает ли она, как больно ранят его такие слова. Они, как нож, вонзились в его старую незаживающую рану.
— Я знаю, что ты не любишь, Джесс, но я должен постараться найти кое-кого, кто потерялся. Разве ты не хотела бы, чтобы я нашел тебя, если ты бы потерялась?
— Да, — неохотно согласилась она. — Но ты же мой папа.
— Завтра вечером я буду дома, моя милая, и мы прочитаем с тобой лишние странички. Я обещаю.
— Конечно, потому что бабушка сказала, что она может читать со мной о слоне Бабаре и сама.
Митч сжал зубы. Эта французская сказка была любимой у дочери.
— Я обещаю. Поцелуй меня на ночь, а потом дай трубку дедушке.
Джесси громко чмокнула в трубку телефона. Митч повторил воображаемый поцелуй, повернувшись спиной к Меган так, чтобы она не могла увидеть, как покраснели его щеки. Затем Джесси передала телефон дедушке, и Митч бесстрастным тоном начал объяснять, что это обычное дело, ничего особенного, но может несколько затянуться. Если бы он рассказал родителям жены, что вынужден заниматься расследованием похищения ребенка, Джой Штраус оборвала бы все телефонные линии, доведя город до исступления.
