Процесс “Лавдей против Рентона и Wellcome Foundation Ltd.” продлился четыре месяца, в нем участвовало девятнадцать свидетелей-экспертов, а стоил он более миллиона. Решение суда состояло из ста с лишним тысяч слов и подразделялось на 14 глав с шестью приложениями. Вердикт был такой длинный, что на его чтение у Стюарта-Смита ушло целых два дня, и такой подробный, что не оставил почти никаких лазеек для апелляции. Хотя в ходе процесса по делу Лавдей было затронуто очень много вопросов, на самом деле это был суд над одной статьей и только над ней – над исследованием Дэвида Миллера. Под яркими прожекторами судебного разбирательства, которое вел судья Стюарт-Смит, статья Дэвида Миллера рассыпалась в прах[149].
Судебное разбирательство Стюарт-Смит начал с того, что выразил сочувствие родителям, считавшим, что их дети пострадали от АКДС. “Должно быть, многим родителям ответ кажется очевидным, – сказал он. – Их ребенку сделали прививку, а спустя относительно короткое время, иногда даже в течение нескольких часов или дней, он тяжко заболел. Вероятно, у него были судороги, он терял сознание, проявлялись признаки паралича; вероятно, он долго и безутешно плакал и его рвало. А затем появились признаки необратимой задержки умственного развития, слепота, глухота, паралич или двигательные нарушения, эпилепсия, тяжелая умственная отсталость. Наверняка одно событие – следствие другого, особенно если интервал между прививкой и началом симптомов измеряется не днями, а часами”. Однако Стюарт-Смит отказывался верить в причинно-следственные связи только на основании временных промежутков. Цитируя Сэмюеля Джонсона, он сказал: “К сожалению, это типичный случай, когда ‘после’ принимают за ‘вследствие’ – а врачи склонны к такому в первую очередь”. Затем он пояснил свою мысль: “Если упомянутые осложнения, в том числе тяжелое неврологическое заболевание или необратимое поражение мозга, возникают и после прививки от коклюша, и без нее, оценить, служит ли вакцина причиной, а точнее, фактором риска, можно лишь с учетом фоновой частотности этой болезни. Поэтому вопрос звучит так: чаще ли этот эффект возникает после вакцинации от коклюша, чем можно ожидать по чистой случайности?”
Цитатой из Сэмюеля Джонсона Стюарт-Смит описал самую суть процесса – силу казуса. Для родителей Ричарда Бонторна, Джонни Киннеара и Сьюзен Лавдей все было очевидно. Их дети были здоровы, пока им не сделали прививку от коклюша. Однако если одно событие следует за другим, это совсем не обязательно означает, что одно вызывает другое. (К сожалению, опровергнуть казус при помощи статистических данных очень трудно. Один почетный профессор Медицинской школы университета Дьюка рассказывает историю о своем знакомом, который отвез сына к врачу делать прививку АКДС. Он очень долго прождал в очереди и в конце концов устал и поехал домой, так и не сделав ребенку прививку. Через несколько часов отец обнаружил ребенка мертвым в кроватке – видимо, малыш погиб от синдрома внезапной детской смерти. Только представьте себе, каково было бы отцу, если бы его сыну в тот день сделали прививку. Конечно, никакие исследования не убедили бы его, что ребенок погиб не от вакцины, а от каких-то других причин.)
Сначала Стюарт-Смит назвал имя человека, который запустил эту махину – Джон Уилсон. Признав, что статья Уилсона была написана очень деликатно и “выводы ее лишь предварительны”, судья указал, что Уилсон включил в свою статью случаи двоих детей, не привитых против коклюша. “Доктор Уилсон совершенно убежден, что в редких случаях вакцина вызывает поражение мозга, – сказал Стюарт-Смит. – Этот вывод он сформулировал в самом начале и совершенно в нем уверен. В качестве примера – казалось бы, мелкая, но на самом деле красноречивая деталь – он приводит [в своей статье] два случая, когда детям была сделана прививка АДС. Однако, давая показания, доктор Уилсон забыл, что ему изначально было известно, что это была АДС, а не АКДС, и поэтому заявил, будто все описанные в статье случаи – это осложнения после прививки АКДС. Хотя он утверждает, что это незначительная оговорка и она никак не влияет на основную мысль статьи, меня это не убедило. Думаю, он забыл об этом, потому что это было некстати”. После этой отповеди Джон Уилсон уже никогда не выступал за то, что вакцина против коклюша вызывает поражение мозга.
Затем Стюарт-Смит обратился к статье Дэвида Миллера. Миллер, несомненно, понимал, какой фурор вызвало его исследование, понимал, что Розмари Фокс основала “Ассоциацию родителей детей, пострадавших от прививок”, понимал, что политики запустили кампанию в поддержку этих детей, понимал, что некоторые врачи, в том числе Гордон Стюарт, стали горячими поборниками этой идеи, – и понимал, что пресса и публика прекрасно знают, что исследование проведено на деньги правительства. Поэтому он был готов на все, лишь бы привести в пример хоть какие-то недостатки вакцины и осложнения, которые она вызывает. Ранее в ходе процесса один сотрудник Миллера заявил: “Поскольку было очень важно, чтобы по результатам статьи вакцина против коклюша не оказалась безопаснее, чем на самом деле, на каждом этапе принимались особые меры, чтобы убедиться, что риск скорее преувеличивается, чем преуменьшается”. Примером подобной предвзятости служат даже инструкции врачам. “Если есть сомнения, ставьте код более тяжелого диагноза”, – сказано в них. Дэвид Миллер описал, каково было проводить исследования под пристальным вниманием прессы и общественности. “Мы очень нервничали, – сказал он. – Стоит вспомнить, в какой обстановке проводилось исследование, – ведь тогда все били тревогу, что вакцина, возможно, приводит к поражению мозга… Было очень важно, чтобы наши результаты оказались вне критики тех, кто мог бы сказать, будто мы стараемся скрыть свидетельства того, что вакцина против коклюша вызывает неврологические расстройства… было крайне важно избежать подобного рода обвинений”. Стюарт-Смит отнесся к этому без всякого сочувствия: “Думаю, можно сказать, что здесь мы наблюдаем сознательное стремление угодить лоббистам, убежденным во вредоносности прививок, а это могло привести к решениям, основанным на предвзятом отношении к вакцине”.
Но были и более серьезные проблемы. Стюарт-Смит был недоволен тем, что исследование Миллера из-за политического давления было опубликовано раньше времени. “К сожалению, из-за обстоятельств, которые профессор Миллер назвал политическим (хотя не партийно-политическим) давлением, отчет [об исследовании] пришлось опубликовать до окончания сбора данных. В результате исследование охватило лишь первую тысячу из общего числа 1182 случаев. А главное – окончательные выводы делались на основании неполных данных”. Когда же были собраны полные данные, окончательно завершено изучение всех случаев и выявлены наконец все подробности, сложилась совсем иная картина.
В своем исследовании Дэвид Миллер заключил, что у семерых детей возникло поражение мозга в течение недели после прививки АКДС. Однако при более подробном рассмотрении оказалось, что в этих случаях на самом деле происходило совсем другое. Троим детям диагноз “поражение мозга” был поставлен ошибочно, в то время как и до, и после прививки они были совершенно нормальны. У трех других были вирусные инфекции, а у одного – синдром Рейе, тяжелое неврологическое расстройство, которое, как выяснилось впоследствии, вызывается не вакцинами, а аспирином. От выводов Миллера не осталось камня на камне[150].
В марте 1988 года судья Стюарт-Смит вынес вердикт: “На основании всех данных истица не смогла доказать, с учетом всего вышеизложенного, что вакцина против коклюша, применяемая в Великобритании и вводимая внутримышечно в нормальных дозах, способна вызвать у маленьких детей необратимые поражения мозга”. Дэвид Солсбери, в настоящее время – руководитель программы иммунизации министерства здравоохранения Великобритании, вспоминает, какое впечатление произвело постановление судьи Стюарта-Смита: “Я счел, что для судьи, который не был опытным эпидемиологом, это невероятно глубокий анализ всех доступных данных. [Вердикт], конечно, придал нам больший авторитет, и мы получили возможность ясно и недвусмысленно говорить об опасностях коклюша и о риске отказа от прививки”[151].
Больше в британских судах не было исков по поводу вакцины против коклюша. Вскоре после того, как в Великобритании судья Стюарт-Смит пришел к выводу, что вакцина против коклюша не приводит к необратимым поражениям мозга, точно такое же решение вынес и судья Джон Ослер на столь же судьбоносном процессе в Канаде. Ослер пришел к выводу, что хотя “теория осложнений после прививки от коклюша была популярна несколько лет назад”, дальнейшие исследования и технологические достижения устранили все разногласия[152].
