Стивен отошел к мойке ополоснуть свою чашку.
— У меня гибкий график. Можешь считать, что я временно свободен: ухожу с одной работы и приступаю к другой. Ты ведь приезжала туда по вызову, — напомнил он, — «Адамс и К°».
— Ты будешь там работать?
— Да. Рой Адамс, мой хороший друг, передал мне дела несколько лет назад, когда ушел на пенсию. В прошлом году он умер. — Стивен обернулся и прислонился к мойке, в глазах его промелькнула грусть.
— А чем занимается эта компания?
— Это приют для ребят, которым больше некуда податься. Большинство из них собираются в нашем гимнастическом зале, что в двух кварталах оттуда, но, если им негде ночевать, они могут остаться в доме.
— И все это твое?
Стивен утвердительно кивнул.
— Когда мне было шестнадцать, Рой и Карен Адамс приняли меня в свою семью и не дали ступить на скользкую дорожку. Можно сказать, сделали из меня человека. Рой основал «Адамс и К°» за год до этого.
— И ты решил продолжить его дело?
— Не совсем так. Для меня было полной неожиданностью, когда Рой объявил, что намерен передать мне свое дело. До сегодняшнего дня я пользовался услугами менеджера.
— Что ж, желаю удачи.
Сюзан допила кофе и тоже подошла к мойке, собираясь вымыть свою чашку.
— Не позавтракать ли нам? — поинтересовалась она.
— С удовольствием.
— Только при одном условии.
— Каком же?
— Ты не мог бы надеть майку? — попросила Сюзан и добавила: — Для твоей же безопасности.
Он отошел к столу, в глазах его зажглись одновременно таинственные и озорные огоньки.
— Я люблю рисковать, — поддразнил он.
— Однако не очень обольщайся, — рассмеялась она, — в мои планы входит лишь покормить тебя завтраком.
Стивен нежно приподнял ее подбородок. Непроизвольно ее рука легла ему на грудь. Кровь заклокотала в венах Сюзан, когда она ощутила силу его мышц, биение его сердца.
— Леди, — тихо сказал он, — вы не оставляете мне выбора. — Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони. — Ладно, пусть будет завтрак. И майка. — Он опустил руку. — Я сейчас вернусь.
Сердце Сюзан бешено колотилось, все тело горело как в лихорадке. Никогда еще ни один мужчина не вызывал у нее такого неодолимого желания. От его прикосновений она была точно в дурмане. Стивен всего лишь намеревался помочь ей в поисках облигаций, а она вела себя как девчонка, в которой только-только просыпается чувственность.
Усмехаясь себе под нос, он рылся в своей сумке. Итак, значит, его тело волновало ее! Прекрасно. Похоже, в этом мире все-таки есть справедливость. Выудив из сумки майку, он отправился обратно на кухню.
— Можешь пока приготовить апельсиновый сок, — предложила Сюзан, не поворачиваясь от плиты.
За завтраком главной ее заботой было не встретиться с ним глазами. От внутреннего напряжения дрожали руки, и, когда она взялась за стакан с соком, тот неожиданно опрокинулся и на скатерти образовалось большое желтое пятно. В ту же секунду оба вскочили.
— Сиди, я принесу салфетки, — распорядился Стивен.
— Пролила я, мне и убирать.
Их взгляды скрестились, и прошла, казалось, целая вечность, а они все продолжали пристально смотреть друг другу в глаза.
Наконец Стивен встал, принес тряпку и вытер лужу. Сюзан чересчур сосредоточенно ковырялась вилкой в тарелке. Прямая спина ее не касалась спинки стула. По всему было Видно — ее что-то беспокоит.
— Я нервирую тебя? — осторожно поинтересовался Стивен.
Сюзан отложила вилку и медленно подняла на него глаза.
— Только один мужчина ел за этим столом вместе со мной, и ты знаешь, кто он. Мне неприятно, что это тревожит меня, но я ничего не могу с собой поделать.
Стивен молча придвинулся к столу и принялся доедать завтрак, размышляя о человеке, который раньше сидел на этом стуле. Наверняка Генри знал, что кто-то преследует его, иначе как объяснить это неожиданное письмо, эту просьбу о помощи, обращенную к брату, о существовании которого он не так давно даже не подозревал? Да и вообще, что было известно о нем Генри? Знал ли он, что его брат — федеральный агент? И как он умер? Эти вопросы сводили Стивена с ума.
А теперь его сводила с ума еще и жена Генри.
Он отнес посуду Сюзан, которая хлопотала у мойки.
— Ты еще можешь отказаться, — заметил он.
— Нет, — ответила она. — Мне незачем это делать. Я решила покончить с этой историей раз и навсегда.
Сюзан мыла тарелки и чашки, Стивен вытирал их. Когда все было сделано, она высушила руки и, по-деловому уперев их в бока, проговорила:
— Ну что, начнем?
Посоветовавшись, они решили обследовать верхний этаж. Там, в малых спальнях, хранились вещи, накапливавшиеся годами.
— Давай начнем с комнаты Генри. Тут много всякого барахла, я уже пыталась в нем разобраться, как видишь, — Сюзан обвела рукой разложенные на полу коробки и стопки каких-то бумаг.
— Распределим обязанности, — сказал Торн. — Я возьму на себя коробки, а ты займись бумагами.
Он разложил все коробки в ряд вдоль кровати и открыл первую.
Сюзан подыскала себе угол подальше от этого нагромождения коробок и принялась просматривать лист за листом всевозможные бумаги Генри. Прошел уже целый час, когда Стивен наконец оторвался от своего занятия.
— Ничего даже близкого к тому, что мы ищем, — сокрушенно вздохнул он, затем встал и отряхнул пыль с рук.
Но Сюзан не слышала его. Ее взгляд был прикован к старому комоду в викторианском стиле, стоявшему у стены.
— Как я могла забыть! — Она хлопнула себя по лбу. — Я обыскала весь дом и совсем упустила из виду кладовки. — Сюзан подошла к комоду и попыталась заглянуть за него. — Смотри, Стив. В каждой из малых спален есть нечто вроде крошечной темной комнаты, занимающей пространство между стеной спальни и внешней стеной дома. Не могу понять, как мне не пришло в голову поискать там. Тетушка Нэнси запрещала мне в детстве заходить туда, дверцу даже задвинули тяжеленным комодом.
— Попробую отодвинуть комод, — воодушевился Стивен.
Дюйм за дюймом ему удалось оттащить его в сторону.
— Видишь маленькую дверцу, похожую на вход на чердак? — спросила Сюзан. — Понятия не имею, что там находится.
Взгляды их устремились в одну точку. Сюзан казалось, что Стив в эту минуту думает о том же самом: облигации должны быть в кладовке.
Наконец он отодвинул панель, закрывавшую вход, и прислонил ее к комоду.
— Вход узкий, — заметила Сюзан, — но внутри можно встать в полный рост. — Стивен осторожно протиснулся в отверстие. — Кажется, там на стене есть выключатель, — добавила она.
Раздался щелчок, и в кладовке загорелся яркий свет.
— На это, пожалуй, уйдет целый день, — послышался голос Стивена.
Сюзан наклонилась и тоже пробралась в каморку. Все здесь было таким, каким она запомнила с детства, когда однажды из любопытства все же побывала в этом укромном месте, нарушив тетушкин запрет. Только сама кладовка оказалась гораздо меньше, чем ей помнилось. Стивену пришлось согнуться, чтобы не упираться головой в потолок.
— Останься возле двери, — посоветовал он. — Вдвоем нам тут не разойтись, а тебе с твоим коленом будет и вовсе неудобно. Посиди пока. — Он смахнул пыль с маленького стульчика, забытого тут еще с тех времен, когда тетушка Нэнси выгнала отсюда Сюзан, и придвинул его к выходу.
Они начали с коробок, сложенных у самой двери. Стивен одну за другой подносил их Сюзан, а она внимательно просматривала содержимое. Они достигли уже середины первого ряда, когда он сказал:
— Интересно, а что тут? — и поставил перед ней небольшой ящичек.
Сюзан развернула несколько слоев обертки и извлекла на свет небольшой альбом с фотографиями. Она положила альбом себе на колени и, затаив дыхание, раскрыла его.
— Посмотри, Стив. — Она перелистала несколько страничек. — Они все тут: мои родители, бабушка с дедушкой. А это я, — ткнула она пальцем в фотографию, на которой был запечатлен младенец. — А вот малышка Лори. — Сердце Сюзан сжалось от боли. — Если тут и не окажется того, что нас интересует, я все равно буду счастлива, что отыскался наш семейный альбом.
— Неужели ты никогда его не видела? — удивленно спросил Стивен.
— Никогда. Тетушка Нэнси предпочитала не говорить о моей семье. Мне даже не разрешалось упоминать о родных.
Заметив, в какое недоумение привели Стивена ее слова, Сюзан добавила:
— Тетя взяла меня под опеку, когда у меня совсем никого не осталось. Наверно, она хотела, чтобы я забыла о них и смогла спокойно жить дальше. Кроме того, она была… немного странной.
— Но ты же нуждалась в том, чтоб с кем-то говорить о близких! Потерять семью и не иметь возможности даже вспоминать о ней? Это слишком жестокое наказание для ребенка. — Видно было, что Стив потрясен до глубины души.
