В новом переводе Библии на английский язык эта фраза имеет совершенно иное значение: «Этот человек скажет: “Я человек Господа”… другой напишет имя Господа на своей руке» («This man will say, “I am the Lord’s man”… another shall write the Lord’s name on his hand»). Неудивительно, что англоязычные ученые используют слова Исайи как косвенное свидетельство использования татуировки народом Израиля в I тыс. до н. э.
«И сделал Господь (Бог) Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Бытие, 4, 17). Некоторые читатели Библии на английском языке также предпочитают интерпретировать в этом отрывке божественное проклятие как вполне материальный знак на теле (MacQuarrie, 2000, p. 35). Да и мы что-то слышали про Каинову печать…
Гораздо более определенную информацию содержит третья книга Моисеева.
«Ради умершего не делайте надрезов на теле вашем, и не накалывайте на себе письмен. Я Господь (Бог ваш)» (Левит, 19, 28).
Из этого отрывка становится совершенно ясно, что в языческой традиции, предшествующей принятию иудаизма, было принято обозначать траур по покойному манипуляциями с телом. Подобная практика весьма широко распространялась по миру еще в самое недавнее время. В частности, она была неоднократно описана у австралийских аборигенов варрамунга, у которых подобное поведение было тесно связано с их религиозными представлениями. В соответствии с верованиями коренных австралийцев, смерть, как правило, проистекала от колдовства, которому следовало противопоставить не менее мощную магию, способную защитить оставшихся в живых.[7]
Если подобными представлениями руководствовались древние жители Ближнего Востока, неудивительно, что сторонники новой религии (иудаизма) вели упорную борьбу с местными траурными церемониями. Тема неизгладимых знаков вновь и вновь возникает в голосах ветхозаветных пророков.
И будет вместо благовония зловоние,и вместо пояса будет веревка,и вместо завитых волос плешь,и вместо широкой епанчи узкое вретище,вместо красоты клеймо.
(Исайя, 3, 23)
«И умрут великие и малые на земле сей; и не будут погребены, и не будут оплакивать их, ни терзать себя, ни стричься ради них» (Иеремия, 16, 6).
«У каждого голова гола, и у каждого борода умалена; у всех на руках царапины и на чреслах вретище» (Иеремия, 48, 37).
В пророчестве о грядущем конце:
«Тогда они подпояшутся вретищем, и обоймет их трепет; и у всех на лицах будет стыд, и у всех на головах плешь» (Иезекиль, 7, 18).
Итак, священные тексты Библии, порицая траурные обычаи народов Ближнего Востока, связанные с причинением себе увечий, в то же время сообщают нам о живучей, устойчивой традиции наносить «клеймо», «письмена», «царапины» в знак скорби по умершему. Судя по всему, во II–I тыс. до н. э. этот обычай был широко распространен в Палестине и Восточном Средиземноморье. Траурные церемонии, вообще, весьма консервативны. Покойный, отправляясь в мир иной, должен был получить «все, что ему положено». Если необходимые процедуры соблюдены, он станет «предком» и защитником для оставшихся на земле представителей своего рода. Ну а если традиция нарушена? Если умерший не был должным образом оплакан и сопровожден в царство мертвых? Серой тенью будет он скитаться среди людей и может из потенциального защитника превратиться в мстителя. Подобного рода соображения побуждали к крайне скрупулезному соблюдению погребальных обрядов. Фигура плакальщика здесь далеко не последняя. И если скорбящий по покойному наносил на свое тело неизгладимый знак, он отправлял ритуал, необходимый в его представлении, для благополучия оставшихся живых. Поэтому мы можем допустить, что проповеди ветхозаветных пророков, запрещавшие плакальщикам терзать свое тело на похоронах, наносить шрамы и наколки, долгое время оказывались неэффективными.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Объяснений этому слову приводится множество. Один из возможных вариантов мы рассмотрим в четвертой главе.
2
Поколение молодых людей, рожденных в восьмидесятые годы ХХ века, уже не застало обязательных прививок от оспы. Пожалуй, это единственный пример успешной борьбы человечества против смертельного заболевания. Всеобщая вакцинация привела к исчезновению болезни даже в странах третьего мира, и Всемирная организация здравоохранения решила прекратить оспопрививание. Сейчас сложилась любопытная ситуация. Округлые шрамы на внешней стороне предплечья приобрели новое, информационное значение. Они действительно сблизились по смыслу с татуировками, будучи способными «выдать» возраст моложавого владельца шрама.
3
Можно вспомнить и перья в головном уборе американских индейцев. По мнению французского специалиста в теории знаков Люка Бенуаса (2004), они служат символом высшей духовной власти великих вождей. Он проводит аналогию между этим украшением и крыльями, прикрепленными к ногам посланника богов Гермеса, воплощающими идею освобождения от силы тяжести, способность к полету и связь с небесным миром.
4
Например, австралийские женщины уверены, что в момент инициации их мальчиков убивает и пожирает таинственное божество, имени которого они не знают. В африканских обрядах посвящения обрезание приравнено к мистической смерти, а исполнители одеты в шкуры львов и леопардов. И в Австралии, и в Африке ритуалы сопровождают звуки трещотки. По мнению Элиаде (2002, с. 69), здесь прослеживаются следы древнего охотничьего культа.
5
Я крайне признательна Илье Иосифовичу Гохману, познакомившему меня с этим уникальным образцом хирургии каменного века.
6
В некоторых статьях законов Хаммурапи можно усмотреть свидетельства манипуляций с телом. Например, § 215 говорит о медицинском воздействии: «Если врач сделал человеку надрез бронзовым ланцетом и исцелил человека или на виске человека сделал надрез бронзовым ланцетом и исцелил глаз человека…». В других пунктах говорится о загадочных «рабских знаках» – может быть, особых прическах или даже самих татуировках. § 226: «Если цирюльник без ведома хозяина рабский знак чужому рабу сбрил, этому цирюльнику должны отрезать руку» (История Древнего Востока, 2002, c.184, 185).
7
Красочное описание погребальных обрядов австралийских аборигенов оставили еще ранние исследователи Спенсер и Гиллен. «Все мужчины, принадлежащие к определенной категории родства по отношению к умирающему, стали наносить себе каменными ножами глубокие раны в бедро, в то время как некоторые из женщин резали кожу у себя на голове заостренными концами своих копательных палок, пока кровь не потекла по их лицу. Плач и вопли продолжались, пока не наступила действительная смерть, после чего вся сцена возобновилась, мужчины и женщины бросались на тело, мужчины ножами наносили себе раны, женщины палками резали свои собственные головы или головы других женщин. …Весь следующий день был заполнен траурными церемониями. Все мужчины, находившиеся с умершим в определенной степени родства, лежали с раскрытыми ранами на бедрах. Некоторые из них срезали свои волосы и сжигали их, а головы смазывали глиной, в то время как другие срезали свои бороды… Многие из женщин должны были, как того от них требовал обычай, наносить себе своими палками раны в голову, и, если они этого не делали как следует, они рисковали получить должное наказание от своих братьев. (Народы мира, 1916, с. 131)
