К. Ф. ШАЦИЛЛО
1905-й год
*
Ответственный редактор
доктор исторических наук
И. М. ПУШКАРЕВА
© Издательство «Наука», 1980 г.
ВСТУПЛЕНИЕ
В сумеречные дни января 1918 г. Александр Блок писал поэму «Двенадцать». Быстро бежали строчки о мужичках в солдатских шинелях:
Революцьонный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
В кондовýю,
В избянýю,
В толстозадую!{1}
В цепи исторических событий каждое из звеньев крепко связано друг с другом. Последующее в судьбе народа невозможно понять без знания предыдущего. То, что случилось со «Святой Русью» в семнадцатом году, нельзя осмыслить, не вспомнив о пятом годе. Отнюдь не случайно вождь большевистской партии Владимир Ильич Ленин писал: «Без «генеральной репетиции» 1905 года победа Октябрьской революции 1917 года была бы невозможна»{2}.
Эта генеральная репетиция имела всемирно-историческое значение и обогатила большевистскую партию и народы всех стран ценнейшим опытом революционной борьбы. Впервые гегемоном в буржуазно-демократической революции стал пролетариат, а не либеральная буржуазия. Впервые союзником рабочего класса в революции стало крестьянство. Впервые революционная борьба приняла интернациональный характер, и против ненавистного самодержавного строя выступили самые разные народы многонациональной России. Впервые и в столь грозных масштабах проявили свое единение с восставшим народом вооруженные силы царизма.
Многое еще было в 1905 г. в России впервые. О пламенном годе, начавшемся кровавым воскресеньем в январе и закончившемся вооруженными восстаниями в декабре, эта книга. В пей автор стремился рассказать обо всем происходившем в стране словами самих участников событий, страстными призывами большевистских листовок, холодным языком официальных документов.
Глава I
РЕВОЛЮЦИЯ СТУЧИТСЯ В ДВЕРЬ
Жить по-старому невозможно
Революция 1905–1907 гг. в России была первой народной революцией эпохи империализма. Основываясь на марксистском анализе истории, В. И. Ленин и руководимые им большевики предсказали неизбежность ее задолго до 9 января 1905 г. Начавшиеся в тот день события имели глубокие социально-экономические корни. «Всякая революция, — писал В. И. Ленин, — означает крутой перелом в жизни громадных масс народа. Если не назрел такой перелом, то настоящей революции произойти не может»{3}.
В жизни романовской империи такой перелом назрел. Его неизбежность вызывалась резким несоответствием базиса, определявшегося прежде всего сравнительно быстрым развитием капитализма, и полуфеодальной политической надстройки, олицетворявшейся наиболее ярко неограниченным самодержавием Николая II.
К середине XIX в. развитие капиталистических отношений поставило перед правящим классом России дилемму — либо в какой-то мере приспособиться к требованиям времени и провести необходимые реформы — прежде всего отменить крепостное право, либо утратить свои политические и экономические позиции. Царизм, выражавший интересы русских помещиков, выбрал первый путь и «даровал» стране реформы, сохранив, однако, в руках помещиков важнейшее средство производства — землю, что обеспечивало им решающее слово в политической жизни страны и вызывало консервацию массы пережитков крепостничества в экономике.
Тем не менее проведенные реформы сделали свое дело: они сняли многие (но далеко не все!) из преград на пути развития капитализма, что довольно быстро дало себя знать в пореформенные годы. Характеризуя это время, В. И. Ленин писал: «…после 61-го года развитие капитализма в России пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века»{4}.
К концу 90-х годов в стране уже была крупнейшая в мире сеть железных дорог протяженностью в 40 тыс. верст.
Железнодорожное строительство, требовавшее прежде всего металла, вызвало быстрый рост горнорудной промышленности. Анализируя в своем труде «Развитие капитализма в России» статистические данные, характеризующие состояние этой отрасли народного хозяйства, В. И. Ленин указывал, что развитие ее «идет в России быстрее, чем в Зап. Европе, отчасти даже быстрее, чем в Сев. Америке»{5}.
К концу XIX в. Россия по размерам некоторых важнейших видов продукции вплотную приблизилась к передовым капиталистическим странам. По добыче железной руды, выплавке чугуна, производству стали и объему продукции машиностроительной промышленности она заняла четвертое место в мире, а по уровню добычи нефти — первое.
Производство такого количества стали, паровозов и вагонов, добыча в таких масштабах угля, нефти требовали немало рабочих рук. Количество рабочих на крупных капиталистических предприятиях Европейской России за 25 лет после реформы возросло более чем вдвое{6}. Рост пролетариата шел гораздо быстрее роста населения. В 1905 г. промышленный пролетариат (вместе с горными и железнодорожными рабочими) составлял уже 3 млн. человек, причем более половины его сосредоточивалось на предприятиях с числом рабочих от 500 человек и свыше трети — на крупнейших заводах с числом 1 000 и более рабочих.
Хотя по паспорту большинство рабочих числились крестьянами, фактически к концу XIX в. 56 % промышленных рабочих были таковыми уже во втором поколении. По отдельным отраслям и районам страны этот процент поднимался еще выше.
Потомственное пролетарское ядро в крупной промышленности служило костяком, вокруг которого объединялись миллионы эксплуатируемых лиц наемного труда в городской и сельской промышленности. Пролетариев и полупролетариев («наемных рабочих с наделом»), по определению В. И. Ленина, в конце XIX в. насчитывалось 3,7 млн. человек (из них городских и деревенских пролетариев не менее 22 млн.){7}.
Высокая концентрация российского рабочего класса и формирование потомственного пролетарского ядра облегчали работу социал-демократической партии, распространение среди рабочих большевистских идей о непримиримости классовых интересов пролетариата и интересов царизма и либеральной буржуазии. Наличие армии сельскохозяйственных рабочих и огромной массы полупролетариев, связанных с деревней, давало рабочему классу России возможность приобрести в их лице союзника в борьбе с самодержавием.
Возникновение в России сразу крупных промышленных предприятий с высокой степенью концентрации средств производства имело и другое важнейшее последствие: Россия одновременно с передовыми странами Западной Европы вступила в высшую стадию капитализма — империализм. Это не только усилило противоречие между трудом и капиталом, но в крайней степени усугубило и обострило существовавшее ранее в стране другое противоречие: противоречие между развитием капитализма и пережитками крепостничества.
Остатки крепостничества крайне отрицательно сказывались на развитии российской промышленности. Царская Россия значительно отставала от более