– Если Сании нет в живых, то, надо полагать, да, – ответил я.
– Значит, надо выяснить, жива ли Сания.
– Это раз, – констатировал я.
– Потом надо найти парня Ларисы Андрея, разъезжающего на черном внедорожнике «Шкода Йети», – добавила Ирина. – Может, он и есть маньяк? Знакомится с рыженькими девушками, охмуряет их, потом заманивает в глухие лесопосадки и там насилует их и душит.
– Найти Андрея – это два, – снова констатировал я. И добавил: – Только я не думаю, что он и есть маньяк.
– Почему?
– Будет как-то слишком просто. А мне кажется, что дело тут намечается совсем не простое.
– Как скажешь, – охотно согласилась со мной Ирина, что вызвало мое крайнее удивление. Обычно она предпочитала со мной поспорить, отстаивая свою точку зрения.
– И третье, – менторским тоном произнес я. – Еще стоит обратить внимание на это кафе «Берлога», поскольку, несмотря на все имеющиеся плюсы касательно качества блюд и их стоимости, там вовсе не все ладно. На сотрудников, поступающих работать, в течение испытательного срока не заводится или не заполняется трудовая книжка, не составляется трудовой договор. Это значит, что зарплата не трудоустроенного официально работника минует ведомость и проводится, скорее всего, «вчерную». То есть не входит в фонд заработной платы, с которого государству платятся налоги. Но самое главное то, что обе девушки, пропавшая Сания и убитая Лариса, работали именно в этом кафе. Это, естественно, не может не настораживать. Верно?
– Верно, – кивнула Ирина и подняла на меня свои красивые глаза: – Ну, и с чего будем начинать копать?
– Что значит – «будем начинать копать»? – удивленно проговорил я.
– Это значит, что я буду помогать тебе в твоем расследовании, – улыбнулась Ирина. – По мере сил, конечно. И пока у меня будет время…
– Тогда нам надо найти этого Андрея, – произнес я. – И узнать домашний адрес Сании.
– И все? – хитро посмотрела на меня Ирина.
– Нет, еще не все, – ответил я и обнял ее. А потом между нами произошло то, о чем я не буду здесь распространяться, но догадаться о чем не представляет особого труда.
А уж если есть воображение!..
Глава 4
Почти семейный обед в «Мечте», или Без Володьки ну просто никак
Начало было положено. В первую очередь нужно было найти ухажера Ларисы Андрея, который так не нравился шеф-повару. А иначе зачем бы Борис Шацкий стал врать мне, что ничего про него не знает?
Другое дело, как найти этого Андрея в Москве? К тому же еще не факт, что «Шкода» – его личный автомобиль. Она вполне может принадлежать отцу Андрея, дяде, тете, дедушке, маме, двоюродному брату или вообще Васе Дудочкину. А парень по имени Андрей ездит на этом автомобиле по выданной ему доверенности и выпендривается перед девчонками этим авто, выдавая его за личный транспорт, хотя у самого за душой нет ни гроша! Может, оттого и поссорились Лариса и Андрей, что девушка узнала об Андрее что-то такое, чего он не хотел афишировать?
Однако начинать с чего-то надо. И без Володьки Коробова мне тут никак не обойтись…
– Товарищ майор? – произнес я в трубку.
– Ну, – раздался голос Коробова, в интонации которого явно читалось опасение, что сейчас будет услышана просьба, которую придется исполнять. Или отказывать в ней, что делать, учитывая долгую дружбу, очень не хочется…
– Это я, – сказал я бодро.
– И что? – Теперь в голосе Володьки появилось еще и уныние, граничащее с безнадегой.
– Ты что, не рад моему звонку, что ли? Тогда я перезвоню. Через недельку-другую. Ну, в крайнем случае, через месяц.
– Да нет, рад, – ответил Володька, немного успокоенный «неделькой-другой», а тем более «месяцем». Это значило, что у меня ничего особо не горит, и, возможно, я не стану допекать его своими просьбами разузнать чей-либо адрес, телефон или что-то в этом роде.
– Вот, соскучился и решил тебе позвонить. Дай, думаю, спрошу, как у моего старого приятеля дела.
– Ну, спрашивай.
– Ага, – заторопился я. – Ну, как дела?
– Благопристойно, – ответил Коробов.
– Ого! Слово‑то какое откопал… Сейчас его редко услышишь. А прочее как?
– Прочее тоже ничего. Смирился.
– Оно и правильно! Чем сейчас занимаешься?
– Да разным, – неопределенно ответил Володька. – А ты чем занят?
– Тебе звоню.
– А вообще как? – задал вопрос Коробов и, наверное, тотчас пожалел об этом.
Но, увы, было уже поздно, поскольку я начал отвечать конкретно:
– А вообще… Ну, что: веду журналистское расследование убийства продавщицы кафе «Берлога» в Измайловском парке Ларисы Александровны Бекетовой, проживающей в Восточном административном округе города Москвы в районе Измайлово по адресу Третья Парковая улица, дом шесть, корпус два, квартира пять. Тело Ларисы Бекетовой было найдено утром шестого января в запущенной части лесопарка, недалеко от «луна-парка». На труп Ларисы наткнулся бывший пенсионер республиканского значения, а ныне пенсионер на общих основаниях, старик-«олимпиец» с шестидесятидвухлетним спортивным стажем по имени Николай Васильевич Сахнин, совершая свою обычную лыжную пробежку. С ним, как с главным свидетелем, мне удалось основательно побеседовать и получить ответы на многие интересующие меня вопросы. На место преступления мне тоже удалось проникнуть и рассмотреть жертву вблизи. Это было тело девушки с рыжеватыми волосами не старше двадцати пяти лет. Она лежала на берегу болотца, связанная скотчем по рукам и ногам. Куртка розового цвета на ней была расстегнута, свитер и черный бюстгальтер задраны на шею. Джинсы были приспущены, колготки, также черного цвета, порваны. Все это указывает на то, что над жертвой было произведено насилие. На груди и животе многочисленные неглубокие ножевые порезы. Посиневшее лицо явно указывает на удушение. Гематомы на теле и сломанные ногти служат доказательством того, что девушка перед тем, как ее связали, отчаянно сопротивлялась. Поговорив с директрисой кафе «Берлога» Клементиной Арнольдовной Шацкой и подругой Ларисы Бекетовой, кассиршей кафе Светланой, я выяснил, что у девушки был парень по имени Андрей, который частенько приезжал забирать ее с работы на черном внедорожнике марки «Шкода Йети». Последний раз он приезжал к ней четвертого января. Они в тот день поругались, и Андрея возле кафе больше не видели. То есть в день убийства Ларисы его поблизости от кафе не было… Да, в разговоре с нами старик-«олимпиец» Сахнин сообщил любопытную деталь. Он сказал, что до Ларисы на ее месте работала девушка-татарочка Сания, кстати, тоже имеющая волосы рыжеватого оттенка. Так вот, эта Сания однажды взяла, да и пропала. Сначала не вышла на работу, без всякого обоснования причины и какой-либо оправдательной весточки о себе, потом, так же без объяснений и предупреждений, по словам директрисы кафе Шацкой, прогуляла еще день и была уволена директрисой кафе автоматически, как не выдержавшая испытательного срока. Только вот мне неизвестно: вернулась ли она к себе на родину в Татарстан в город Буинск или пропала здесь, в Москве. И если она пропала здесь, то не связаны ли между собой исчезновение Сании и убийство Ларисы? И не дело ли это рук одного и того же преступника, возможно, маньяка, избравшего для свершения своих злодеяний опять-таки Измайловский парк и выбирающего себе в жертвы молодых рыжеволосых девушек?
Тут я позволил себе сбросить темп повествования и сделать паузу, которую тотчас заполнил размеренный голос Володьки, спросивший:
– Ну, и к чему ты мне это все рассказал? Сочувствия, что ли, ищешь?
– Так ты же сам просил, – простецки ответил я.
– Я? Просил? – Удивлению Коробова не было границ.
– Да. Ты. Просил.
– Гм, – выдавил Володька. – И что?
– Ничего. Я тебе лишь обстоятельно ответил на твой вопрос, каким делом я сейчас занят… А что, разве там у вас, в Главном следственном управлении, ничего не слышали про это убийство в Измайловском парке? – полюбопытствовал я.
– Слышали.
– А, случаем, это не вы его ведете?
– Нет, не мы.
– Значит, те, кто ведет дело по убийству Ларисы Бекетовой, не связывают его с исчезновением Сании, – предположил я. – Иначе могла бы сложиться серия, а это уже в компетенции Следственного комитета.
– А по этой татарочке Сании у тебя что-нибудь имеется? – неожиданно спросил Володька.
– Совсем немного, – ответил я. – Зовут ее Сания Галиахметовна Хакимова. Проживает в городе Буинске Республики Татарстан. Точный адрес мне неизвестен. Как неизвестен и ее московский адрес. Поступила она на работу в кафе «Берлога» девять с лишним месяцев назад, поскольку проработала, по словам директора кафе, «два месяца с небольшим». И Лариса на ее месте работает уже семь месяцев. Значит, Сания поступила на работу где-то в середине апреля прошлого года, а исчезла во второй половине или в самом конце июня. И если она по сей день не нашлась, то, похоже, живой уже и не найдется.
