продюсеры или, наоборот, телевизионные мастера, штампующие ТЖД[5] как пирожки, не срабатывало ничего.
Однако так бывало не всегда. Все эти сомнительные случаи чередовались с настоящими шансами, когда я снова ошибочно решала, что мне везет. За год их было несколько, и любой при успешном стечении обстоятельств являлся бы прорывом.
Первым моим шансом стал режиссер категории А. Его картины, снятые в нулевых, я считаю лучшими после фильмов Алексея Балабанова. На встречу к нему я попала случайно и ни на что не рассчитывала. Тем не менее ему понравились мои пьесы, и он пригласил меня работать. Я снова радовалась и ликовала, но на третьем месяце «кофе и сигарет» поняла, что мы не продвинулись ни на шаг. То ли он недостаточно мне доверял, то ли не мог разобраться, чего хочет, но мы растерялись в потоке вариантов. Несмотря на внушительные перспективы, я больше не могла топтаться на месте. Наши обсуждения перешли грань, за которой я почувствовала себя бессильной. Я просто не знала, что еще предложить полубогу. К тому же платить за мое время в его планы не входило. Я наняла агента. Агент поднял вопрос оплаты, режиссер категории А с нами больше на связь не вышел.
Второй моей надеждой оказалась сценарная комната. Одна молодая и классная кинокомпания отобрала меня в свою группу. Полгода я работала с талантливой командой. У меня наконец появился законный повод выходить из дома не в магазин, а на любимую работу. Мы перелопатили тонну материала и многому научились в процессе. И вот нам было здорово, мы выдавали хороший результат, как вдруг меня уволили. Сказали что-то вроде: «Ты нам не очень подошла» — и попрощались. Расстраивалась я сильно, но недолго. Еще через месяц кинокомпания распустила сценарные комнаты и уволила остальных. Не стану скрывать, что, хотя каждому из ребят я искренне желала процветания, от новости мне полегчало. Ведь это значило, что дело не только во мне.
Едва я успела оправиться от увольнения, как мне позвонили радостные агенты: мою заявку решил купить продюсер, выпустивший самые громкие сериалы последнего времени. Заявку нужно было только немного доработать. На встрече с ним я едва не разревелась от счастья. Прогрессивный шоураннер был убежден, что чем интересней автору писать, тем круче результат в финале. Не настоящее ли везение после моих мытарств повстречать наконец своего человека? Я получила несколько замечаний, подробно записала их и так же тщательно учла в новой версии. Однако она продюсера не убедила. Он не настаивал, но советовал попробовать еще раз, если остались силы. Я, чувствуя, что заказ ускользает, перестаралась и наворотила гор в сюжете. Третья версия разочаровала прогрессивного шоураннера сильнее второй, и он отказался от сотрудничества через своего коллегу.
Сказать, что это было больно, не сказать ничего. Просто это было уже слишком.
Я не склонна себя идеализировать, я вовсе не считала свои идеи гениальными, а заявки — произведениями искусства. Но я читала сотни чужих заявок, я включала телевизор, я ходила в кино. Эфиры и кинотеатры ведь чем-то наполнены — очень разным контентом, плохим и хорошим, крепким средним и относительно средненьким. Ведь все это чьи-то не самые гениальные идеи, чьи-то заявки, требующие доработки. Почему среди этих людей нет меня?
Три удара за один год, помимо десятка микропровалов. Столько мучений, столько сил — и никакого результата. Я — сценарист, но у меня нет заказов, я — сценарист, но по мне ничего не снимают. Я — сценарист, я до мозга костей сценарист, я даже страдаю как сценарист — по-настоящему! Но, увы, от страданий фильмография не появляется. Я слегла. Слегла буквально. Я даже не плакала, я просто лежала. Лежала, уткнувшись в единственный сериал, который меня не беспокоил, — свой потолок.
Итог двух лет
Все это я пережила не так давно, большого прорыва в моей карьере пока еще не случилось. Все же к новым ударам я готова лучше, ведь теперь знаю несколько простых вещей.
Например, что сценарные комнаты — это конвейер, и увольнение не стоит принимать на свой счет. Что на свой счет не стоит принимать и потребительскую форму коммуникации, что она для кино почти естественна. А еще — что милая женщина-редактор не отвечала потому, что, скорее всего, рвалась на куски. Ведь у нее десяток утвержденных авторов, еще примерно сотня вероятных и миллионы новичков — именно так они работают. И всех, всех, всех она одна должна читать, а это непросто. Еще — что «кофе и сигареты» нельзя затягивать на месяцы. Что, если заказ ускользает, его надо отпустить, он просто не твой, и т. д.
Я многого не знаю и сегодня, к тому же не могу ручаться, что трудности преодолены. Все-таки мне кажется, есть ресурсы, которые повышают шансы выжить в киноиндустрии.
Третий год и точки опоры
Александр Молчанов пишет, что сценарист обязательно должен заниматься чем-то помимо написания сценариев. Быть исключительно сценаристом удается мало кому. Доход сценариста нестабилен, а объемы работ не всегда предсказуемы. Кроме того, замыкаясь в искусстве, мы теряем связь с реальностью, о которой должны писать. Я тоже убеждена, что сценаристам нужно уметь балансировать. Как между проектами, так и между видами деятельности. Конечно, тем, кому это подходит. Существуют такие авторы до кончиков ногтей (либо истинные писатели-затворники), которым не хочется вставать из-за стола. Им можно позавидовать, и я не о них.
Мой основной ресурс — чередование. Я не могу писать, как некоторые, сидя на стуле по восемь часов. Чтобы писать хорошо, мне требуется отвлекаться. Я делаю маленькие перерывы во время работы: готовлю, мою посуду, звоню кому-нибудь или смотрю треть серии «Чернобыля». Такой подход «освежает» мозги. Не только при работе над текстом, но и в принципе.
Не так давно я попробовала работать с подростками, и неожиданно мне понравилось. Преподавание — мой бесконечный ресурс. Мне нравится делиться любимым делом, видеть, как дети горят идеями и создают сюжеты, на что способен не каждый взрослый.
Менеджерские качества в творческой среде оказались ценным даром. Я решила не терять форму и развиваться дальше в этом направлении, но с пользой для основного. Отсутствие информированности в киносообществе, а в сценарном особенно — важная проблема. Если бы я с самого начала не стеснялась задавать вопросы более опытным коллегам, я могла бы сохранить много сил. Чтобы преодолеть информационный вакуум, мы с несколькими молодыми сценаристами запустили проект, направленный на развитие личной коммуникации в профессиональной среде. Вместе с
