— А не мог он эти костюмы передать кому нибудь? — размышляя сказал подполковник.
— Я поговорил с учительницей начальных классов, которая присутствовала во время поздравления. Она видела, как после выступления Кошонин переоделся, сложил костюм в полиэтиленовый мешок, простился с учителями, сел в машину и уехал. В принципе, он мог передать кому-то мешок по дороге.
Мухомор вздохнул.
— Да...— произнес он.— Это все?
— Не все, Юрий Саныч,— вступил в разговор Ларин.
— Давай, рассказывай,— сказал подполковник.
— Третий костюм попал в театр «На Неве». Его взял напрокат артист Олег Николаев для детских спектаклей. Костюм до окончания школьных каникул будет храниться в театре.
— Ты проверил этого артиста? — спросил Мухомор.
— Да, Юрий Саныч. Во время ограбления Николаев играл главную роль в спектакле «Женитьба Бальзаминова». Больше чем на десять минут он отлучиться никуда не мог. К тому же его коллеги подтверждают, что весь вечер он был либо на сцене, либо в гримерке за кулисами.
— А костюмы?
— Костюмы Деда Мороза и Снегурочки висели на вешалке в запертом костюмерном цехе. Единственный ключ от цеха находится на вахте. Вахтерша утверждает, что весь вечер никуда не отлучалась.
Доклад оперативников прозвучал пессимистично. Мухомор снял очки и положил их на стол перед собой. Повисла тягучая пауза.
— Что вы намерены предпринять? — спросил подполковник.
— Мы изучили список вещей, захваченных грабителями во время нападений,— сказал Соловец.— Среди них много золотых изделий, а также ювелирные украшения.
— Знали, что брать,— мрачно отреагировал Мухомор.
— Мы решили установить наблюдение за скупками золота и бриллиантов, а также поговорить с информаторами,— резюмировал майор.
После разговора с подчиненными у Мухомора появилось чувство, что на сей раз милиционеры имеют дело с «глухарем». Подполковник понимал, что это сильно подпортит его квартальный отчет, поэтому кривая его настроения резко пошла вниз.
— Да,— тихо сказал он.
Чтобы лишний раз не изливать свои чувства на коллег Мухомор решил отпустить их.
— Хорошо,— произнес он.— Идите, работайте.
Офицеры вышли из кабинета. Дождавшись, когда дверь за милиционерами закрылась, подполковник еще несколько минут сидел в задумчивости. Наконец, он глубоко вздохнул, встал и подошел к сейфу Мухомор достал из кармана ключ, открыл железную дверцу и извлек на свет содержимое стального ящика. Это было полупустая бутылка коньяка и блюдце, на котором лежали несколько шоколадных конфет. Поставив выпивку и закуску на стол Мухомор взял стакан, стоявший рядом с графином, плеснул в него коньяк и сделал большой глоток.
— Вот так-то лучше,— сказал подполковник.
Ему действительно полегчало. Неприятные мысли стали быстро покидать голову старого служаки. Он вновь выглянул в окно. Наступающие сумерки перестали казаться грустными. Мухомору даже показалось, нечто праздничное до сих пор стоит в морозном зимнем воздухе. Он вновь наполнил стакан. Вторая порция коньяка еще больше окрылила подполковника. Мухомор взял с блюдца шоколадную конфету и стал разворачивать фантик. Вдруг его руки замерли. То, что Петренко увидел в окне, заставило его отложить конфету в сторону и впиться взглядом во двор отделения. Огромный шикарный «Линкольн» белого цвета притормозил у дверей. Из него вышел представительный мужчина с пышным букетом роз и вошел в дверь. Незнакомец поздоровался с вышедшим навстречу Чердынцевым, из чего Петренко сделал вывод, что он появляется здесь не впервые.
Мухомор подошел к столу и набрал номер кабинета Соловца.
— Але, Олег Георгич? — сказал он.
— Слушаю, Юрий Саныч.
— Ну-ка выгляни в окно. Ничего не замечаешь?
Окна кабинета Соловца также выходили во двор отделения.
— Ничего особенного,— сказал майор, подойдя к окну.
— А кто это к нам на посольской машине пожаловал?
— Ну почему же на посольской, товарищ подполковник... Машина самая обыкновенная, она уже здесь не раз припарковывалась.
— То есть как?
— Это ухажер Насти Абдуловой — Леопольд. Он уже месяц, как за ней заезжает. И всегда с цветами.
— Ты с ним знаком?
— Конечно. Новый год вместе встречали. Он всю компанию французским коньяком поил.
— Да, дела...— произнес Мухомор.— Поэтому у вас преступления не раскрываются, что вам работать некогда.
Впрочем, голос подполковника звучал добродушно. Он положил трубку и вновь посмотрел в окно на белый «Линкольн», рядом с которым стоял Чердынцев, то ли охраняя автомобиль, то ли внимательно его изучая. Вдруг из дверей отделения появилась Настя Абдулова с букетом роз в руках. Ее сопровождал Леопольд. Он распахнул перед девушкой дверь машины, сам сев за руль. Автомобиль тронулся и выехал со двора. Чердынцев проводил его заискивающим взглядом.
Мухомор тоже долго не отходил от окна. Наконец, он вздохнул, взял бутылку и налил остатки коньяка в стакан.
— Вот так и работаем,— подвел итог подполковник.
17
В новогоднюю ночь Леопольду так и не удалось серьезно поговорить со старшим лейтенантом Анастасией Абдуловой. Впрочем, бизнесмен был терпелив. Леопольд отложил несостоявшийся разговор и сегодня, наконец, рассчитывал, что он состоится. Настойчивый ухажер предложил Насте провести вечер в итальянском ресторане на Антоновской улице. Это было небольшое уютное заведение окнами на Екатерининский канал. Настя плохо разбиралась в итальянской пище. Из этой области кулинарии она знала только пиццу и макароны. Однако оперативница полагалась на вкус Леопольда и потому с удовольствием поехала с ним в ресторан «Чевитавекия».
У настиного ухажера имелся утонченный вкус. Ресторан, куда они приехали, был одним из лучших в городе. На сцене играл камерный Квартет. Царил полумрак. Заманчивые запахи окутывали зал. Атмосфера располагала к интимному разговору.
Настя и Леопольд расположились в уютном уголке за небольшим столиком. Официант зажег свечи и предложил посетителям меню — две большие красивые папки со столбиками иностранных названий внутри. Количество нулей в ценах было не менее впечатляющим, чем красота кулинарных терминов.
Настя доверилась Леопольду, тот сделал заказ, и вскоре стол украсили изысканное вино и яства.
— За тебя,— сказал Леопольд, подняв бокал.
Они выпили.
— Побробуй это,— сказал кавалер.
Он положил на тарелку Насти одну из закусок стоящих на столе. На вкус это напоминало нечто среднее между воблой и маринованным грибом.
— Вкусно,— натужно улыбаясь сказала Настя.
От вина приятно кружилась голова.
— Здесь здорово,— произнесла старший лейтенант.
Леопольд удовлетворенно улыбнулся.
— Ты бывала в Италии? — спросил он.
— Нет, не случалось.
— Мы с тобой обязательно там побываем.
Это прозвучало заманчиво.
— Где именно? — спросила Настя.
Леопольд задумался.
— Я думаю,— сказал он,— мы поплывем в круиз по Средиземноморью.
Бокалы вновь были наполнены.
— Теперь за тебя,— предложила Настя.
— Нет, за нас,— возразил Леопольд.
— За наше будущее путешествие,— пошла на компромисс старший лейтенант.
Вино было вкусным.
— Мы побываем на Сицилии, посетим Мессину, Палермо...— начал мечтать в слух Леопольд.
— А Рим?
— Обязательно!
Сказав это Леопольд сделал многозначительную паузу.
— Но только...— произнес он,— сначала мы с тобой должны обсудить главное.
— Я слушаю.
— Мне бы хотелось, чтобы наши отношения приобрели характер устойчивый и...
— Законный,— подсказала Настя.
— Совершенно верно,— согласился Леопольд.
— Я должна расценивать это, как предложение?
Настин ухажер перевел дыхание.
— Да,— сказал он,— но с одним обязательным условием.
— Каким же?
Леопольд сделал большой глоток вина.
— Ты должна оставить работу,— сказал он.
Это прозвучало, как гром среди ясного неба. От неожиданности Настя осушила бокал до дна.
— Но почему? — спросила она.
— Настя, я достаточно обеспечен, твоя зарплата не будет играть роли в нашем семейном бюджете.
— Но дело ведь не только в зарплате, тем более, что она у меня не такая уж маленькая...
Леопольд вздохнул.
— Я понимаю,— сказал он,— любимая работа, коллеги...
— Вот именно!
— Настя, дорогая, я хочу иметь настоящую семью. К сожалению, это несовместимо с твоей работой.
За столом вновь воцарилась пауза.
— Значит,— сказала Настя,— я должна сделать выбор между тобой и своей работой?
Леопольд утвердительно кивнул. Пламя свечей отражалось в бокалах и зеркалах. Музыка убаюкивающе плыла над залом. В полумраке Леопольд выглядел милым и привлекательным. Насте вдруг показалось, что счастье близко, и стоит лишь протянуть руку, чтобы достать его.
