Девчонки собрались вместе, обсудили странное, на их взгляд поведение подруги, обратились за советом к Игорю, слывшему лордом-толкователем, но услышав от него, что он, Бочкин, с первой встречи мог предсказать подобный поворот событий, пришли к выводу, что Беловой овладела звездная болезнь. Дашу все это страшно огорчила, она рвалась поговорить со Светкой по душам, но Игорь отговорил ее, туманно заявив, что время все расставит по своим местам.
Светкина розовая идиллия дала трещину, когда она сказала Элу, что должна ехать на три дня в Москву на встречу с итальянцами. Молодой человек насупился и заявил:
– Я должен ехать с тобой.
– Но это не возможно! – девчонка удивилась, что Эл не понимает таких простых вещей.
– Тогда ты тоже не должна ехать.
– Но я не могу не поехать... – Светка окончательно перестала что-либо понимать.
– Лана, я не могу расстаться с тобой даже на один день, неужели ты этого не понимаешь?
– Мне тоже не хочется расставаться, но ведь это не надолго, – Белова пыталась образумить Эла.
– Нет, это ты не понимаешь! – взорвался он. – Ты эгоистка!
– Я? Почему ты так говоришь?!
– Потому, что если бы ты чувствовала тоже самое, что и я, то пошла бы к Борису Марковичу сказала ему, что не поедешь никуда без меня! Он не сможет тебе отказать.
– Эл, ты говоришь глупости, – рассердилась Белова.
– Ах так? Значит, я говорю глупости, да? Ты еще пожалеешь о своих словах! – молодой человек в ярости развернулся и быстро зашагал прочь, не отзываясь на Светкины просьбы вернуться.
В Москву Светка улетела в крайне плохом настроении. Из-за этого ее отчитал Борис Маркович, сказавший, что истерики ни в коем случае не должны вредить делу. Он категорически потребовал от Беловой немедленно успокоиться и перестать хандрить. Светке ничего не оставалось делать, как согласиться с директором и спрятать свои переживания поглубже.
Контракт с итальянцами был подписан, но особых изменений в Светкиной жизни он не предусматривал: юная модель должна была сниматься в основном в родном городе, лишь раз в два месяца вылетая на несколько дней в Москву. Этот пункт Белову порадовал, так как помимо должных вскоре начаться школьных занятий, у нее был Эл, с которым она расставаться не хотела. По дороге домой в самолете, Светлана разглядывала купленный в подарок Элу роскошный бумажник от Гуччи, и думала о том, что к ней пришла настоящая любовь. Девчонка была совершенно уверена, в том что Эл тоже ее любит и, конечно, не будет долго сердиться. В воображении она нарисовала картину, как он будет ее встречать в аэропорту и как нежно обнимет и поцелует...
Ее мечтам было не суждено сбыться: в аэропорту не было никаких встречающих, кроме шофера с машиной Эпштейна. Белова сразу загрустила, но придумала для Эла кучу оправданий, даже не допуская мысли о каких-то серьезных неприятностях. И снова ее ждало разочарование: в агентстве Алентова не было. Не увидела она молодого человека и на следующий день, а его телефон не отзывался, приятный женский голос твердил, что «абонент временно не доступен».
Светка настолько расстроилась, что у нее разболелась голова. Эла она увидела только вечером. С хмурым видом он стоял возле своей машины и ждал Светлану. Она побежала к нему на встречу, ожидая объятий и подставив щеку для поцелуя. Но молодой человек отстранился и лишь пробурчал, чтобы она садилась в машину. Девчонка всю дорогу ждала, чтобы он заговорил, но Эл продолжал молчать, глядя прямо перед собой.
Вдруг он резко остановил машину и, повернув к Светлане лицо с совершенно безумными глазами произнес:
– Поклянись, поклянись сейчас же, что никогда больше так со мной не поступишь! Ты не представляешь, что я пережил за эти дни!
Светке стало страшно, так не походил этот Эл на того милого молодого человека, которого она любила. А тот продолжал говорить, словно в горячечном бреду:
– Лана, если ты еще раз меня так огорчишь, то больше никогда не увидишь! Я думал, что ты меня любишь, а ты такая же как все, ты думаешь только о себе... Я для тебя ничего не значу...
– Нет, Эл, Нет! Я тебя люблю, я все время думаю о тебе! Вот, смотри, я привезла тебе подарок, – девчонка достала из сумки бумажник и дрожащей рукой протянула парню, стараясь поймать его взгляд.
Эл взял подарок и умолк, рассматривая его, потом резко вскинул голову и улыбнулся, как ни в чем не бывало:
– Ланочка, ты чудо! Именно о такой вещи я и мечтал! Ты хорошо запомнила, что мне нравится. Но должна мне все-таки кое-что обещать.
– Что же?
– Что ты больше не оставишь меня.
– Я хотела бы тебе это обещать, но...
– Что «но»? – лицо Эла снова стало злым.
– Но контракт с итальянцами подписан, и я должна буду раз в два месяца уезжать на несколько дней...
– Так, а обо мне ты подумала, когда подписывала свой контракт? – ехидно осведомился парень. – Или тебе совсем наплевать, что я тут мучаюсь? Ты и дальше намерена надо мной издеваться, да?! – он уже просто кричал на Светку, которая испуганно вжалась в спинку сидения.
– Нет, Эл, нет! Я не хочу тебя мучить, я тебя люблю! Я поговорю с Борисом Марковичем, чтобы ты ездил со мной!
– Обещаешь? – тут же успокоился он.
– Конечно!
– Когда?
– Завтра же!
– Тогда поклянись, что никогда больше будешь огорчать меня!
– Клянусь! – без колебаний сказала Светка, решив, что ради этого парня сделает все, что угодно.
Он сразу же стал улыбаться, обнял, нежно поцеловал и ласково сказал:
– Тогда поехали, предупредим твою маму, а потом отпразднуем твое возвращение и твой контракт в каком-нибудь кафе.
– С радостью!
Весь вечер Эл был милым и заботливым и Светлана постаралась забыть обо всех неприятностях, произошедших между ними, она даже вопреки своим привычкам не стала ничего рассказывать маме, решив, что сама уже достаточно взрослая, чтобы решить, как правильно поступать.
Утром Белова сразу же направилась в кабинет к Борису Марковичу и выложила ему, что отказывается ездить в Москву без Алентова. Эпштейн с удивлением на нее воззрился:
– Это еще что такое? Светлана, я от тебя не ожидал таких выкрутасов.
Светка вздохнула поглубже и выпалила:
– Я его люблю.
– А тебе не кажется, что в твоем возрасте рановато заводить бой-френда? – полюбопытствовал директор. – Впрочем, если ты будешь за свой счет покупать ему билет, устраивать в гостиницу и оплачивать прогулы... Не имею ничего против.
Девчонка опешила:
– А разве нельзя ничего сделать, чтобы Эл работал в Москве вместе со мной?
– Светлана, – вздохнул Борис Маркович, – ты считаешь, что мое агентство должно оплачивать твои прихоти? Не спорю, ты очень перспективная модель, но еще далеко не звезда с миллионными гонорарами.
– Но, что же мне делать, Борис Маркович... – совершенно потерялась Белова. – Я не могу с ним расставаться и от контракта тоже не хочу отказываться...
– Да... – протянул Эпштейн. – Девочка, ты же совсем не знаешь Алентова, ты и лет тебе так мало. Откуда такая буря страстей? Кстати, Наталия Андреевна в курсе ваших отношений?
– Да.
– И как она на них реагирует?
– Эл маме очень нравится.
Директор долго молчал, обдумывая ситуацию, потом сказал:
– Вот что, Светлана. Тебе никогда не приходило в голову, почему твой ненаглядный Алентов при достаточном дефиците манекенщиков все еще никуда не пробился? Нет? А зря. Я не выгоняю его только потому, что мать Алексея – моя старинная подруга и просила за него слезно.
– Но почему? – изумилась Светка.
Борис Маркович снова помолчал, прежде чем спросить:
– Светлана, а кто тебя надоумил прийти ко мне с этой нелепой просьбой? Неужели сама?
– Нет, это Эл просил... Говорит, что не может со мной разлучаться....
– Я так и думал. Жаль, что я вынужден тебе это сказать, я надеялся, что ты сама разберешься...
– Не пугайте меня, Борис Маркович, – попросила Светка. – В чем дело.
– Алентов серьезно болен.
– Что с ним?!
– Что-что... Да с головой у него беда, вот что! – не выдержал директор. – С ним ни одна из наших девчонок не связывается, все все давно поняли, одна ты попалась, дуреха малолетняя!
– Я... я вам не верю! – выпалила потрясенная Белова. – Он мне о себе все рассказал и не стал бы скрывать такое!
– Дурочка, – ласково сказал Эпштейн, взяв себя в руки. – О таких вещах никто не рассказывает, да и я не должен был... я ведь обещал его матери ничего никому не говорить. Пока Алешка не сорвется... Жаль мне его, но и тебя жаль тоже. Если не веришь, мы с тобой можем съездить в клинику и посмотреть его историю болезни.
– Этого не может быть... – по щекам Светки катились крупные слезы.
– Ну, не надо, не надо, – Борис Маркович вышел из-за стола и погладил Светку по голове. – Давай-ка я тебя домой отвезу, ты там спокойненько все обдумаешь, с мамой посоветуешься, а потом мне позвонишь, ладно? На-ка, приведи лицо в порядок, – директор протянул девчонке платок.
