— Или это значит, что лишь я смогу его открыть, — предлагаю я.
— Такая вероятность есть, но как? — Пиллар морщится, слыша, как снаружи умирают люди.
— Поспешите! — Говорит Отец Уильямс.
Я смотрю на гроб, не имея ни малейшего понятия, как открыть его.
— Кто сказал вам об этой подсказке? — спрашивает Пиллар у Отца Уильямса.
— Мой отец.
— Как именно? Написал или просто сказал?
— Он никогда не записывал ее. Хранители тайн всегда держат все в голове.
— И я полагаю, что ваш отец слышал ее от своего отца и так далее.
— Полагаю, что так, — отвечает Отец Уильямс. — А что?
— Просто пытаюсь выяснить, вдруг подсказка неверна, неправильно интерпретирована или что-то упущено.
— Уверен, в ней говорится «ее замок», — настаивает Отец Уильямс.
— Что Вы придумали, Пиллар? — спрашиваю я.
— Не уверен, но у меня есть предчувствие, что это слово намекает на что-то другое, егонамеренно не исказили. Льюис обожал подобные неверные толкования.
— Как это?
— Вроде игры в глухой телефон, когда один шепчет другому на ухо слово, но в итог весьма отличается от оригинала.
— Что-то вроде «ее» и «волосы»? (прим. пер. игра слов в англ слова her и hair становятся похожи, при искажении звуков) — Продолжаю я, вздрагивая от звуков убийства за стеной. Глаза Пиллара широко распахиваются, словно он нашел выход из ситуации. — Что такое?
— «Волосы» кажутся решением, — он снова осматривает углубление. — Эти канавки не похожи на пальмы, а скорее на несколько прядей волосков на ветру.
— Это странно. — Произносит Отец Уильямс.
— Даже если и так, что это значит? — Я присаживаюсь рядом с Пилларом.
— Значит, что замок не означает «замок и ключ», — Говорит он.
— Не понимаю. — Но тут меня осеняет. На мгновение я даже открываю рот. — Не «замок», а «прядь волос». (прим. пер. Lock — в качестве глагола «запирать на замок», а в качестве существительного «замок», «прядь», «локон»..)
— Довольно двусмысленно, — говорит он. — Фраза или слово имеет два значение. «Ее замок», может означать «Прядь Волос». — Пиллар выглядит несколько взволнованным, обдумывая все это. — Будь ты проклят, Льюис, заморочил мне голову. В любом случае, в эту канавку нужно опустить прядь твоих волос, Алиса.
— Моих волос? — переспрашиваю я. — Как Вы вообще до такого додумались?
— Потому что, моя дорогая Алиса, — говорит Пиллар. — Льюис был настолько странным, что хранил прядь твоих волос в качестве закладки в одном из своих многочисленных дневников. Странно, но факт, ученые по сей день не могут этого объяснить.
Не уверена на счет того, что Льюис действительно хранил прядь моих волос, но и поклясться в обратном. Пиллар, как всегда, весьма находчив, достав нож, срезает прядь моих волос и помещает ее в паз. Раздается щелчок и гроб крышка слегка приподнимается.
— Поспешите! — торопит нас Отец Уильямс. — Красные у дверей.
Мы с Пилларом толкаем тяжелую крышку гроба и вот он, тот, кого Шахматист называл Кэрролианским Рыцарем. Правда он не совсем похож на то, что я себе представляла.
Глава 21
Кэрроллианский Рыцарь настолько мал, что фактически я могу спрятать его в карман.
— Как эта штука у меня в кармане может быть настолько важна? — Спрашиваю я у Пиллара.
— Думаю, у меня есть идея, — отвечает он. — Но сперва, мы должны найти выход отсюда.
Сквозь слегка приоткрытую дверь, я вижу, что Красные одерживают верх.
— Скоро они ворвутся сюда, — говорит Пиллар. — Нужно думать быстрей.
— Я могу воспользоваться ЧепуХой, — говорю я.
— Сомневаюсь, что бессмысленное боевое искусство поможет в таком узком месте, — говорит Пиллар, затем поворачивается к Отцу Уильямсу. Он снова бросает в него тот самый взгляд, что и ранее. Я начинаю верить в то, что Пиллар и Отец Уильямс знают друг друга. — Как на счет ваших боевых талантов, Отец Уильямс?
— Талантов? — Недоумеваю я. Отец Уильямс немного староват для драки с Красными. У него кустистые седые волосы и сгорбленная спина, дополняющая круглый животик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ладно, — вздыхает Отец Уильямс. — Вы меня подловили.
— Значит, вы тот о ком я думаю, — говорит Пиллар. — Как в стихотворении Льюиса Кэрролла.
— Каком еще стихотворении? — спрашиваю я.
— Потом, Алиса, — отмахивается Пиллар. — Позволь, сперва, этому старцу вывести нас отсюда.
Отец Уильямс щелкает костяшками пальцев и делает глубокий вдох.
— Я не занимался этим уже несколько лет, а посему могу выглядеть немного дряхлым.
— Уверен, быть дряхлым не так уж и плохо, — Пиллар кажется восхищен. — Почему бы вам не начать со своего знаменитого сальто?
Я сбита с толку, не в силах понять, что здесь происходит. Но Отец Уильямс удивляет меня настоящим сальто, словно он азиатский ниндзя — подросток из супергеройского анимэ.
— Чудно, — говорит Пиллар, помогая Отцу Уильямсу удержаться на ногах. — Надерите им зад!
С широко открытым ртом наблюдаю, как Отец Ульямс применяет свою неповторимую технику: кувыркается, бегает по стенам, сражаясь голыми руками, то и дело надирая всем задницы.
— Что происходит? — Спрашиваю я у Пиллара.
— Расскажу на обратном пути. — Пиллар подталкивает меня к выходу, где мы начинаем взбираться по винтовой лестнице, пока Отец Уильямс расшвыривает Красных направо и налево.
— Как ему это удается? — спрашиваю я.
— Он — нечто, правда? — Пиллар наслаждается поединком с вершины лестницы. — Не удивительно, что Кэрролл назначил его хранителем тайн.
— Разве мы не должны помочь ему? — говорю я.
— Отец Уильямс вполне может позаботиться о себе. Разве ты не читала стихотворениеКэрролла о нем?
— Какое еще стихотворение?
В это самое мгновение, все становится еще более сюрреалистичным. Пиллар цитирует стихотворение Кэрролла нараспев, которое звучит словно саундтрек к убийствам Отца Уильямса. Стихотворение длинное, и оно упоминалось в паре экземпляров Алисы в Стране Чудес. Оно о старике, по имени Отец Уильямс, который не печалился из-за того, что стареет. Фактически, он питается, словно молодой. Играет, как дитя; занимается спортом, будто девятнадцатилетний. Отрывок из стихотворения гласит:
«Ты уж стар безнадежно, пропах табаком,
растолстел и одет не по моде.
Но при этом влетаешь ты в дверь кувырком.
Почему это так происходит?»
Оно идеально подходило к Отцу Уильямсу, который был чудом во всех смыслах этого слова. Даже люди Шахматиста не могли поверить в то, что происходит.
Как только мы добираемся до верхних ступеней, Пиллар ведет меня к боковой двери, которую я вышибаю ударом ноги. Прямо перед нами огромная шахматная доска Маростики, окруженная людьми Шахматиста. Я засучиваю рукава.
— Время для ЧепуХи.
— Вовсе нет. — Отвечает Пиллар, но я не вижу его. Куда он подевался? — Если бы все знали ЧепуХу, ты была бы вместо Отца Уильямса.
— Но он все еще дерется там, на лестнице.
— Вот поэтому, я надеюсь, что ты знаешь, как ездить верхом, — говорит Пиллар. На этот раз, я нахожу его, он верхом на лошади, которую шахматные фигуры изначально использовали для рыцаря на шахматной доске.
— Я не умею ездить верхом, — говорю я.
— Значит, хватайся за меня, — говорит он, помогая мне забраться позади него. — Самое время смыться из этого места.
Пиллар отъезжает, вот только мы озадачены тем, что лошадь не едет прямо, а ходит буквой Г, прямо как по шахматной доске.
Глава 22
Чемпионат Мира по Шахматам, Москва, Россия
Шахматист ни на мгновение не колебался в своих ходах. Мировые лидеры, напротив, слишком тянули время. Часть думала лишь о выигрышном ходе, другие замерли, в ожидании того, что Алиса и Пиллар найдут Кэрролианского Рыцаря — что бы это ни значило. Но Шахматист терял терпение и с каждой минутой становился все злее, особенно после того, как Алисе и Пиллару удалось сбежать вместе с Кэрролианским Рыцарем в кармане.