— И поищем других удовольствий, — добавила Сарибель… Герцогиня Сарибель, предположил Хартаск, хотя он еще не слышал, чтобы она называла себя так.
— Где твой дракон, дроу? — спросил орк.
— Там, где и должен быть, — загадочно ответил Тиаго.
— Там, где я сказал ему быть. И это, конечно же, тебя никак не касается.
Грозный орк сузил желтые воспаленные глаза.
— Расслабься, полководец, — сказал ему Тиаго.
— Ты дразнишь меня? — спроси Хартаск.
При этих словах все в комнате и прихожей напряглись. Дроу и орки стали присматриваться друг к другу на случай, если придется подраться.
— Он кажется мне весьма расстроенным, — заметил Равель Ксорларин, отходя и становясь прямо за стулом Тиаго, ни на секунду не отрывая глаз от военачальника.
— Ему скучно, вот и все, — сказал Тиаго. — Он жаждет крови! — дроу оперся руками о свой импровизированный трон и вскочил на ноги. — Правда, Хартаск?
Он двинулся вперед, становясь достаточно близко… близко для удара.
— Зима поселило беспокойство в твоих сильных руках, Полководец? — спросил Тиаго, хитро улыбаясь, как и все остальные, окружившие королевский трон… исключая, разве что, поверхностной эльфийки. Хартаск заметил, что это хмурое маленькое существо, казалось, никогда не убирало руку с рукояти своего прекрасного меча. На лице девушки всегда было угрюмое выражение, словно она постоянно ожидала, что ей придется прорываться с боем.
Хартаск предположил, что это единственный способ, который мог помочь ей выжить среди этого гнезда злобных гадюк. Конечно же, Хартаску нужны были дроу. Они были центральными фигурами в его перевороте, затеянном против сынов Обальда, и, безусловно, сыграли решающую роль в смерти самого короля Обальда.
Обальд не повел бы на войну народ Многих Стрел. А дроу, как и Хартаску, нужна была война. Поэтому их кровавый союз состоялся.
Их союз, скрепленный кровью Обальда.
Но это не значило, что Полководец Многих Стрел не проклинал чернокожих дьяволов… каждого. Он тяжело посмотрел на молодую полукровку, бросая ей вызов, как одна собака — другой. Он не моргал, как и она, но тем не менее, девушка сильнее сжала руку на мече.
Хартаск расплылся в непристойной улыбке. Все вокруг обратили на это внимание.
— Ах, какой подающий надежды роман, — заметил Равель.
— Он иблис! — выкрикнула Сарибель, используя дроуское слово, обозначавшее отбросы… слово, которое Хартаск отлично знал.
— А она — дартиир! — возразил Равель словом, обозначавшим поверхностных эльфов. И оно было куда хуже иблис.
Все темные эльфы засмеялись над положением Доум’виль, даже её отец, но Хартаск заметил, что Тос’ун украдкой бросает на дочь неловкие косые взгляды.
— Араутатор должен летать рядом с сыном, кидая камни на стены Сильверимуна, — наконец сказал Хартаск, бросая вызывающий взгляд. — Приспешники Аластриэль несчастны, забившись в свои норы. И мы обязаны причинить им еще больше страданий!
— Бесполезные усилия. Они лишь развеют скуку огромного штата волшебников Сильверимуна, — немедленно возразил Тиаго.
— Раздавим их!
— Наскучим им! — парировал Тиаго, и Хартаск, зарычав, снова прищурил глаза. — Сильверимун — это тебе не Несме, и не Сандабор, Полководец. Город полон людей, владеющих магией. Мы уже закидывали его камнями — ты забыл?
Орк не моргал.
— Но их маги поймали наши валуны и отбросили прочь, не дав им нанести вред городу, — напомнил Тиаго. — Ты был там, летая на Аурбанграсе, рядом со мной и моим драконом. Так что ты отлично знаешь, что это правда.
— Мы сбросим камни ночью, в темноте, — заспорил Хартаск. — Волшебники не увидят…
— Мы не можем кататься на ящерах ночью, — со смехом возразил Тиаго… и как вспыхнули глаза Хартаска от этих слов. — Слишком холодно для дроу, как и для орков, парить в зимнем ночном небе.
— Тогда пошли только драконов! — проревел военачальник.
Тиаго откинулся на спинку стула, постукивая друг о друга пальцами, соединенными у лица, и внимательно наблюдая сквозь них за несговорчивым орком.
— Оставьте нас, — тихо сказал он Сарибель и остальным. — Покиньте комнату.
— Ты не в праве отсылать мою стражу… Герцог Несме, — предупредил Хартаск, выплевывая вымышленный титул дроу.
— Тогда сам укажи им их место, — ответил Тиаго с пренебрежительным смехом.
Дроу и Доум’виль двинулись прочь от королевского возвышения, собирая остальных темных эльфов, пару гигантов, а также несколько орков и гоблинов, чтобы всей толпой покинуть зал.
Хартаск продолжал пристально глядеть на Тиаго, но затем кивком все же приказал удалиться остальным оркам, составлявшим его личную свиту, Последний вышедший, Тос’ун, закрыл за собой дверь.
— Мы собирались требовать как можно меньше от драконов, — сказал Тиаго, когда они остались наедине. Вроде бы наедине. Оба собеседника знали, что маг, дружок Тиаго, уже, вероятно, воспользовался каким-то заклинанием, чтобы шпионить за их личной беседой.
— Мы собирались разрушить Сильверимун и направиться к Эверлунду.
Тиаго снова издал свой раздражающий смешок.
— Разумеется. И никто не желает этого больше, чем я. Но я предупредил тебя — мы не можем использовать драконов. Араутатор старше, чем любой в этой кампании, да, Старая Белая Смерть не просто так носит свое имя.
— Их прислали служить, — возразил орк.
— Ты заблуждаешься, — сказал Тиаго. — Араутатор не служит. Он — не орки Многих Стрел, не гиганты Сияющей Белизны, и даже не дроу из Мензоберранзона. Он — дракон. Древний, огромный и смертельно опасный.
— Твой маг привел его к нам, — снова уперся Хартаск.
— Мой маг? — резко спросил Тиаго, и Хартаск чуть не задохнулся от этой мысли.
— Старый дроу. Один из твоего города.
— Громф, да. Он старше, чем Араутатор. И, возможно, единственная сила в Мензоберранзоне, которая способна победить дракона в битве. Но Громфа тут нет. Его дом в Городе Пауков. И он останется там.
— Призови его, — настаивал Хартаск.
— Будет лучше, если он останется там, где пребывает сейчас, — сказал Тиаго. — Когда мы попросим Громфа управлять драконом так, чтобы дракон оказался под угрозой, он, пожалуй, выберет путь попроще и убьет нас обоих. Уверяю тебя.
Хартаск снова зарычал.
— Дай драконам поиграть в их зимние игры, — посоветовал Тиаго. — Милый Полководец, терпение!
— К чертям твое терпение!
— Терпение, — настоял Тиаго. — Наши враги, вроде бы, никуда не собираются — если только они не попробуют вырваться из тюрем, которыми стали их города и цитадели. У нас есть амбары Сандабора, пути продовольствия, уходящие к нашему городу К’Ксорларрин. Мы можем свободно бродить по земле и охотиться где угодно. Зима для нас — просто неудобство, а вот для наших врагов… о, Полководец, для наших врагов это время скудных пайков и страданий, а это так прекрасно, правда?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
