себя, выруливая на главную дорогу, и жестко добавил. — Его зовут Дмитрий, а не номер тринадцать.
Глава 6
— Темной-темной ночью, по темному-претемному коридору… — раздался зловещий голос с шипящими нотками в самом обычном коридоре с почему-то выключенным светом. От звука голоса, который раздавался, казалось, со всех сторон, шесть фигур, что до этого перемещались по проходу, замерли на месте, —… идут шесть темных-претемных фигур. Они замышляют темное-претемное дело…
— Кто здесь? — с явным испугом в начале и легкой истерикой в конце фразы, выраженной в сорвавшемся под конец голосе, высказался один из шестерых.
— Я тот, кто стоит на страже мира. Тот, кто несет возмездие. Я ужас, летящий на крыльях ночи! Никто не сможет уйти от моего возмездия. Бу-га-га-га! — грозно произнес голос с пафосными нотками.
— Сила света! — выкрикнул один из шестерых, и в тот же миг темноту коридора пронзил яркий свет, что возник над головами.
— Ну вот. Взяли и все испортили, — расстроенно произнес подросток, что все это время стоял, подперев спиной стену коридора буквально в пяти метрах от фигур. В нем без труда все узнали самого ненавистного на всем курсе зубрилу и подхалима начальству — Дмитрия Корнеева. — Такой антураж, такой стиль… А вы⁈ — он обвинительно уставился на шестерых, что оказались его сокурсниками по училищу. — Взяли и все испоганили! Впрочем, как и всегда.
— А чего это ты здесь делаешь? — попытался наехать на Дмитрия один из курсантов.
— Я так-то старшина курса, а не ты, — хмыкнул с превосходством Корнеев. — И это я задаю здесь вопросы. Что делают шесть курсантов нашего курса ночью в коридоре общаги? Куда это вы намылились? А? Опять замыслили свои темные делишки?
— Мы просто решили пройтись в туалет, — откликнулся еще один парень, при этом бросив быстрый взгляд назад по коридору, словно намечая путь к бегству.
— Слушай, умник, что по ошибке назван человеком. Туалет как бы в другой стороне, — зловеще улыбнулся Дмитрий, ткнув пальцем в нужную сторону. — Так-с. Отмазка была истрачена, и теперь на вас обрушится вся тяжесть наказания и кара небес в моем лице. Думаю, каждому по два внеочередных дежурства будет в самый раз.
— Эээ… За что⁈ — чуть ли не хором возмутились курсанты.
— За нарушение устава, это раз, — загибая пальцы на правой руке, спокойно сказал Корнеев. — За попытку нападения на вашего командира, то есть меня, это два.
— Мы на тебя не нападали! — моментально отреагировал явно старший из подростков.
— Если бы напали, то это было бы не два дежурства, а цельных пять! — провозгласил Дмитрий, поднимая палец вверх. — Так что вы пока отделались малой кровью, но… — задумчиво осмотрел он всех шестерых, —… вы можете напасть прямо сейчас и получить сразу по шесть дежурств. Хотите?
— Мы просто ошиблись направлением, когда шли в туалет, — хмуро произнес один из парней, предварительно переглянувшись с другими. Напасть они были бы не против. Уж очень сильно почти весь курс хотел серьезно поколотить Дмитрия. Но дежурить на кухне или, еще хуже, драить сортиры, не хотелось сильнее. Потому зуд кулаков пришлось проигнорировать. — Давай остановимся на одном дежурстве за нарушение устава и просто разойдемся миром.
— Оооо, — уважительно протянул Дмитрий, после чего язвительно добавил. — То что ты, Груздев, осознал свою ошибку и решил договориться, это конечно радует. Значит в тебе есть зачатки разума. Слабого, но есть. Вот только вы, мои дорогие друзья, мне изрядно надоели. Так что нет. Два дежурства каждому! И если я опять застану вас за нарушением устава, то двумя дежурствами вы не отделаетесь. Я понятно выразил свою мысль?
— Понятно, — печально выдохнули подростки с поникшими плечами.
— Ну раз понятно, то кругом. Ма-арш! И бегом в свои комнаты, — окинул их насмешливым взглядом Дмитрий. — Я начал отсчет. Пять, четыре… три…
На цифре три все шестеро резво рванули по коридору обратно. Они конечно дико не любили Корнеева, но еще больше не любили дежурства, которые так легко раздавал направо и налево старшина курса. Никому не хотелось попасть под раздачу.
* * *
Проводив задумчивым взглядом очередных неудачников, попытавшихся незаметно прокрасться в мой кубрик, я тяжело вздохнул и пошел к себе. Из-за этих человекоподобных существ снова не получилось выспаться. Зато немного успел повеселиться. Жаль только, что эти умники в этот раз слишком быстро сообразили применить магию. Эх. Обидно. А я такую речь заготовил! Такой эпический пафос, а они взяли и все испортили. Ничего не понимают в искренности момента. Что поделать, приходится жить рядом с полными бездарями в искусстве импровизации.
Войдя в кубрик, я обнаружил уже не спящих соседей. Максим Воронцов сидел на своей нижней койке и с любопытством рассматривал меня. Хотя он мог, как и все аристократы, обладающие хоть какими-то денежными средствами, жить не в общаге, а на съемной квартире, предпочел составить мне компанию. В основном, из-за каждодневных тренировок под моим чутким руководством в сфере строевого устава. За месяц мы серьезно продвинулись вперед. Даже наш воспитатель Петрович, он же Сергей Петрович Шамайский, заметил изменения в лучшую сторону у Максима и его прихлебал. Со мной конечно они не сравнятся, но на фоне остальных разница гигантская.
Второй сосед в моей комнате, лежавший сейчас на верхней койке, прямо над головой Максима, лениво втыкал в свой смартфон. Егор Вязовский. Еще один аристократ, что захотел присоединиться к нашей компании и тренировкам по строевой подготовке. При взгляде на него мой взгляд потеплел, а рука инстинктивно погладила карман, в котором лежал смартфон зарубежной марки «Си-Ультрас». Причем самой последней модели. Люблю, когда мне платят адекватную цену за помощь. Аж душу грела эта мысль.
Третий и последний сосед в моей комнате лежал на койке, расположенной сверху над моей. Сергей Куликов. Пожалуй, один из самых разумных курсантов нашего курса. М-да. Специфический союзник и бывший враг, но зато сейчас искренне предан нашему общему делу борьбы за классовое равенство и братство… тьфу ты. Лезет же в голову всякая чушь. В общем, бывший наш враг, теперь наш соратник. Немного с натяжкой, но все же пока на нашей стороне.
— Ну что, алкоголики, тунеядцы и просто бездельники, чего сидим, чего ждем? — бодро провозгласил я, окинув всех властным взглядом.
— Ждем ответа на вопрос, — усмехнулся в ответ Максим. Кажется, на него перестал работать мой авторитет лидера. Ну ничего, скоро будет тренировка, и я это быстро исправлю.
— Какой еще вопрос? — искренне удивился я.
— Когда закончится этот кипеш? — лениво произнес Егор, не отрываясь от экрана смартфона. — Только за последние две недели это уже десятая попытка устроить тебе темную. Знаешь ли, это и нам мешает спать.
— Ооо, мой верный падаван, — с гордостью за свою столь быструю и правильную обработку характера Егора, произнес я. — Чем чаще эта серая масса, по ошибке ставшая курсантами, будет пытаться безуспешно нападать на мое величие и портить мне внешний вид, тем дольше у нас не будет дежурств где-либо. Смекаешь, о чем я, о мой юный ученик? Или ты хотел бы отправиться на дежурство по кухне или, не дай боги, в туалеты?
— С чего это вдруг? — недоуменно перевел он свой взор на меня.
— М-да, — сокрушенно покачал я головой. — А я только подумал, что в тебе зародились ростки ума и сообразительности. Эх, зря. Погорячился я, сто процентов погорячился.
— Он имеет в виду, что если не будет нарушителей порядка, то в силу вступит стандартный протокол устава. То есть очередность между всеми курсантами на эти самые дежурства, — счел нужным пояснить Сергей.
— Ааааа, — многозначительно протянул Егор, с уважением посмотрев в мою сторону. Приятно, когда твои цели наконец начинают понимать и ценить. Я бы даже сказал, здорово, черт возьми.
— Ну насчет «безуспешности» попыток я не был бы настолько категоричен, — хмыкнул Максим, переводя взор с меня на Сергея и обратно. — Или мне стоит опять напомнить тебе о том, как кое-кто вонял почти неделю, после того как этого кое-кого оплеснули из помойного ведра с головы до ног?
— Это был стратегический успех, а не провал, — уверенно и гордо произнес я, падая на свою кровать. — Можно сказать, я подарил всем жаждущим надежду на светлое будущее и возможный успех! К тому же, мы таким образом смогли вычислить самого смышленого из толпы. Правда, после некоторой педагогической обработки, но все же. Зато
