Это тоже была ошибка. Если бы они атаковали с ходу - у них был бы хоть какой-то шанс, ведь ни Бахт ни сам Мирза не успевали к рубежу открытия огня. Но они залегли, осматриваясь - и потеряли время, дали пуштунам занять позиции...
Они лежали целый час - не шевелясь, не стреляя, даже не дыша. Узбеку не нравился этот крик, это была редкая птица, услышать ее - большая редкость, и большая удача по поверьям местных жителей. Неужели сам Аллах направил их стопы на верный путь?
Наконец, узбек отдал команду - и двое, следопыты отец и сын, прикрывая друг друга направились вперед.
Это были опытные моджахеды, они воевали с Советской армией, они знали за что воюют и кого ищут - шайтанов, не пощадивших бачу из их села, сына Узгена. Они шли медленно и осторожно, направив автоматы перед собой и постоянно смотря под ноги - шурави взяли моду засыпать территории которые они не контролируют маленькими минами с самолетов и вертолетов, нужно быть осторожным и внимательным, чтобы не лишиться стопы. Шаг за шагом, присматриваясь, прислушиваясь они шли вперед, пока сын не поднял руку предупредительно, не присел у следа, оставленного каким-то бешеным, непонятно как сюда забравшимся ослом на каменой осыпи. Отец переместился к нему, положил руку на след, осторожно прикоснулся к нему пальцами пытаясь понять как давно прошли тек кто его оставил а в следующий момент длинная очередь из РПК перерезала их обоих: они упали на каменистый склон Пандшера и ущелье приняло очередную кровавую жертву, неизвестно какую по счету.
Узбек ничего не успел понять - он прицелился - и в этот момент что-то вспыхнуло перед глазами нестерпимо, безумно ярко. Он попытался что-то крикнуть - и вдруг понял, что не может это сделать. Потом на него навалилась тьма...
Двумя одиночными выстрелами Аймаль свалил двух моджахедов - он отлично умел стрелять из автомата, просто снайперски, шурави научили - и с удовлетворением заметил, что тело одного из них, на расстоянии похожее на тряпичную куклу из тех которые матери делают детям из обрезков ткани, медленно сползает по камням к обрыву...
Пуля калибра 12,7, невиданная еще в этих местах, ударила в валун, за которым скрывался моджахед, не расколола его, но стронула с места. Медленно и величественно валун покатился вниз, увлекая за собой все новые камни. Новые выстрелы потонули в грозном рокоте начинающегося камнепада...
Сопровождаемый одним из местных, старлей протолкался к местным, расчищающим место обвала на тропе. Два каравана остановились, из-за этого тропу надо было расчистить как можно скорее и на расчистку вышли все: и мирные, и моджахеды, хотя какие тут к чертям мирные. Оружие у всех, без оружия здесь жить нельзя.
По канонам ислама умершего надо похоронить до захода солнца, иначе Аллах не примет его. Здесь, в этой каменистой, негостеприимной земле выкопать могилу было сложно - этим занимались сразу несколько афганцев, с усердием долбя землю кирками. Чуть в стороне лежали завернутые в саван, готовые к погребению тела.
Не обращая внимания на местных, что-то угрожающе закричавших, зашевелившихся - старлей подошел к усопшим, поднял саван с головы одного из них. В страшно изуродованном молодом бородаче он узнал одного из тех, кого они встретили по пути в Руху. Ахмад Шах пообещал им бакшиш за поимку негодяев - и они отправились в горы. Впрочем - если бы бакшиша не было - они бы тоже отправились. Бадал*
Старлей взглянул на часы. Время еще было - хоть и немного. Потом взглянул на стену ущелья, прикидывая, где будет проходить его путь наверх...
* Бадал - один из принципов пуштунвалай, кодекса чести пуштунов, применимого ко всем афганцам. Обозначает обязательность воздаяния и за добро и за зло.
- Что это?
Николай покрутил в руках большую, блестящую гильзу. Которую он получил из рук Шила. Шило же к свою очередь взял гильзу у Сысоева. На донышке гильзы красовались латинские буквы.
- Похоже на гильзу от пулемета. Американского пулемета, надо посмотреть, когда придем на место. У нас есть несколько, но к ним не достать патронов.
- Слишком хорошо обработанная. Смотри - она вся блестит, ни царапинки. И потом - как там могла оказаться дашика* и куда она потом подевалась?
- Скажи, что там?
- Их было четверо, возможно даже трое. Отстрелялись и ушли. Два автомата и вот это.
- Ранены?
- Не заметил. Скорее всего, нет.
- Ваши?
- И твои тоже, рафик Николай - сказал Сысоев - не похоже. След не тот. Да и это... такого на вооружении точно нет, это непонятно что.
Все трое - Шило, Сысоев - Скворцов и Николай, ставший начальником охраны крупнейшего лидера оппозиции не сговариваясь, посмотрели туда, где у груженных до предела оружием и патронами ишаков моджахеды своими телами прикрывали от возможного выстрела Ахмад Шаха.
- Что будем делать?
- Нам недолго здесь осталось, рафик Николай. Когда мы уйдем - защищать муаллима останешься ты. Может быть, на смену нам кого то пришлют, возможно и нет. Но ты знаешь муаллима лучше нас. На вашем месте я бы рвал нитку** и как можно скорее. Потому что в следующий раз тот, кто стреляет такими пулями, может и дождаться цели.
Впереди, у завала суетились люди спешно вызванный мулла читал положенные на умершими слова, на арабском, который мало кто понимало, но все знали что это нужные для покойников слова, позволяющие им увидеть Всевышнего Аллаха. Гнусавый, громкий голос муллы далеко разносился в ущелье, отражался от каменных стен. Где то там, на западе, там где Руха, Саланг и неспешно текущая из Союза, воняющая солярным выхлопом стальная река, тоскливо догорал в выси закат и первые, еще робко неяркие звезды занимали свои места на темнеющем небесном своде.
* дашика - крупнокалиберный пулемет. От слова "ДШК", основного крупнокалиберного пулемета того конфликта, использовавшегося с обеих сторон.
** рвал нитку - то есть переходил границу, уходил за границу.
Пакистан
Пешавар, Хоспитал-роад
Консульство США
Лето 1987 года
Консульство Соединенных штатов Америки, ближе всего расположенное к зоне боевых действий было в городе Пешаваре, городе, ближе всего расположенном к пакистано-афганской границе. Его открыли тогда, когда работать здесь без консульства стало уже невозможно. На сегодняшний день примерно пять тысяч американцев находились в Пешаваре и пригородах - это только те, что были известны консульству, а были и те, кто проник сюда нелегально. Часть из них принадлежали к гуманитарным организациям, которые хоть как-то пытались облегчить пребывание афганских беженцев на негостеприимной пакистанской земле. Раздавали гуманитарную помощь, лечили от болезней. Самые совестливые американцы уже понимали, кто прав в этой войне. Со времени начала афганской войны прошло почти восемь лет - но беженцы так и ютились на продуваемых всеми ветрами склонах гор в окрестностях Пешавара. Самым распространенным типом жилища беженцев была старая американская армейская палатка, обложенная небольшим заборчиком из камней. За то время, пока шла война, правительство диктатора Мухаммеда Зия уль-Хака не сделало ровным счетом ничего для того, чтобы облегчить положение беженцев. Беженцам не разрешали селиться в городах, беженцам не разрешали обрабатывать землю - хотя какая там земля, камни одни. Одного сотрудника аппарата ООН, предложившего построить для афганских беженцев какие-никакие дома, с треском выпроводили из Пакистана - причем по инициативе самой ООН. Никто не учил детей беженцев - верней, учить то как раз учили, Саудовская Аравия на свои деньги организовала сеть полевых медресе, где фанатичные муллы преподавали детям религию, которую знали они сами - ваххабизм. Жестокое, нетерпимое, бесовское учение, сатанинское извращение ислама, посланное на землю самим Иблисом для того, чтобы совратить с истинного пути правоверных. Ваххабиты учили, что надо резать всех неверных ибо они неверные. Ваххабиты учили, что надо убивать мусульман, которые не приемлют ваххабизма, потому что они хуже неверных. Убивать, грабить, резать, заливать кровью землю - все чему учились дети в таких медресе, и учились они не по Корану, а по книгам, которые были отпечатаны "Сторожевой башней" - американской типографией "свидетелей Иеговых". Там же детей учили обращаться с оружием -автоматом, пулеметом, реактивным гранатометом. Кого-то - и со Стингером. Те, кто уже обучился называли себя "талиб" - студент.
Моджахеды из Пешаварской семерки, самочинно присвоившие себе право говорить от имени беженцев, не только не помогали своим соплеменникам - но и грабили их, помногу и с удовольствием. Вся та гуманитарная помощь, стоило только американцам отвернуться - моментально оказывалась на пешаварском рынке, где продавалась тем же самым беженцам, но уже за деньги. Где взять деньги? Отдай сына на войну с шурави - и будут тебе деньги. Беженцы были монетой, разменным товаром в нечистых, окровавленных руках. А те американцы, кто понимал все это либо уезжали, либо погибали, сорвавшись в пропасть на обледенелой дороге. Было и такое.
