— Отвезти вас в госпиталь?
Шея у Малко была словно облита кислотой, но он отрицательно покачал головой.
— Не стоит. Раны неглубокие. Я лучше вернусь в отель.
— Оставьте вашу машину здесь, — сказал Ферди, — потом вам ее пригонят, и поедемте со мной.
На улице моросил дождь. Машины с мигалками на крыше блокировали улицу у лавочки «только для черных». Под фонарем Малко заметил солдата с автоматом. Квартал выглядел еще более мрачным. Они сели в машину Ферди. Двое солдат охраняли «гольф» Гудрун Тиндорф. Малко отдал ключи от своей «сьерры», и они отправились к центру Претории. Шея Малко нестерпимо горела. Чтобы отвлечься, он спросил:
— Вам понятно, что там произошло? Кто эти убитые негры? Что их связывает с Гудрун Тиндорф?
Ферди затормозил у светофора.
— Пока что мы бродим в потемках, — сказал он. — Вот установим их личности, и станет яснее.
Дальше они ехали молча вплоть до «Холидей Инн». От боли Малко почти не мог повернуть голову. Ферди остановил машину под портиком отеля. В темноте Малко различал только его грустный профиль с двойным подбородком. Уже давно он ожидал тот вопрос, который наконец задал ему южноафриканец:
— Как вы разыскали Гудрун Тиндорф?
С гримасой боли Малко повернул к нему голову. Трудный момент.
— Ферди, — начал он, — я совершил ту же ошибку, что и вы. У меня была информация, которую по просьбе моей конторы я должен был использовать сам, ничего вам не говоря. Если бы я ослушался свое начальство, Гудрун была бы арестована, а ваш капитан остался бы жив... Я очень сожалею...
Вкратце он рассказал ему обо всем, не упоминая, правда, Йоханну. Когда он закончил, южноафриканский полковник задумчиво кивнул головой.
— Я не сержусь на вас, — сказал он. — У вас непростая работа, не всегда легко определить, что правильно, а что неправильно... Однако я ничего не скажу своему начальству. Это не пошло бы на пользу нашему сотрудничеству. Я сообщу, что вы навели нас на след, но мы неудачно использовали полученные сведения.
— Спасибо, — с чувством сказал Малко.
У него поднималась температура, и ему не терпелось лечь в постель.
— И еще одно, — сказал Ферди. — В следующий раз упускать ее нельзя.
— Постараемся, — обещал Малко.
Поднявшись по эскалатору, он взял ключ от номера и поднялся на седьмой этаж, куда можно было добраться, только имея специальный ключ от лифта. Кровь болезненными толчками пульсировала у него в горле. Его «сейко-кварц» показывали половину второго ночи. Длинный день. Не раздеваясь, он упал на кровать и через несколько секунд уже спал глубоким сном.
Веревка сжималась вокруг его шеи, и толпа, окружавшая виселицу, наспех установленную во дворе замка Лицен, завопила. Малко узнал стоящую в первом ряду Александру, которая грустно смотрела на него. Она сделала неуместный в такой момент жест, медленно приподнимая широкую, из черного бархата, юбку, чтобы он смог в последний раз увидеть серую подвязку, отчетливо выделяющуюся на ее белой коже.
Потом палач резко толкнул его, ноги ощутили лишь пустоту, и веревка резко затянулась на его шее.
С криком ужаса он внезапно проснулся, сердце у него бешено колотилось. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где он находится. Номер гостиницы «Холидей Инн» был по-прежнему пуст. Зато шея ужасно болела. Он встал и, сняв повязку, посмотрел в зеркало. Шея была усеяна жутким пунктиром вспухших нагноений. Покрасневшая и натянутая кожа, казалось, готова была лопнуть при любом движении. Даже глотать было больно... Он бросился под душ, но сразу же выскочил, крича от боли. Контакт с водой был невыносим... Ему пришлось удовлетвориться наспех принятой ванной. Южноафриканские коллеги ждали его к одиннадцати часам на важное совещание. Он сделал себе временную повязку и спустился вниз.
Газета «Рэнд дейли мейл» упоминала о вчерашнем взрыве в коротком сообщении из четырех строк, помещенном в рубрике происшествий.
Когда он встретился с Ферди на Чёрч-стрит, тот бросил беспокойный взгляд на шею Малко.
— Вам, должно быть, очень больно, — сказал Ферди. — Нужно показаться врачу. Иначе будет заражение.
Совещание проходило в той же комнате, что и накануне. Йоханна встретила Малко вымученной улыбкой, с виду по-прежнему суровая. Остальные три офицера южноафриканских служб, один из которых — бородач — словно сошел с картинки, молча ожидали. Ферди открыл обсуждение, высветив на экране фотографии четырех негров, тела которых были найдены в ангаре.
— Мы продвинулись в расследовании — объявил он. — Этот ангар служил складом для банды, которая совершала налеты на магазины и угоняла машины. Двое убитых были уже несколько раз арестованы и значились в картотеке, но в политике, насколько известно, замешаны не были. Личность двух других не установлена.
— Вам удалось найти что-нибудь интересное? — спросил Малко.
— Да, — сказал Ферди. — В подвале под автомобильными деталями мы обнаружили замаскированный тайник. Три пистолета, а главное — партию взрывчатки того же типа, что была использована на Чёрч-стрит. С очень замысловатыми взрывателями, которые не могли быть изготовлены здесь...
— А что Гудрун Тиндорф?
— Ничего. Мы показывали ее фото в квартале, но никто, кажется, ее не знает. Зато группа, которую я посылал в гостиницу «Карлтон», выяснила интересные вещи...
— Какие же? — спросил Малко.
Ферди сделал знак офицеру с бородой, который пошел и открыл дверь, затем втолкнул в комнату блондинчика с вызывающими усами, сильно осунувшимся, мертвенно-бледным лицом и блуждающим взглядом. Он буквально рухнул на стул с опущенной головой под неодобрительными взглядами присутствующих офицеров. Йоханна бросила сухим тоном фразу на африкаанс, и только тогда тот поднял голову.
— Это Йохан Бота. Он работает портье в гостинице «Карлтон», — объяснил южноафриканский полковник. — Мы привезли его сюда, чтобы он рассказал о том, что знает. Это весьма интересно.
Он повернулся к блондину:
— Итак, господин Бота.
Мужчина неуверенно начал говорить на едва понятном английском.
— Я познакомился с мисс Тиндорф примерно три недели назад, — начал он. — Она сказала, что ей нужно со мной поговорить... Мы встретились в баре за стаканчиком виски в подземной галерее. Она назвалась Гретой Манштейн и объяснила мне, что приехала из Германии со своим покровителем, богатым промышленником, что она осталась в Йоханнесбурге без гроша и ей не на что купить обратный билет на самолет, чтобы вернуться в Европу. Она сказала еще, что ей необходимо быстро заработать деньги и она готова на любую работу.
Ферди прервал его ровным голосом:
— Вы уже поставляли проституток клиентам «Карлтона»?
Блондин опустил голову и выдохнул: «Да». Малко отметил, что Гудрун Тиндорф должна была быть в курсе этого и действовала наверняка. Она была, наверняка, очень сильным противником.
После нескольких глотательных движений блондин продолжил плаксивым голосом:
— Сначала я отказался... (Ферди издал сдержанный смешок.) На следующий день она попросила меня зайти к ней в номер, чтоб посмотреть украшения, которые она могла продать... Я пошел к ней, ну и...
— И?
— Украшений у нее не было, — признался портье «Карлтона», — но она меня встретила в таком виде...
— И вы с ней переспали.
Наступило молчание. Портье с трудом сглотнул слюну и продолжил ледяным тоном:
— Потом мы с ней договорились. Я оставил номер за ней и находил ей клиентов. В большом отеле всегда найдутся охотники до такого рода вещей. Им достаточно увидеть хорошенькую женщину, более или менее свободную. В общем, дело сразу пошло на лад. Иногда она даже обходилась без моей помощи и сама находила мужчин в различных ресторанах гостиницы. Но она всегда аккуратно делилась со мной, отдавая мою долю.
— И сколько? — спросил Ферди.
— Половину, — признался тот, опуская глаза.
— Она была записана под именем Греты Манштейн?
— Нет, я боялся из-за полиции. Каждый вечер я записывал номер на вымышленное имя. И поскольку он нормально оплачивался, никого это не заботило. Эта... молодая женщина не получала корреспонденции, ей никто не звонил, и телефонистки ничего не могли заметить.
