я. Почему меня так трясёт рядом с ним? Вот вроде руки распускает Бертран, а король Анри ведёт себя прилично, не тискает, не смотрит характерным раздевающим взглядом, но отчего-то именно с ним мне особенно не по себе. Что не так-то? Почему в каждом его слове, даже совершенно нейтральном, мне слышится угроза? Мужик, вообще-то, планирует меня замуж взять. Вроде нормальное такое желание…
Нет. Не нормальное. Вообще противоестественно жениться на первой встречной. Тем более, он вообще не задавал мне вопросов: кто я, откуда… Задавал, но… Ответов ведь так и не получил. И ему – плевать?
В голову пришла неожиданная мысль.
– Ваше величество, – прошептала я, – должна признаться вам… Я всё хотела, но случая не было…
Голубые глаза пронзили меня пристальным взглядом.
– Конечно, моя девочка, – прошептал король низким и чуть вибрирующим голосом. – Я слушаю тебя.
Он бросил тяжёлый взгляд на портняжку, и тот поспешил покинуть мою комнату, унося с собой целый ворох тканей.
– Я – не девственница.
Почему я не могу поднять глаз? Как будто стыжусь. Но нет! Нет же! Мне не стыдно и вообще не должно быть!
Воцарилось молчание. Тяжёлое. Давящее. Я не выдержала и всё же заглянула в лицо мужчины. Он явно этого ждал.
– Почему?
В его глазах не было осуждения или презрения. Лишь внимание. Хищное и непонятное.
Ну и что ответить на это? Потому что в моем мире так принято? И вообще девственность после двадцати считается чем-то постыдным и подозрительным? Это будет ложь. Опасная ложь.
Потому что меня… изнасиловали? Вот это – правда. Но только… А вдруг и здесь: «сука не захочет – кобель не вскочит»? Почему-то мне казалось, что я снова останусь виноватой. В моём мире много говорят о виктимблейминге, но большинство людей всё равно презрительно кривят губы и всё равно скажут: «порядочных девушек не насилуют». А некоторые даже хмыкнут и отпустят анекдот на тему, что, дескать, кому-то повезло…
Нет, об этом рассказывать нельзя. Уж в мире, где у женщины и вовсе прав никаких нет, не стоит пытаться искать сочувствия.
– Я – вдова, – «призналась» я, вновь потупившись.
И тут же поняла, какая дура. Кто мне мешал сказать, что у меня есть муж? Почему в момент королевского предложения привычная ложь попросту не пришла мне в голову? Как бы это всё упростило! А сейчас уже не вернуться к столь прекрасному варианту, который разрешил бы… ну, если не все проблемы, то, возможно, многие.
Я лихорадочно пыталась придумать, что произошло с моим лже-мужем, и вообще, кем он был, ведь жених спросит непременно… Но он не спросил.
– А дети у тебя есть?
Я задумалась. И тут снова гениальная идея пришла в мою голову. Как я сразу не сообразила! Столько сериалов просмотрено, столько любовных романов прочитано! Вот же я тупая!
– Дочка. Её зовут Анечка. Я почти ничего не помню: ни кем я была раньше, ни как попала в лес. Я даже не сразу вспомнила, что была замужем и что у меня дочь… Наверное, я потеряла память… А, может, это колдовство…
Амнезия! Ну, конечно! Волшебная палочка на все времена.
Король молчал, не отводя от меня глаз. Я не видела, но чувствовала. Собралась с силами, оторвала взгляд от пуговиц на его камзоле, изобразила покаяние, захлопала ресничками:
– Наверное, стоит отменить свадьбу. Королевская невеста должна быть девственницей.
Это был жирный намёк. Ну же, давай, не тупи, Ваше величество!
Губы короля искривились в усмешке. В глазах сверкнули искорки. Ему смешно? Почему? Мужчина нежно провёл тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Наплевать, – шепнул хрипло. – Не бойся, ты всё равно останешься моей невестой и станешь моей королевой. Утром будет ещё одна, последняя, примерка платья. Затем мы поедем в церковь, а потом будет свадебный пир и вечерний бал. Ты умеешь танцевать?
– Н-нет…
– Тоже неважно. Будь послушной умницей, и всё будет хорошо.
Он развернулся и вышел, а я осталась стоять с отвисшей от изумления челюстью.
Плевать?! Да ты, дорогой, маньяк какой-то.
Ох, что-то не так во всём этом! Что-то совсем не так!
Глава 5. Шаги за спиной
Я долго взирала на дверь с видом того самого барана из поговорки. Но дверь так и не стала воротами и не обновилась. Зато в неё поскреблись. Я проигнорировала. Поскреблись отчётливее. Что там такое? Кошка что ли? Или собака, может быть?
Вздохнула, подошла и распахнула дверь.
Не кошка. Кот. Стоял и ухмылялся самодовольной улыбочкой. Я закатила глаза. За что мне это?
– Я согласен на поцелуй, – торопливо заверил Бертран и тотчас поправился: – На два. Думаю, двух хватит.
– Рада за тебя.
Захлопнула дверь. В неё снова поскреблись. Громче и отчаяннее.
– Один? – грустно уточнил Бертран, жалобно взглянув на меня, едва я соблаговолила вновь открыть дверь.
Я выразительно подняла бровь.
– Почему? – горестно воскликнул парень с профессиональным драматизмом. – Ты так жестока… Ужас просто! Я ведь ничего больше, чем поцелуй, не прошу. Тебе сложно что ли?
И он бочком протиснулся в комнату. Так незаметно, что я не поняла, в какой момент дверь оказалась за спиной нахала.
– Хорошо, – кивнула, – поцелуй так поцелуй. Но, так как я – невеста твоего дяди, то сначала, будь любезен, сгоняй к королю за разрешением. Мне нужен документ с печатью и подписью.
В зелёных глазах озадаченность сменилась какой-то хитрой мыслью, и я поспешно добавила:
– И его личное подтверждение. Буду целовать тебя только в присутствии самого жениха.
Лицо парня вытянулось.
– Ну ты… зверь! – восхищённо и одновременно обижено выдохнул он.
И уважительно посмотрел на меня.
