После двойного убийства тридцатого сентября доктор Бертран Морт уже не владел своим телом. В нем окончательно воцарилась личность кровожадного убийцы Короля-Медузы. Берту оставалось лишь бессильно наблюдать и молить бога, чтобы кто-то сильный и смелый встретился на его пути и остановил эту бесконечную череду убийств.
Двум сыщикам и собаке это, наконец, удалось.
***
Постепенно жизнь в лачуге Мэри вошла в новое русло. Каждое утро молодая женщина отправлялась на ближайший рынок, где покупала свежие овощи, рыбу и молоко, а дважды в неделю мясник из лавочки неподалеку откладывал ей солидный кусок вырезки. Берт тем временем осматривал раны, делал осторожную гимнастику, стремясь быстрее прийти в норму.
Дни становились все холоднее. К счастью, Фрисби не подвел — уголь действительно привезли. Денег в кошельке доктора должно было хватить на несколько месяцев вполне сносной жизни. Были куплены колыбель, кровать, добротный стол и даже новая швейная машинка. Глядя на склонившуюся над бесконечно-длинной строчкой паруса девушку, Бертран впервые за последние жуткие месяцы чувствовал себя если не счастливым, то умиротворенным.
Мэри тоже расцвела. Радость материнства прогнала с ее лица извечную усталость и отчаяние. А странный человек, которого она вытащила из реки, поселил в ее сердце веру в счастливую жизнь. Мэри видела, что душу его терзает какая-то мрачная тайна, но прошлое не волновало ее простую душу.
Так прошел октябрь. Солнечные дни стали совсем редки, им на смену пришли бесконечные и унылые ноябрьские туманны. За все это время Король-Медуза ни разу не проявил себя. Берту отчаянно хотелось верить, что убийца исчез навсегда, застреленный удачливым сыщиком. Он мечтал избавиться от фигурки, но не решался. Чтобы случайно не прикоснуться к ней, он обмотал Медузу тряпкой. Странный сверток продолжал болтаться на запястье, а недоуменные взгляды Мэри Берт предпочел не замечать.
Когда он окреп и смог отходить дальше чем за порог лачуги, то не раз спускался к набережной Темзы, выбирая для этого самые сумрачные и дождливые дни. Там он сидел, свесив ноги к бурой воде и размышляя, что будет, если прямо сейчас он попытается бросить проклятый предмет в воду. Но проверить это он так и не осмелился.
В один из таких вечеров, привычно досадуя на собственную нерешительность, доктор Морт возвращался в лачугу, которую даже в мыслях уже называл своим домом. Еще издалека его внимание привлекли странные крики, перемежаемые взрывами дружного хохота. Доносились они со стороны хижины. Берт ускорил шаг, еще надеясь, что ему показалось, и шум доносится из дока, но в глубине души понимая: беда пришла в его дом.
Так и было. Пять или шесть человек одетых в парусиновые комбинезоны докеров стояли у дверей хижины. Дверь ее была распахнута и что-то, происходящее внутри настолько завладело вниманием пришельцев, что никто из них не заметил приближения Берта. Женские крики которые слышал доктор не оставляли сомнения — у Мэри большие неприятности.
Берт ускорил шаг, почти побежал. Но не успел он приблизиться к веселящимся докерам, как группка мужчин расступилась. Прямо им под ноги из открытых дверей лачуги буквально вывалилась Мэри с плачущим Кеем на руках. Она не устояла на ногах и упала на колени — по всей видимости, кто-то находящийся внутри грубо толкнул ее. Следом появился ни кто иной, как Джерри. На лице его играла мстительная и довольная ухмылка.
— Вот теперь-то мы с тобой, дуреха, потолкуем,— пьяным голосом пообещал он.
Мэри затравленно огляделась. Даже издалека Берт сумел прочесть в ее взгляде дикий страх. Вставать она не решилась, опасаясь повторных толчков.
— Где же твой заступничек? Сбежал? Ну, так не волнуйся, видишь, сколько друзей я тебе привел вместо него.
При этих словах докеры радостно заржали. Девушка молчала.
«Да они же все пьяны!» — испуганно подумал Берт, приближаясь. Он был уже в паре десятков шагов, но участники драмы его пока не заметили, слишком уж они были увлечены насмешками. Джерри склонился над девушкой.
— Что же ты не отвечаешь? Язык проглотила? Сейчас проверим.
Он схватил ее за подбородок. Мэри не решалась открыто протестовать. Ребенок на руках связал ее не хуже крепкой веревки.
— Поздоровайся с парнями, будь вежливой девочкой.
И с этими словами Джерри пошевелил ее подбородком, словно управлял куклой.
— Здравствуйте, гости дорогие! — пропищал он тонким голоском.
Шутка была встречена новым взрывом хохота.
Берт наклонился и поднял с земли гладкий камень, невесть когда вывороченный из мостовой. Больше вооружиться во дворе было нечем. Единственным его преимуществом была неожиданность. Прежде, чем кто-то успел сообразить, что происходит, он бросился на Джерри.
Удар пришелся прямо в ухмыляющуюся рожу докера. Кровь брызнула во все стороны из сломанного носа. Джерри завопил не своим голосом, прижав руки к физиономии. В первую секунду его дружки опешили, а тем временем, Берт успел нанести еще один удар в грудь. Булыжник был увесистый, а гнев придал доктору недостающих после ранения сил. Берт мог поклясться, что пара ребер у обидчика треснули.
В эти мгновения мозг его работал на удивление ясно и быстро, словно у профессионального военного. В запасе у них с Мэри были считанные секунды.
— Беги! — прокричал он, понимая, что дружки Джерри вот-вот придут в себя.
Не давая им опомниться, он подскочил к ближайшему докеру — это был здоровенный детина с длинными висячими усами — и попытался огреть его булыжником. Отчасти это ему удалось. Берт целил в голову, справедливо считая ее наиболее уязвимым местом — не нужно быть доктором или заправским драчуном, чтобы сделать это замечательное открытие. В последний момент, когда камень был буквально в нескольких дюймах от виска громилы, докер отшатнулся и удар пришелся в бычью шею, а Берт по инерции врезался в его дружка.
Оба покатились по земле. Берт успел нанести несколько беспорядочных ударов, прежде чем почувствовал, как сильные руки схватили его за плечи и оторвали от визжащего противника.
— Держите его крепче!.. Крепче, гада! — послышался истеричный крик Джерри.
Но усатый здоровяк и его приятели не нуждались в подсказках. Берт почувствовал себя зажатым в стальных тисках. Его грубо развернули, и он оказался нос к носу с Джерри. Лицо докера, воротник рубашки и комбинезон — все было залито алой кровью и та продолжала литься из расквашенного носа.
Несмотря на сильную боль, Джерри вновь криво ухмылялся. Его кулаки были сжаты до белизны, и не успел Берт глазом моргнуть, как сильнейший удар в живот едва не вышиб из него дух. Берт повис на руках у докеров.
— Поднимете его башку,— потребовал Джерри.
Кто-то схватил Берта за волосы, запрокинул голову, и он едва успел зажмуриться перед тем, как кулак Джерри врезался в его лицо. Последнее что он успел увидеть, это Мэри, нырнувшую в двери своего жилища.
Дальше началось избиение. Берт почувствовал, что руки его больше никто не держит, но обрадоваться этому не успел. Удары посыпались со всех сторон. Очень быстро он оказался на земле и в ход пошли ноги. Пинки тяжелых докерских ботинок уже почти лишили Берта сознания, когда дикий женский визг заставил замереть даже самых активных драчунов.
Словно разъяренная фурия, Мэри бросилась на обидчиков, вооружившись первым, что попалось ей под руку — черной от сажи кочергой. Увесистые удары этого импровизированного оружия на какое-то время ошеломили докеров. Но прежде чем девушка успела нанести сколько-нибудь ощутимый урон нападавшим, ее повалили на землю.
Возможно, не сопротивляйся они так отчаянно, все бы обошлось. Джерри с дружками, вдоволь посмеявшись над Мэри, отправились бы догуливать в ближайшую пивную. Но тот яростный отпор, который они встретили на пороге хижины, разжег в пьяных докерах огонь насилия. Теперь им было мало простых насмешек.
На глазах у Берта с Мэри сорвали одежду. Попытки кричать и звать на помощь были пресечены в зародыше — кусок от юбки, оторванный сильными руками очутился во рту у несчастной. Трое мужчин держали девушку, а Джерри, бормоча что-то невразумительное, принялся стягивать с себя комбинезон. Его намерения не вызывали сомнений.
Самого Берта удерживали двое дюжих молодцов, каждый из которых и сам легко бы совладал с худосочным доктором. Берт извивался в их могучих руках, елозя спиной по земле и бессильно суча ногами. Он уже не ощущал боли от недавних побоев, не чувствовал страха за свою жизнь и страстно желал лишь одного — любой ценой, хоть бы и своей жизни, защитить Мэри.
Именно в этот момент в его ладонь будто бы сама собой легла Медуза. Полотняная тряпка, скрывавшая ее, была сорвана в драке, и ничто не помешало контакту. Человек, навалившийся на грудь Берта всем своим немалым весом, внезапно отпрянул.
— Лени, посмотри на его глаза! — пробормотал он испуганно. — С ними что-то происходит!
