Заговоры отъ зубной боли принадлежатъ къ числу весьма распространенныхъ и находятъ много заступниковъ, кои, по словамъ ихъ, столько разъ на себѣ испытали силу ихъ, что готовы положить за правду эту голову на плаху. Скажемъ то же, что о такъ называемыхъ симпатическихъ средствахъ вообще: если тутъ кроется что нибудь, то ученые наши объяснятъ это современемъ, причисливъ сія явленія къ животному магнетизму. Я бывалъ свидѣтелемъ тому, какъ заговоренная бумажка, или нашептываніе, или наложеніе руки на щеку мгновенно укрощали боль; но собственно на меня это не дѣйствовало и жестокая зубная боль продолжалась. Бабы говорятъ, что если кто разувается, всегда начиная съ лѣвой ноги, то у него никогда не будутъ болѣть зубы; цѣлый рядъ подобныхъ повѣрьевъ помѣщенъ нами, ниже въ разрядъ шуточныхъ. Къ числу средствъ, кои даются отъ зубной боли съ наговорами, но помогаютъ иногда по естественнымъ причинамъ, прнадлежитъ слѣдующее: положить на больной зубъ два обрубка круглаго корешка или прутикъ обыкновеннаго корня дикой земляники, и держать ихъ стиснувъ легонько зубы, чтобы палочки лежали одна на другой и не перекатывались. Усиліе это и однообразное напряженіе нерѣдко доставляютъ скорое облегченіе. Иные вѣрятъ что должно задушить крота двумя пальцами, или же вымазать пальцы кровью чернаго крота, чтобы пріобрѣсти силу исцѣлять зубную боль однимъ прикосновеніемъ руки. По опытамъ моимъ, это не подтвердилось.
Заговоры разнаго рода на пчелъ, относятся до, такъ называемаго, пчелинаго знахарства, изложеннаго довольно подробно у Сахарова. Но объ одномъ предметѣ можно бы написать цѣлую книгу, въ коей дѣльныя замѣчанія, основанныя на многолѣтнемъ опытѣ, но укутанныя въ таинственные и суевѣрные обряды, путались бы поперемѣнно съ затѣйливыми или вовсе глупыми вымыслами празднаго воображенія. Есть, между прочимъ, повѣрье даже о томъ, что можно дѣлать пчелъ, наклавъ всякой всячины въ закупоренную бочку и поставивъ ее, съ извѣстными обрядами, на зиму въ омшеникъ.
Весьма близки, по значенію своему, къ заговорамъ, а часто вовсе съ ними сливаются, и притомъ не болѣе ихъ изслѣдованы, такъ называемыя симпатическія средства. Сюда же принадлежатъ подвѣски, привѣски, подвязки, талисманы, амулеты, ладонки и проч. Суевѣріе объ особенномъ значеніи и силѣ каждаго изъ самоцвѣтныхъ камней перешло къ намъ съ Востока, изъ области поэзіи. Конечно, не можетъ настоять въ томъ никакого сомнѣнія, что большая часть повѣрій этого разряда также пусты и вздорны, какъ мнимое волшебное дѣйствіе самоцвѣтныхъ камней; но съ другой стороны, нельзя произнести приговоръ этотъ надъ всѣми сюда относящимися повѣрьями, хотя мы и не всегда находимъ удовлетворительное объясненіе загадки. Нѣкоторыя изъ сихъ средствъ только по странности своей и причудливому способу употребленія принадлежатъ, съ виду, къ симпатическимъ средствамъ, между тѣмъ какъ самое ихъ дѣйствіе основывается на давно извѣстныхъ законахъ природы. Такъ, напримѣръ, повязки на рукахъ и ногахъ, отъ лихорадки не только признаны дѣйствительными, но даже употребляются иногда врачами. Помощь ихъ основана, повидимому, на законахъ обращенія крови: повязки на рукахъ и ногахъ останавливаютъ возвратъ крови къ сердцу черезъ поверхностные кровеныя жилы (вены), и кровь не можетъ скопляться, во время озноба, во внутренностяхъ, отчего и происходитъ переломъ болѣзни. Для этого берется обыкновенно красная тесьма или гарусъ, коего девять нитокъ на шеѣ служатъ также предохраненіемъ для дѣтей отъ скарлатины и краснухи. Есть ли тутъ еще и своеродное дѣйствіе собственно краснаго гаруса, который преимущественно для сего употребляется въ этомъ, конечно, должно усомниться. Я зналъ человѣка, который раздавалъ привѣски отъ лихорадки, нашептывая ихъ напередъ, и хотя онѣ мнѣ самому и нѣкоторымъ другимъ не помогали, но за то, подъ личнымъ моимъ наблюденіемъ, много разъ немедленно прекращали болѣзнь, по-крайней-мѣрѣ, упорная лихорадка безъ всякихъ видимыхъ причинъ, съ того же дня, какъ таинственная ладонка была привѣшена, не возвращалась. Это былъ корень неизвѣстнаго растенія, указанный знахарю, по словамъ его, однимъ ссыльнымъ, которому онъ на пути слѣдованія оказалъ какую-то услугу. Замѣчательно было для меня вотъ что: испытавъ нѣсколько разъ силу этого корешка надъ больными и призадумавшись надъ нимъ по неволѣ, я могъ искать разрѣшенія загадки въ одномъ только воображеніи больныхъ. И такъ я взялъ другой, первый попавшійся мнѣ корешокъ, и сталъ его привѣшивать, выдавая за полученный отъ знахаря, къ лихорадочнымъ. Я повторилъ это, какъ нахожу въ запискахъ своихъ, на пяти различныхъ больныхъ, но безъ всякаго успѣха; всѣ они неохотно и безъ довѣренности дозволили повторить опытъ, привѣскою настоящаго корня; послѣ чего у двухъ изъ нихъ лихорадка немедленно отстала. Когда же у меня у самого была лихорадка, то мнѣ не помогла ни яичная пленка, ни привѣски, хотя я бралъ ихъ непосредственно отъ знахарей, исполняя строго всѣ ихъ предписанія. Привѣска отъ лихорадки нетопыри, лягушки и проч., вѣроятно, дѣйствуетъ наиболѣе посредствомъ настроеннаго воображенія, надобно одолѣть обычное отвращеніе отъ этихъ тварей, и нравственное волненіе также производитъ физическій переломъ. Привѣска написанныхъ на клочкѣ бумажки таинственныхъ словъ, или абракадабры, или пріемъ бумажки этой внутрь, въ видѣ пилюль, если только лихорадка испугается этого и покинетъ больнаго, по всей вѣроятности, также обнаруживаютъ силу свою посредствомъ воображенія, этого довольно могучаго рычага. Не иначе дѣйствуютъ, кажется окачиванія холодной водой черезъ оглоблю, или въ лѣсу черезъ березку; привѣска птичьяго гнѣзда, бечевки, на которой удавлена собака; послѣдовательный пріемъ, прямо съ рѣки и на-тощакъ, нѣсколькихъ ложекъ воды, начиная въ первый день съ одной; также пріемъ замятой въ хлѣбномъ мякишѣ вши; впрочемъ насѣкомое это, какъ увѣряютъ, дѣйствуетъ врачебно и употребляется также для понужденія послѣда, послѣ родовъ. Варятъ также въ мочѣ больнаго три куриныя яйца, выносятъ ихъ, съ горшкомъ, въ муравейникъ, разбиваютъ и зарываютъ все вмѣстѣ. Когда муравьи уничтожатъ яйца, то лихорадка должна пропасть. Или больной долженъ проносить нѣсколько хлѣбныхъ зеренъ въ рукавицѣ, на голой ладони, во время приступа; потомъ сѣютъ ихъ, а когда взойдутъ, больной долженъ ихъ раздавить и растоптать. Завязываютъ въ лѣсу надъ головой больнаго два сучка березы, приговаривая: покинешь – отпущу, не покинешь – сама сгинешь. Пишутъ на бумажку абракадабра, извѣстнымъ треугольникомъ, или имя больнаго, молитву, или другія таинственныя слова и привѣшиваютъ къ больному; или остригаютъ волоса и ногти больнаго, просверливаютъ въ осинѣ дыру, затыкаютъ ее этимъ и заколачиваютъ камешкомъ; нечаянно, съ молитвой, окачиваютъ во время озноба водой, сажаютъ лягушку за пазуху и проч. Отъ судорогъ носятъ въ карманѣ мѣдный грошъ, кусочекъ сѣры и ржанаго хлѣба, или зашиваютъ въ подвязку сѣрый цвѣтъ.
XI. Симпатическія средства.
Отъ лихорадки народныхъ средствъ вообще чрезвычайно много; и это потому именно, что болѣзнь эта, поселяясь въ брюшной полости, исцѣляется противодѣйствіемъ на головной мозгъ. Зернистый перецъ, шубій клей, паутина, яичный бѣлокъ и тому подобныя снадобья не принадлежатъ впрочемъ вовсе къ средствамъ симпатическимъ и сила ихъ давно уже признана врачами. Болѣзни этой дано множество названій: лихоманка, трясучка, трясавица, комуха, кумаха; иногда ее ублажаютъ, величаютъ лихоманкой ивановной, чтобъ не обидѣлась, или боятся ее назвать; на Украйнѣ различаютъ 99 видовъ лихорадокъ, смотря по тому, отъ чего она прикинулась, называя ее: пидтынныця, если она человѣка застала соннаго подъ тыномъ, на сырой землѣ; веретенныця, если баба допрялась до лихорадки: гноевая, если папала на спящаго на навозной кучѣ; степовая, если на переночевавшаго въ полѣ и проч. Есть и въ Россіи повѣрье, что лихорадокъ 9 крылатыхъ сестеръ, коихъ по временамъ нечистый спускаетъ съ цѣпей. Если одна изъ нихъ пролетомъ поцѣлуетъ человѣка, то или губы обмечетъ, или же нападетъ трясавица. Покидая одного больнаго, чтобы потрясти другаго, сестры эти даютъ каждому временный покой. Иные мажутъ себѣ лицо сажей и переодѣваются въ чужое платье, чтобы лихорадка, воротившись, не узнала. Поэтому и скорый отъѣздъ въ другое мѣсто, какъ народъ толкуетъ, иногда спасаетъ отъ лихорадки; она потеряетъ человѣка и не найдетъ его. Отъ болѣзни этой, по мнѣнію народа, спасаетъ, между прочимъ, также восковой шарикъ, слѣпленный изъ 12-ти крошекъ воску, снятыхъ въ 12 разъ во время чтенія Страстей, отъ свѣчки, которая въ продолженіе службы зажигается, какъ извѣстно, 12 разъ. Отъ лихорадки же и вообще отъ злыхъ духовъ и порчи, выкапчиваютъ въ страстную пятницу крестъ на притолокѣ и надъ дверьми у входа, и притомъ свѣчой, принесенной со Страстей. Но вотъ еще народное средство, которое я испыталъ разъ 30 и въ чрезвычайномъ дѣйствіи коего всякому легко убѣдиться, хотя и не такъ лекко объяснить его и добиться до желаемаго смысла: передъ приступомъ лихорадки, за часъ или болѣе, обкладываютъ мизинецъ лѣвой руки, а въ нѣкоторыхъ мѣстахъ большой палецъ, внутренней пленой сыраго куринаго яйца; кожица эта вскорѣ прилипнетъ плотно и присыхаетъ, а чтобы уберечь ее, обматываютъ палецъ слегка тряпичкой. Отъ этого средства лихорадка, не всегда, но большею частью, покидаетъ недужнаго. Въ самое то время, когда бы ей слѣдовало быть, въ мизинцѣ появляется боль, иногда довольно жестокая, и начинаетъ стрѣлять вдоль локтя, иногда до самаго плеча. Вмѣсто вторичнаго приступа, бываетъ опять тоже, но только гораздо слабѣе, а за третьимъ разомъ все кончено. Замѣчу, что по опытамъ моимъ надъ самимъ собою и надъ другими: 1) плена эта не оказываетъ ни малѣйшаго дѣйствія надъ здоровыми; 2) иногда и у лихорадочныхъ, безъ явной причины, бываетъ не дѣйствительна, и тогда ознобъ и жаръ идутъ своимъ порядкомъ и боли въ мизинцѣ нѣтъ; 3) или же дѣло принимаетъ обратный ходъ: мизинецъ рветъ и болитъ во время промежутковъ лихорадки, а приступы идутъ своимъ чередомъ, и притомъ боль на это время утихаетъ; 4) изрѣдка боль в мизинцѣ въ локтѣ и плечѣ бываетъ такъ сильна, что хворый не въ силахъ перенести ее и срываетъ плену; тогда боль изчезаетъ, а лихорадка вмѣсто того появляется; 5) также въ рѣдкихъ случаяхъ, по излеченіи симъ способомъ лихорадки, мизинецъ бываетъ покрытъ кровяницами и даже образуется нарывъ около ногтя, въ видѣ ногтоѣды. Я былъ однажды свидѣтелемъ случая, гдѣ весьма опытный и ученый врачъ приходилъ въ отчаянье отъ недѣйствительности хинина и другихъ аптечныхъ средствъ противу злой лихорадки, грозившей ударомъ – а яичная пленка спасла больную! Бывшіе этому свидѣтелями врачи, безъ сомнѣнія, основательно утверждали, что средство это не есть симпатическое, а должно дѣйствовать иначе; но какъ именно и отъ чего, этого доселѣ никто не могъ мнѣ объяснить. Вотъ примѣръ такого явленія, взятаго изъ опытности простонародья, которое и не могло бы, кажется, заслуживать никакой вѣры; множество разумниковъ готовы при первомъ словѣ закричатъ: «вздоръ»; но я попрошу извѣдать дѣло на опытѣ, а потомъ судить и писать приговоръ![5]
