Но приказ есть приказ. И вогнав по обойме в Макаров и укороченный Калашников, оба решительно отправились к трассе. Подмогу им в этот момент вместо коллег составляли лишь полосатые палки на бедре. Увы, бесполезные в таких случаях.
Невольно умывая лицо холодным дождём и щурясь ветру, оба всматривались в тёмную трассу. Фонари работали исправно, но непогода влияла на видимость. А за фурами вообще не видно ни зги. Но те ехали и ехали, чтобы поскорее проскочить обычно битком забитый днём участок.
— Может, доставку с кофе заказать? — не мог не спросить Колокольцев, так как обсуждение еды, (тем более горячей), всегда подбадривало капитана.
Но на этот раз он был сосредоточен, как коршун перед рывком на добычу. И едва в зоне видимости в потоке мелькнуло жёлтое пятно, сначала дёрнул палочку с пояса, махнул в сторону приближающегося автомобиля. А когда тот даже не подумал скидывать скорость или делать попытку остановки, сотрудник резко рванул автомат через плечо.
Лейтенант ощутил в этот момент две вещи. Гордость за коллегу и мощный стояк. С первой же очередью автомата адреналин так саданул ему в сердце, что кровь стала водой. Выхватив пистолет из кобуры, (пакетик отправился в урну чуть ранее), Колокольцев вдруг тоже принялся палить по колёсам.
Пули пробили переднее правое колесо и буквально разорвали заднее правое. Автомобиль на скорости дёрнулся. И водитель дёргал руль что-то крича, пока не влетел в ограждение, высекая корпусом серию искр.
— Штурмуем! — закричал ещё до того, как подбежал к автомобилю Сергеев.
Чисто на эмоциях, как будто рыцарь брал стену замка, взбираясь по лестнице.
Затем дёрнул дверь на себя. Она оказалась закрытой. Треснув прикладом по стеклу пару раз без сомнения. И разбив его вдребезги, он буквально вырвал пальцами плёнку с осколками и начал щупать замок. Но на курсах повышения квалификации почему-то не учили, где расположен замок от двери у элитных внедорожников.
Пока коллега внедрялся в салон, лейтенант Колокольцев выцеливал пистолетом водителя и пассажира на переднем сиденье.
— Руки вверх! И из машины быстро! — рявкнул Колокольцев следом и добавил очевидное. — Вы арестованы!
Сидящий за рулём бородатый мужик с сиськами только в бешенстве треснул по рулю, крикнув:
— Чёртова Лариса!
Сотрудникам ДПС он был не знаком. Но ранее в безоблачном мире обширных социальных сетей он жил неплохо. И на часть мира был известен как трансгендер Диадема.
Однако, новый мир оказался жесток к «трансформеру». Пришлось крутиться. Да только заработать на ликвидацию груди так и не удавалось. «Обратный переход» сначала забуксовал. А теперь окончательно застопорился.
И глядя на автомат в руках сотрудника, Диадема понял, что всё пропало.
Глава 5
Покер-фейс
Очнулся Борис Глобальный в кабинете интенсивным с верхним освещением. Был он в майке и шортах. Светило, как днём. Длинные лампы били в глаза прямыми лучами света. Хотя бы потому, что крышку кто-то снял, а назад не вернул.
Что вообще происходит? За окном фонари светят, не видно звёзд. В столице сложно отыскать участка без светового загрязнения. Но как его угораздило вляпаться в столичные неприятности?
Глобальный вдруг понял, что валяется на кушетке с подкладкой. А вокруг стены в светлой плитке. Такие проще мыть, оттирать кровь и различные жидкости организма. Если не считать швов. Но их тоже моют по генеральным дням. Так что всё блестит и сияет.
«Значит, нас вверили в руки медицине», — пришёл к первому выводу внутренний голос: «А вон и тапочки рядом с кушеткой стоят. Слава богу, чёрные».
Сантехник же приподнялся. От напряжения отдало в челюсть. Поморщился, пощупал.
«Мама родная!» — возмутился внутренний голос, не привыкнув к тому, что рот есть где-то отдельно от остального черепа.
Челюсть всё ещё была набекрень! А со рта капала слюнка, как будто изображал бульдога. Даже в ухо немного затекло, пока валялся.
Пациент тут же оглянулся в поисках платочка или салфетки.
Неудобно всё-таки!
Рядом стол и ширма, виднеется раковина. Это была не палата. И не реанимация. Просто смотровой кабинет. В пользу этого сказало то, что в него вошёл доктор в белом халате.
Он же с ходу заявил:
— Очнулся? Хорошо. Сейчас челюсть будем вправлять.
— Заэбись, — обронил Боря, о чём тут же пожалел.
Рот вообще говорил не то, что от него ожидали. А слюна текла, как будто умственно недополучил по жизни.
— На, вытри, — сжалился доктор и протянул пачку салфеток со стола, а сам вымыл тщательно руки. И уже готов был приступить к процедуре, но следом в его кармане зазвонил телефон. И травматолог добавил через плечо, выходя в коридор. — Сейчас, минуточку. Морально пока готовься.
Едва Боря вытер рот, и снова пощупал подраспухшую челюсть, как зазвонил уже свой телефон. Оказалось, он валялся рядом с ним на кушетке. В отличие от документов, бумажника и прочего, что осталось в коттедже или автомобиле.
«Хотя бы с телефоном доставили», — прикинул внутренний голос, пока свой телефон запиликал хитом рыжего братца.
Собственно, Новокуров и звонил. Так как на всех других стояла другая мелодия из стандартной полифонии.
— Боря, здорова.
— Заова, — ответил человек со свёрнутой челюстью, стараясь её не двигать в приоткрытом состоянии, но выдавать схожие по фонетике звуки.
Вместо продолжения разговора Новокуров сразу выдал куплет на разрыв души:
Лань, татары, мел, кевлар
Творчеством всех заебал.
А не буду больше петь —
В каверах погрязну ведь!
— Зопа, — покачал головой Боря и поморщился. — Не нана.
— Я тут знаешь, что подумал, брат? — выдохнул Рома, очевидно, откладывая гитару и решив сделать перерыв с утра пораньше. — Женюсь!
— А? — добавил Глобальный, так как этот звук давался лучше всего.
Жаль, им нельзя бить по голове людей на расстоянии. Или хотя бы осуждать.
— А что? Песен у меня не выходит, — прикинул рыжий аналитик, который недавно убеждал вложиться в биткоины, играя в сегу.
До этого он предлагал скупать карточки с американскими бейсболистами и потом продавать их в рассрочку, чтобы накопить уже на приставку поинтереснее. А вот контракты с музыкальной группой Рому не заботили, судя по творческим потугам.
— Так что буду воевать на любовном фронте до призыва, — продолжил брат. — К соседке вниз пойду на палку чая. У Оксаны из вентиляции так призывно блинчиками с утра пахнет. Хотя бы сыт буду. А мамка что? Даже борща лишний раз не сварит! Зачем я вообще сюда приехал? Бухали бы с пацанами, сидели на измене. Но вместе, как группа. Так что уже одеваюсь.
«Судьба Леси Васильковой его, похоже, больше не заботит», — отметил также внутренний голос. Что-то подсказывало Боре, что брат идёт по кругу. Вокруг четыре миллиарда женщин, а он ищет тех, кто попроще: «Ну или дело в блинах».
— Нье зумай, — добавил Боря, остро сожалея, что не получается толком букву «в» произнести, а ещё «м» и серию других, так нужных в разговоре. В основном, согласных.
— Чего? — не понял Рома. — Связь какая-то хреновая.
— Наманая.
— Ты что, пьяный? — тут же поинтересовался брат.
— Ебао бо-бо, — ответил Боря, импровизируя на ходу.
С короткими словами было проще совладать. А вот деепричастные обороты сейчас точно не в ходу. И именно про такие случаи надо говорить — «будь проще и к тебе люди потянутся».
— Боря, какие ещё «ё-бо-бо»? — не понял рыжий жаворонок, что решил податься в любовники с утра пораньше. — Ты что, в детство впал?
— Хо бы ховолил, — ответил Боря и поморщился.
Даже слезинка потекла ненароком, как от возможного вида счета за стоматологические услуги, если ещё и зуб-другой враги выбили.
Отсюда не видно. А язык впервые не дотягивает.
— Боря, не бухай с утра-то! — даже возмутился Новокуров. — Ты что, брат? Это лёгкий путь. Следом захочется пройти супермарио. А никто этого не оценит! Я никак до финального флажка не могу там допрыгнуть.
