Вот игры бесов-пересмешников не переставали пугать его; из врагов они быстро сделали вынужденных союзников. Это было жестоко.
Самаэль все еще чувствовал на себе прожигающий взгляд незнакомки, не понимая, чего она хочет. Что ее держит, отчего она медлит и не действует?
– Чего ждешь? – хрипло отозвался он и беззвучно хохотнул, поморщившись от давящей боли в груди. – Убивай! – с вызовом выпалил Сэм.
Девушка трусливо отступила назад и снова выставила перед собой ладони. Она медлила, ее руки заметно дрожали.
– Где лагерь Ниорин? – бросила ведьма, и ее голос звучно разнесся по лесу, пронзив слух.
Самаэль отвык от громкой речи за последние дни, а потому сейчас непроизвольно скривился.
– Все ее сторонники непонятным образом знают путь. Странно, что тебе он неизвестен, – грубо ответил он, с трудом поднявшись на ноги. – Кто ты такая?
– Я Нова, ученица Ниорин, – громко ответила девушка, очевидно думая, что с вершины оврага ее будет не слышно в низине. Бравады в ее голосе было столько, что Самаэль криво усмехнулся, понимая, что вызвана она исключительно страхом. – Я пришла, чтобы принять ее сторону. Так что нечего пугать меня стрик…
Перебив девчонку, сверху раздался оглушительный визг. Четыре увесистые туши сорвались с крон деревьев и одновременно набросились на Нову, хлопая по воздуху крыльями. Девушка пронзительно вскрикнула, когда ее атаковали. Размахивая руками, она пыталась защищаться, но от плотоядных птиц отбиться все равно не смогла.
За неделю в лесу Самаэль дважды видел атаки стриксов. Первый раз он было бросился на помощь юному мальчишке, по глупости спровоцировавшему стрикса громким шумом, но Ниорин остановила Сэма и строго-настрого запретила вмешиваться.
– Это территория птиц, мы здесь гости. Если хозяин рассержен, мы должны подчиниться ему, таков закон этого дома. Мальчик сам виноват.
– У тебя так всех людей склюют! – возразил тогда Самаэль.
– Не всех. Остальные, увидев такое пару раз, научатся вести себя подобающе обстановке.
После того раза Сэм еще раз видел, как стриксы стаей атаковали пару девушек. Их тела обглодали вплоть до костей. Позднее никто больше не навлекал на себя беду. До сегодняшнего дня.
– Договорилась, – хмыкнул Самаэль, глядя на тщетные попытки девчонки отбиться от птиц.
Чтобы не привлечь внимание ночных хищников, по неосторожности разбуженных днем, Сэм беззвучно шагнул в сторону и двинулся вдоль ручья, наплевав на забытую охапку хвороста. Теперь самое главное – просто выжить, а дерево для костров можно будет собрать и по пути к лагерю.
Не успел Самаэль сделать и двух шагов, как девушка с визгом сорвалась с вершины оврага и покатилась вниз. Упустив добычу, стриксы последовали за ней, протяжно застрекотав и захлопав клювами. В считанные мгновения Нова оказалась на дне оврага и, врезавшись в Самаэля, сбила его с ног. Оба упали в ворох веток и гнилой листвы, а птицы набросились на них сверху. Их когти больно драли кожу, клювы нещадно вонзались во все, что встречалось на пути, и с ужасом Самаэль обнаружил, что края пасти у стриксов шероховатые и острые, как у гусей. Вот только клювы этих птиц зараз срывали плоть с костей.
Нова отчаянно размахивала руками и ногами, кричала и бормотала что-то про духов-защитников. Находясь рядом с ней, Самаэль рисковал распрощаться с жизнью от пастей стриксов, как и те трое несчастных раньше, поэтому лучшим решением было убраться от ведьмы подальше. Оттолкнувшись ногами, Сэм подался вбок, удачно укрывшись от крупной особи, и собирался уже было покатиться ниже по склону, но почувствовал чью-то хватку на руке. Нова вцепилась в него не хуже стрикса, крепко сжав его рукав своими пальцами.
– Пожалуйста, не оставляй меня так!
– Вот еще, у меня без тебя проблем не оберешься, – огрызнулся он и тряхнул рукой, скидывая ее ладонь.
Самаэль ускользнул от стаи и покатился по склону, стараясь не шуметь, но вновь дикий треск настиг со спины. Выпрыгнув как бес из короба, Нова последовала за ним, катясь, словно булыжник, по наклонной. Она настигла Самаэля на краю очередного оврага и вновь сбила его с ног. Вместе они кубарем покатились дальше. Завизжав, стриксы поднялись в воздух, не желая отставать от добычи, но их попытки преследования днем всякий раз терпели неудачу. Твари плохо ориентировались при свете. Скоро стриксы немного отстали, но преследование не прекратили.
Нова крепко вцепилась в руку Самаэля, и он, поняв, что бесполезно отмахиваться, уже перестал обращать на нее внимание. Вместе они достигли самой низины и свалились на кучу мха и старой вонючей листвы. Подобрав под себя ноги, Нова было поднялась, чтобы бежать, но Самаэль грубо сгреб ее за руки и прижал к себе, заставляя застыть.
– Лежи и не шевелись! – угрожающе шикнул он и затаил дыхание, наблюдая за тем, как птицы спускаются ниже и раздосадованно стрекочут, пытаясь обнаружить сбежавший обед.
Лучше всего сейчас было переждать. Если ничем себя не выдать и выдержать вонь от гнилой листвы, стриксы прекратят охоту, не сумев увидеть или почуять добычу. Самаэль очень надеялся, что Нова не станет опять фокусничать и провоцировать хищников. На счастье, та быстро оценила риск и застыла в его руках, сжавшись так, что стала казаться еще меньше. Ее снова ударила мелкая дрожь. Ведьма тряслась, отчего лежащие рядом сухие листья зашуршали. Стриксы повели головами на шум, и их перья на холке встали дыбом. Самаэль плотно сжал губы и сильнее сдавил девчонку в своих руках, надеясь, что хоть так она перестанет дрожать и привлекать внимание хозяев леса.
Сколько пришлось пролежать в ворохе мха и листвы, Самаэль не знал, но когда стриксы, разочарованные, улетели, начало смеркаться и в воздухе заплясали кристаллики снега. Должно быть, время близилось к вечеру. Чудо, что стриксы отступили, ведь уже наступало их время. Нужно как можно скорее возвращаться в лагерь, чтобы успеть дотемна.
– Надо же было тебе сунуться в этот лес… – грубо бросил Самаэль, выпуская Нову из объятий.
Он с трудом поднялся на ноги и со стоном выпрямился.
Все суставы хрустели и разгибались с трудом, а ребра горели пламенем Нижнего Миира, но ему удалось уцелеть после встречи со стриксами. Это и правда удача, и Сэм знал это не понаслышке. Он смахнул с мокрой одежды последние сучки и колючки, стараясь не трястись от холода. Самаэль замерз настолько, что совсем не удивится, если наутро о себе даст знать хвора.
– Прости, – подала голос Нова, все еще сидящая среди мха и листьев.
– Что? – поморщился Сэм.
Ведьма брезгливо осмотрела мох и покрытые паутиной ветки вокруг себя, старательно избегая его взгляда. Она вытащила из волос гнилой лист, затем, подобрав к груди колени, обхватила ноги руками и поежилась.
– Мне… мне не следовало вести себя так неосторожно, – снова сказала она.
Самаэль растерялся от ее слов. Сначала он хмыкнул, а после беззвучно рассмеялся, что заставило Нову поднять на него глаза: они были голубыми, но ближе к зрачкам темнели и обретали изумрудный оттенок, в котором ярко светились рыжеватые вкрапления. Ее глаза напоминали редкий голубой янтарь, который Самаэль однажды видел в серьгах благородной леди из двора Айскрохилла.
– На кой бес мне твои извинения? – Он оттянул полы мантии и откинул со лба пряди волос.
Лента, что сдерживала их на затылке в слабом пучке, порвалась и потерялась где-то на середине оврага, отчего теперь локоны лезли в глаза.
Тихо шагнув в сторону, Самаэль прислушался, затем сделал один осторожный шаг. Стриксы улетели в свои гнезда и до наступления глубокой ночи вряд ли появятся – но только если их опять не привлечет шум, поэтому лучше было не рисковать. Порадовавшись своему пусть малому, но счастью, Самаэль зашагал вверх по склону, надеясь вернуться к лагерю до заката и собрать хоть немного хвороста, чтобы не выслушивать на ужине причитания Удулы.
– Подожди! – тихо позвала Нова.
Позади едва различимо зашуршали листья и ветки. Самаэль не оборачиваясь продолжил шагать, морщась всякий раз, когда Нова неосторожно наступала на сухой сук.
