Пустырь был излюбленным местом игр и прогулок местной молодежи разных возрастов, но только до наступления темноты. А немногие подозрительные личности, что рисковали появляться тут ночью, вряд ли стали заявлять куда следует – даже если бы увидели, как бойцы сноровисто грузят мешки. «Форд» взревел теперь громче, и повез Топора и его свиту – живую и мертвую – на последний этап операции. Какой-то особо циничный шутник из своих как-то назвал этот этап приготовлением бутерброда, и название прижилось. Трупы Некрасов с подручными прятали на кладбище – там, где прикормленный сторож всегда держал наготове пару свежевырытых могил.
Работа была грязной, но хорошо оплачивалась. Бойцы, которым сейчас предстояло повозиться в земле, весело переговаривались. Те две пачки по полтысячи баксов, которым так радовались Женечка с Николашей, уже грелись в их карманах. Парни беспрекословно спрыгнули в могилу, куда светил Топор, и вырыли в ней вторую, куда с трудом поместилось три куля. Потом дно прямоугольной ямы, которой предстояло уже завтра принять законного «постояльца», тщательно выровняли, утрамбовали, и Топор придирчиво принял работу. Таких «бутербродов» на этом кладбище было немало; абсолютное большинство из них «приготовил» как раз Некрасов.
«Форд» вернулся к многоэтажке, где подручных Крюка ждал «Мерседес» с водителем. Топор с бойцами заняли привычные удобные кресла, и оба автомобиля помчались через ночную Москву, и дальше – к загородному особняку Николая Ивановича Крючкина…
Хозяин встретил Топора с хитрой довольной улыбкой. Он явно не сидел сложа руки. Однако сначала внимательно выслушал подручного и пару раз просмотрел видеокассету. Крюк довольно кивал, даже хохотнул немного, явно представив себе, как этот «фильм» будет смотреть настоящий заместитель министра. А потом раскрыл Топору все подробности предстоящей операции.
Топор слушал так же внимательно. Он захохотал, когда хозяин наконец закончил.
– Здорово придумал, – воскликнул он, – может получиться!
– Должно получиться! – с нажимом ответил Крюк, – тем более, что главным актером теперь будешь ты.
– Светиться?! – испугался Топор, – меня же через пятнадцать минут вычислят, а еще через пять выйдут на тебя.
– Не вычислят, – успокоил его хозяин, – возьмешь с собой Валеру (так звали человека, мастера на все руки) – он тебя так разрисует, сам себя в зеркале не узнаешь.
Топор смирился; он знал, что возражать бесполезно. А еще понимал, что Крюк затеял такую игру, что вмешивать в нее посторонних… Да и не было среди бойцов Топора таких актеров, что смогли бы сыграть роль так, как нужно. А в себе Топор почему-то не сомневался. Он был уже на кураже и, зная себя, как никто другой, понимал – теперь его никто и ничто не остановит. Разве что тот же Крюк.
– Держи, – протянул ему Крючкин бумажный листок, – этот человек в Коврове сдает надежную квартиру. Ребят ему не показывай, а тебя пусть Валера заранее немного подмажет. Бумагу доставали не для меня, так что там не должно остаться ни одного следа.
Крюк вышел в другую комнату; вернулся через минуту с большим чемоданом старого, еще советского образца, который в этой роскошной зале смотрелся очень неуместно.
– Смотри, – подозвал хозяин Топора к столу, на который водрузил чемодан, – это тебе, сюрприз.
Под жесткой, обтянутой дерматином крышкой лежало оружие. Некрасов никогда не видел таких автоматов – коротких, со стволами прямоугольного сечения. Но сейчас он сразу почувствовал, какую невероятную мощь они таят в себе. Топор был неравнодушен к таким «железкам», и Крюк знал это.
– Бери, бери, – засмеялся он.
Топор взял в руки один из четырех стволов, ловко пристегнул рожок. Теперь, когда автомат был готов к стрельбе, он сидел в руке, как влитой.
– Удобна штука, – с улыбкой заметил Крюк, – пистолет-пулемет «Бизон». Возьмете с собой на всякий случай.
Некрасов защелкнул никелированные замки чемодана, так и не выпустив из рук оружия. Хозяин проводил его на крыльцо.
– Поедете вчетвером, – приказал он, – водилу с «Мерсом» оставишь здесь, прямо сейчас.
Рядом с микроавтобусом любовался новыми автомобильными номерами Валера. Родные, московские, он держал в руках. На чистых же, незапятнанных пока дорожной грязью номерах выделялись две тройки – серия Владимирского региона, где и находился славный город Ковров. Славен он был прежде всего тем – как подумал Топор – что был первой ступенькой на путь к сказочному богатству… или смерти.
«Форд», негромко рыкнув, резво помчался в ночь, держа путь на кольцевую автодорогу и дальше, на Горьковское шоссе. На крыльце остался один Крючкин, не замечавший холодной ночи. Старый вор не знал – радоваться ему столь успешному началу операции, или страшиться ее непредсказуемого финала.
Глава 4. НаХабино. Подземный бункер
Дичь. Заместитель министра Стасов
Заместитель министра промышленности Иван Николаевич Стасов по кличке «Непотопляемый» не хотел ехать в Ковров. Нет, с эти городом его не связывали никакие неприятные воспоминания. Он вообще ни разу не был в Коврове, хотя продукцию его оборонных предприятий знал хорошо. Так хорошо, что это позволяло его внукам учиться в престижной частной школе. Да не в России, а в Англии. Школа предоставляла полный пансион, но на уик-энды внук и внучка Стасова отдыхали в старинном особняке – в том же городе. Этим особняком собственность «Непотопляемого» за пределами родины не ограничивалась. Российское оружие всегда ценилось за свою надежность и относительную дешевизну.
Впрочем, покупатели обычно платили больше, чем было указано в договорах. Разница шла в бездонные карманы тех, кто это оружие даже ни раза не видел – только торговал им. Посредники в этом бизнесе во всем мире имели неплохие проценты, но мало кому из них даже снились те суммы, которые оседали в карманах Стасова. В то же время сам Иван Николаевич мог только завидовать доле Николая Яковлевича Куделина – Хозяина. Так Куделина Стасов называл про себя; вслух же только по имени-отчеству. Клички же, или прозвища, у Хозяина не было. Может потому, что о самом существовании этого человека мало кто знал.
Еще на первые свои проценты в оружейном бизнесе Куделин купил по дешевке ставший ненужным бывшей Советской Армии запасной военный пункт Московского военного округа. Совсем скоро на окраине подмосковного Нахабина выросла нарядная двухэтажная дачка; очень скромная по сравнению с маршальскими и генеральскими, что облюбовали себе этот уголок Подмосковья. Она и скрыла под собой мощное подземное сооружение.
Тех денег, что отвалил за командный пункт Николай Яковлевич, не хватило бы даже на покупку цемента, что ушел на его строительство. Однако продавцы были безумно рады – большая часть оплаты, как водится, была произведена наличными, без всякого упоминания в документах. Краснощекий, бодрый еще генерал нахваливал товар, словно продавец на рынке. Он захлебывался от восторга и собственного красноречия, показывая центр подземной цитадели.
– Здесь, – говорил он, обводя все вокруг руками, – вас вряд ли достанет даже прямым попаданием атомной бомбы. Так что считайте себя в большей безопасности, чем у Христа за пазухой.
Куделин одобряюще кивал. Он уже видел эти бетонные стены облицованными благородным итальянским мрамором; видел новую обстановку кругом, и даже ощущал под ногами вместо коричневого потрескавшегося линолеума теплый густой ковер.
В этом зале и сидели сейчас Куделин со Стасовысм.
– Ты это брось, – добродушно нахмурил брови Хозяин, – поезжай обязательно. Раз пропустишь, другой. А потом что – по миру идти?
Стасов несмело улыбнулся. Он не мог даже представить себе такого катаклизма, который пустил бы по миру его собеседника. В его представлении это Хозяин скорее был способен пустить тот самый мир… с протянутой ладошкой. Только через его «непотопляемые» руки в карман Куделина перетекло столько валюты, что цифра эта была сопоставима с бюджетом страны. К тому же, как небезосновательно предполагал Стасов, оружейный бизнес был не единственным источником доходом хозяина бункера.
Иван Николаевич попытался слабо возразить:
– Но я уже договорился о замене с премьер-министром, с и.о. – по состоянию здоровья, так сказать.
– А ты перезвони, батенька – вон и телефончик есть, – теперь уже недовольно посоветовал хозяин, – у нас с этими филиппинцами скоро неплохой романчик может завестись, миллионов на пятьсот-шестьсот. Так что не поленись, прокатись в этот Ковров.
Голос Куделина стал непреклонным, и словно в ответ на звякнувший в этом голосе металл, за его спиной зашевелился телохранитель. Горелый – так называл свою безмолвную тень Хозяин – всегда находился за его спиной. Однажды Стасову пришла в голову крамольная мысль – как Горелый пристраивается на своем обычном месте за правым плечом Хозяина, когда том садится на унитаз. Тогда он постарался сразу же прогнать эту мысль, забыть о ней. Но одного он не смог забыть, и наверное не забудет до конца своих дней – истинного обличья Горелого.
