В десять дня я уже был у Бочки в больничной палате.
— Вот! Вивисектор электронный смотри на творение рук своих. — Обратился я вслух к Капецу.
— «Данная команда не воспринята. Не понял сути поступающей команды. Нет точного обращения по присвоенному имени» — Прошелестело у меня в голове значительно тише, чем вчера.
От неожиданности я аж подскочил на месте, потому что подсознательно был не готов опять слушать Наташу у себя в голове. У меня сложилось впечатление, что Капец все прекрасно понял, и ему стыдно за свой поступок.
— Я говорю! Вон мой друг лежит, которого, скорее всего ты оприходовал. Давай лечи его обратно. — Сказал я негромко и показал для наглядности на лежащего друга.
— «На данный момент я не могу вылечить вашего друга. Не хватает энергии. И в условиях данной медицины сделать это будет невозможно».
— Что, все это значит! Я не понимаю!? — Зашипел я со злости. — Объясни более подробно!
— «У вашего друга отсутствует малая часть информационного слепка коры головного мозга. Скорее всего, вследствие повреждения его, при выделении энергии из щита, который я выставил для вашей защиты».
Я пытался из набора данной «абра-кадабры» вычленит суть сказанного и спросил: — Что значит, отсутствует информационный слепок?
— Это значит, что, как и в физическом, так и энергетическом или информационном плане части головного мозга просто нет. А раз нет его в энергетическом плане, то организму просто нет информации, что его нужно восстановить. Организм не видит проблему. Он думает, что все в порядке и лечить нечего.
— Я все равно не понял, как это произошло?! — Сказал я вслух и одернул себя, потому что от волнения стал говорить очень громко. — И что значит, в информационном плане-уже шепотом уточнил у поддельного Натана.
На что Капец стал нести вообще какую-то «белелберду» — сыпать разными терминами и приводить какие-то кучи цифр и теорий.
— Стоп-стоп! — закричал я и замахал руками. Опомнился. Посмотрел по сторонам. И опять продолжил допрос уже тихим голосом.
— Из сказанного тобой я только понял, что, когда Бочка поднес щупы дефибриллятора ко мне и подал по ним ток. То ты вставил какой-то щит. Но ток, вместе с еще какой-то энергией, отскочил и поразил мозг Бочки.
— «Если говорить вашими понятиями. То, скорее всего. Это — так».
— Но в нашей медицине были травмы головного мозга и посложнее, чем у Бочки! Так почему же он не приходит в себя?!
— «Я уже говорил. Что энергия из щита просто уничтожила часть информационного слепка мозга».
— Ладно, тогда методом от обратного! А, если бы информационный след не пропал?
— «Тогда организм сам восстановил поврежденные ткани, и ваш друг уже пришел бы в себя».
— То есть, мой друг никогда не придет в себя!? — От осознания этого мне стало дурно. Бросило в пот, а глаза стали щипать от подступивших слез.
— «Почему же. Есть шансы. И несколько путей решения проблем».
— Ну! Чего ждешь! Говори, какие шансы! — Этот «мозголом» начинал меня бесить своей «нечеловечностью».
— «Первое и самое рациональное — найти энергию и попытаться восстановить мозг. Второе подождать пока информационный слой восстановится самостоятельно. Но во втором случае ждать придется долго. За это время организм может истощить весь свой запас и просто умереть естественной смертью».
— Какой срок во втором варианте?
— «Точных данных нет. Этот вопрос лежит в плоскости теорий и проведанных опытов нашей цивилизации».
— Подожди. Не надо опять научных терминов. Объясни в моем понимании! Кратко! Саму суть.
— Понял. Если кратко, то — планетарная экосистема — это своего рода живой организм, это подтвержденный научный факт. Отсюда следует. Что любая экосистема стремится к гармонизации своих процессов. И если, где — то, что — то выходит за рамки, то система сама это восстанавливает. Только вот время восстановления сильно растянуто. Точного процесса не известно. Но, это что — то вроде вашей почты. Произведен запрос в систему. И система по каналам пытается найти и восстановить изначальный шаблон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— «Вот сейчас про почту не понял. Это был сарказм или он серьезно». — Подумал я.
На что Капец ответил:
— «Я черпаю всю свою информацию из заложенных в Вас знаний. Теперь мы с вами практически одно целое».
— Капец! То же мне! Обрадовал. Делить свое сокровенное с железякой! Так ладно мы сбились с темы. Так какой срок? Приблизительно, хотя бы.
— «Судя по тому, как вы уничтожаете свою планету энергетическим фоном — на это уйдет десяток лет. Если не больше».
— Значит, этот вариант отпадает. Второй вариант найти энергию. Я правильно понял?
— «Да. Необходимо определенное количество энергии. А потом оператору необходимо путем специальных манипуляций восстановить поврежденный участок по созданному шаблону».
— Ты можешь это сделать!?
— «Да. Но у меня нет энергии. Ту энергию, которую я получаю от Вас недостаточно для произведения данных манипуляций. Она служит только для поддержания моего существования и контроля за ростом вашего органа управления энергией».
Я уже собрался заорать вслух. Что мне не нужны всякие помощники и «левые» органы. Но в комнату вошли родители Бочки.
— Здравствуй Тимофей! — Поздоровалась мама друга.
— Здрасти! — сказал я.
— Привет Тимофей! — Протянул мне руку папа Бочки. — Говорят скоро наш Валерчик очнется и пойдет на поправку. Ухудшений в организме нет. Врач говорит, что все хорошо.
Столько надежды и радости было в этих словах. А как светилась Валерина мама.
Мне к горлу подступил ком. Глаза опять предательски защипали.
— «Как сказать этим родным людям, что все не так. И что их сын не поправится»
Я не стал ничего говорить. Сослался что мне надо срочно на работу. Попрощался с родителями друга и просто пулей вылетел на свежий воздух. Думал, на улице отпустит. Не отпустило. Теперь я понимал все эти фильмы со слезливыми финалами и докторами, которые вынуждены говорить и разочаровывать людей.
— «Да нелегко врачам живется».
Но я не собирался сдаваться. Потому решил дальше мучат моего кибернетического паразита и себя. Должен же быть выход. В голове надо было разложить всю полученную информацию последних дней по полочкам. Я чувствовал, что выход есть. Только нужно все разобрать на свежую голову. В животе заурчало. На голодный желудок совсем не думалось. Поэтому дальнейший план действий — приехать домой поесть и приступить к мозговому штурму железяки.
По дороге домой решил зайти в магазин, что у меня на первом цокольном этаже и взять что-то перекусить. Пройдя в помещение магазина, стал в очередь за худощавым высоким подростком. Пацан что-то купил, нахамил зачем-то продавщице, и, развернувшись ко мне лицом хотел что-то сказать или спросить — но я ничего не услышал. Рот подростка открылся для изречения очередного хамства, но так и остался застывший в полуоткрытом состоянии.
Звуков вообще не было, только странное журчание по мраморной плитке и хлопок от упавшего на пол пакета с молоком. А подросток так и стоял застывшей статуей с открытым ртом и глазел на меня, не моргая. Мой взгляд стал постепенно перемещаться вниз, и я увидел мокрые штаны парня в области промежности и лужу молока вперемешку с другой желтой субстанцией.
Сначала я не понял, что случилось — может, он болен, или у него приступ какой-то. Но я не зря тренировал свои мозги у профессора. Через двадцать секунд до меня дошло, что этот парень похож на того, что пытался меня «выпотрошить» в парке со своими друзьями.
Я, не раздумывая выбежал на улицу и сразу пошел к себе домой.
— «Капец, это твоих рук дело?» — с нескрываемой злостью спросил я свою «Шизу», поднимаясь на свой этаж.
— «Не совсем понимаю ваш вопрос, но думаю, вы интересуетесь, той ситуацией, которая сложилась с тем приматом в предыдущем помещении?»
— «Ты смотри, соображаешь!» — съязвил я.
Но железяка в моей голове и не думала отступать.
— «Это закономерно — понимать Вас с каждым разом все лучше, так как я напрямую считываю ваши мыслеобразы.»
