довольно душевно приобняла племянницу и, наконец, отбыла.
Утром Василиса проснулась от изумительного аромата корнуэльских ватрушек.
***
Герцог стремительной походкой прошел в библиотеку.
О, библиотека Его Сиятельства заслуживала отдельного внимания! Удивительно светлый и пронизанный солнцем огромный зал по стенам был уставлен массивными, резными шкафами с книгами. Были в них книги гигантских размеров и книги, помещавшиеся на ладони; книги, написанные и переписанные вручную; книги религиозные и светские. Были роскошные манускрипты, расцвеченные инициалами, маргиналиями и миниатюрами. Книги на французском языке и на латыни.
Герцог гордился своей библиотекой, хотя никому в этом и не признался бы. Он любил читать сам, любил, чтобы читали ему. Особенно ценил Его Сиятельство историю, бесконечно пополняя свою и без того обширную библиотеку хрониками, жизнеописаниями рыцарей и полководцев, переводами античных авторов, всячески поощряя писателей и составителей исторических трудов.
Да, герцогу было, чем гордиться. Находясь в библиотеке, герцог обычно услаждал взор и смягчался душой и сердцем. Но не сегодня.
Сегодня даже новая книга, украшенная великолепными миниатюрами и доставленная из Франции, не радовала Филиппа. Герцог хотел расправы. Он хотел крови.
Часть III
Глава 1
Василиса стойко держалась целых три дня, но потом не выдержала и решила позвонить Александре Сергеевне. Да и повод был прекрасный — Пасха.
Придумала отличный план: Баб Марта приготовит восхитительный пасхальный обед, а тетка, подобревшая после вкусной трапезы, наконец, расскажет о себе. Василисе очень хотелось узнать историю жизни Александры Сергеевны. И она заранее предвкушала удовольствие.
С Баб Мартой план и обсуждать не пришлось. Та сама, перекатываясь по кухне в своих, уже домашних, валенках и позвякивая множеством янтарных бус, в последнее время бормотала как-то уж очень оживленно. И из этого бормотания Василиса уже неоднократно выхватывала слова «Пасха» и «обед». «Значит, обеду быть», — решила Василиса и смело позвонила тетке.
Александра Сергеевна обладала, видимо, королевской пунктуальностью и прибыла ровно в полдень. Ни минутой раньше, ни минутой позже.
Войдя в квартиру, она повела носом и молитвенно и благодарно возвела глаза к небу. И было отчего! Порядок был, конечно, идеальным. Василиса накануне до поздней ночи убирала, мыла и драила. Но не это было главным. Квартира благоухала! Изумительные ароматы пасхальной выпечки: ванили, лимонной и апельсиновой цедры, кардамона, мускатного ореха, засахаренных цукатов переплетались с густыми ароматами мясных соусов, запеченных до хрустящей корочки колбасок, крохотных куриных рулетиков, опутанных тонкими полосками зажаренного бекона, маринованных в гранатовом соке лодочек из красного болгарского перца, фаршированных какой-то совершенно фантастической начинкой яиц. Аромат манил и радовал. Да, Василиса Александру Сергеевну понимала.
Пока тетка разоблачалась, снимая плащ и развязывая шелковый платок, Василиса вспомнила про тапки.
— Не суетитесь, — остановила ее Александра Сергеевна, — у меня с собой туфли.
Достала из небольшой холщовой сумки замшевый мешок, из которого, в свою очередь, показались на свет туфли, каждая из которых была укутана в тонкую шуршащую бумагу.
«Утка в зайце, яйцо в утке, игла в яйце, кощеева смерть в игле», — подумала с усмешкой Василиса. И как накаркала.
Александра Сергеевна не удержалась, стоя на одной ноге и надевая туфлю на вторую ногу, покачнулась и со всей силы приложилась головой к книжному стеллажу, который возвышался в коридоре. Стеллаж пошатнулся, но устоял. А вот книги, распахиваясь на лету, тяжело и страшно повалились на несчастную даму. Дама, не выдержав столь стремительного и вероломного нападения литературы, рухнула на пол.
Хором взвыв, Василиса с Баб Мартой кинулись вызволять Александру Сергеевну из-под книжного завала.
— Убила! Убила! — причитала Василиса, раскидывая книги.
Но тетка оказалась на удивление крепкой и благодаря Василисе спустя пять минут уже не лежала, а сидела на полу в коридоре, потирая лоб и обмахиваясь какой-то книгой. Вскоре стеная и отчаянно ругаясь (Василиса и предположить не могла, что ее ученая тетка умеет так изощренно браниться), опираясь на племянницу с одной стороны и Баб Марту с другой, Александра Сергеевна добрела, наконец, до пасхального стола.
— Никогда в жизни книги на меня не нападали, — проговорила она и внезапно расхохоталась. — А я, а я так важно себя вела! — захлебываясь от смеха, продолжала она. — «Не суетитесь, мол». Обула бы тапки, да и жива бы осталась! А все моя гордыня — туфли, туфли! Уф, уф! Приехала на праздничный пир, мадам неуклюжая!
Василиса с Баб Мартой, волнуясь, во все глаза смотрели на Александру Сергеевну, но потихоньку и их страх начал отступать. И они, не сговариваясь, начали похихикивать, а уже скоро хохотали все вместе. Тетка, откинулась на спинку стула и, задрав голову, смеялась раскатистым, басовитым смехом, утирая крупной, холеной рукой выступающие слезы. Второй рукой она по-прежнему обмахивалась книгой, забыв ее оставить на том губительном, книжном завале. Баб Марта же, прикрывая рот пухлой ладошкой, смеялась тоненько и застенчиво, но от этого не менее заразительно.
После пережитого обед прошел легко и весело. Александра Сергеевна оказалась очень смешливой и удивительно легкой собеседницей. Ее добродушные подтрунивания и заразительный смех создавали действительно праздничную и даже семейную атмосферу в этот светлый праздник.
Когда, наконец, все насытились, а громкий смех сменился на легкие и усталые улыбки, Александра Сергеевна, погладила Марфушу по руке, поблагодарила ее за вкусные блюда и, пожелав хорошо отдохнуть после трудов, торжественно проследовала в кабинет, чтобы «выпить чашечку кофе и в удовольствие покурить в окружении книг, которые ведут себя хорошо и на людей не бросаются».
Василиса c радостью поскакала за ней, прихватив блюдечко для пепла и книгу, которая так и лежала на столе во время всего обеда, чтобы та не портила идеальный порядок. В кабинете Александра Сергеевна села в потертое, но такое уютное кресло и с видимым удовольствием закурила.
Глава 2
— А дайте-ка Вашу книгу. Какая-то она необычная, — глядя сквозь сигаретный дым, проговорила тетка.
Василиса протянула ей книгу и только сейчас, посмотрев на обложку, заметила, что это та потерянная, почти затопленная, но чудом спасенная из подвала несуществующей уже библиотеки книга.
— Она не открывается. Спрессовалась от воды и грязи, — как-то виновато пробормотала Василиса.
— Глупости. У меня откроется. Что тут, что тут? — Александра Сергеевна покрутила книгу в руках, внимательно ее рассматривая. — Тут нужен пар. Поставь-ка чайник. Будем книгу спасать.
И действительно, удивительным образом, побывав в облаке пара, книга начала постепенно раскрываться. Василиса в восторге смотрела на чудо, которое медленно происходило у нее на глазах. Баб Марта же тихонько посапывала, лежа на своем кухонном диванчике, не догадываясь, что творится в двух шагах от нее.
Вернувшись в кабинет, Александра
