Следует заметить, что время возникновения первого и второго оснований реализации воздействия имеет большое значение для правовых последствий реализации принудительных мер медицинского характера. Излечение лица, у которого психическое расстройство наступило после совершения преступления, в пределах сроков давности может привести к существенному изменению содержания уголовно-правового воздействия. Согласно ч. 4 ст. 81 УК РФ такие лица подлежат уголовной ответственности и наказанию, т. е. могут претерпевать правоограничения, составляющие первую из вышеперечисленных форм.
Аналогично сущностному критерию воздействия содержательный критерий принудительного лечения носит сложный состав. В нем необходимо выделять медицинский и правовой аспекты. Одна из основных причин отрицания уголовно-правовой природы принудительных мер медицинского характера заключается в преимущественном рассмотрении медицинского и слабой изученности правового аспектов. В специальной литературе либо вообще не указывается на то, что они влекут ограничение лица в правах и свободах, либо данное обстоятельство замечается вскользь108.
Познание медицинского содержания принудительного лечения в рамках уголовного права необходимо для уяснения конкретизированного содержания принуждения, способного обеспечить реализацию определенных медицинских мероприятий. Данное обстоятельство должно определять глубину и достаточность такого познания.
Право при реализации воздействия по пятой форме выполняет прикладную роль. Государственное принуждение направлено в данном случае на обеспечение излечения лиц (улучшение их психического состояния) и предупреждение совершения новых общественно опасных деяний. Соблюдение врачебных рекомендаций, режима, лечебных, диагностических и реабилитационных мероприятий является обязательным.
Обеспечение их выполнения осуществляется как медицинским персоналом, так и сотрудниками органов внутренних дел. Специальная превенция достигается, помимо указанных средств, изоляцией лица в психиатрическом стационаре. Как следствие, исполнение принудительных мер медицинского характера неизбежно ограничивает свободу лица и его личную неприкосновенность109.
Следует согласиться с мнением ряда авторов, высказывающихся о необходимости возвращения в УК РФ принудительного лечения алкоголиков и наркоманов. Принуждение к лечению от алкоголизма и наркомании в настоящее время возможно при наложении судом соответствующей обязанности на условно осужденного по ч. 5 ст. 73 УК РФ110. Прохождение обследования у нарколога, а при необходимости курс лечения от наркомании либо алкоголизма рекомендуется назначать в рамках принудительной меры воспитательного воздействия в виде ограничения досуга и установления особых требований к несовершеннолетнему при совершении преступления в связи с употреблением наркотических средств либо спиртных напитков111. Сложившаяся ситуация не вызывает поддержки.
Думается, статус самостоятельной меры, способной выступать дополнением всех форм принуждения, будет иметь большую практическую значимость. Кроме того, возложение контроля за исполнением данной обязанности на уголовно-исполнительные инспекции нецелесообразно. Последние не обладают необходимыми ресурсами для оценки динамики заболевания и эффективной реализации лечения, чему способствует созданный законом порядок его продления, изменения и прекращения (ст. 102 УК РФ).
Особый статус конфискации позволяет дополнять содержание первых трех обозначенных выше форм принудительным безвозмездным обращением по решению суда в собственность государства указанного законом имущества. Законодатель разрешил первоначальную дискуссию по вопросу о правоприменительном акте, выступающем основой применения данного средства, указанием на реализующий его обвинительный приговор суда (ч. 1 ст. 1041 УК РФ).
Вызывает поддержку новое определение правового статуса этого института. Анализ фактических и юридических оснований конфискации позволяет усматривать тождество с мерами уголовно-правового воздействия и массу различий с мерами уголовно-процессуального принуждения. Цели последних, а именно обеспечение установленного порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора (ч. 1 ст. 111 УПК РФ), не соответствуют назначению рассматриваемого средства.
Качественное преобразование содержания данной меры исключает интерпретацию воздействия как карательного, так как изымается не все (часть) имущество виновного, а только незаконно приобретенное или незаконно используемое.
Неоднородный характер подлежащего конфискации имущества позволяет выделить три варианта правового воздействия, различающегося по содержанию лишений (ограничений).
Во-первых, лишение лица имущества, полученного в результате совершения преступлений, и доходов от его использования, включая то, во что это имущество и доходы были превращены или преобразованы (п. «а», «б» ч. 1 ст. 1041 УК РФ). В данном случае производится изъятие из незаконного владения, что фактически означает приведение виновного в прежнее имущественное положение, которое у него было до совершения преступления. Имеет место так называемое обратное восстановление, или реституция112.
Некоторые авторы отмечают, что при конфискации имущества, полученного в результате преступления, не могут быть реализованы какие-либо правоограничения, поскольку у лица отсутствует право на него113. Отчасти с таким утверждением можно согласиться. Действительно, в этом случае в социально-правовом отношении изъятие имущества естественно, однако оно зачастую нежелательно для недобросовестного приобретателя, фактически осуществляющего права владения, пользования и распоряжения.
Во-вторых, изъятие полученного законным путем имущества, используемого в качестве орудия, оборудования или иных средств совершения преступления (п. «г» ч. 1 ст. 1041 УК РФ). Содержание государственного принуждения составляет невосстановимое и невознаградимое лишение лица возможности владеть, пользоваться и распоряжаться частью своего имущества, что серьезно ограничивает права и интересы «прежнего собственника» и исключает повторное использование предмета в противоправных целях114.
В-третьих, конфискация имущества, используемого или предназначенного для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (п. «в» ч. 1 ст. 1041 УК РФ). В зависимости от того, какое имущество направлено на финансирование преступной деятельности (собственное либо незаконно приобретенное), этот вариант воздействия конфискации имущества может заключаться в лишении права собственности либо реституции (соответственно).
Можно выделить и особый аспект воздействия конфискации при изъятии имущества, добытого преступным путем и находящегося у недобросовестного приобретателя, лица, принявшего имущество и знавшего (должного знать), что оно получено в результате преступных действий (ч. 3 ст. 1041 УК РФ). По правовому содержанию это средство весьма близко к первому варианту воздействия конфискации. Происходит изъятие имущества из чужого незаконного владения. Как отмечает А. Беляев, «то, что лицо должно было знать о преступном происхождении имущества, предполагает его обязанность выяснять в определенных рамках вопрос о происхождении принимаемого имущества, а также невыполнение или ненадлежащее выполнение им этой обязанности»115.
В. Егоров обращает внимание, что слово «переданное» означает любое предоставление имущества в распоряжение иному лицу, в том числе и безвозмездно, и на время. Резонным является предложение автора о расширении рамок применения конфискации имущества, включая изъятие у лиц, добросовестно заблуждавшихся об источнике происхождения имущества, но получивших его безвозмездно на время (хранение, использование) или окончательно (в дар)116.
По фактическому основанию данная норма выбивается из концепции уголовно-правового воздействия, поскольку оказание государственного принуждения происходит в отношении лица, не совершавшего общественно опасного деяния. Несмотря на это, она имеет непосредственное отношение к уголовному праву и вполне обоснованно включена в УК РФ, свидетельствуя о развитии институтов воздействия прикосновенных к преступлению лиц (физических и юридических).
Таким образом, объединяющим фактором различных способов выражения принуждающего влияния государства в ответ на совершение лицом общественно опасного деяния является их элементарное правовое содержание. Уголовно-правовое воздействие состоит из совокупности индивидуально определенных правовых лишений (ограничений). Представляется обоснованным рассматривать данную характеристику в качестве интегративного свойства как отдельных мер уголовно-правового воздействия, так и их системного целого.
