«Почему у меня ощущение, что нам дурят голову?» — подумала Нэнси.
— Жаклин, — произнесла вдруг она, подчиняясь какому-то внезапному импульсу. — Вам ничего не говорит такое слово: «Женее»?
— Естественно, говорит. Это французское слово, значит — «молодость», — ответила Жаклин.
— Нет, я имею в виду косметическую фирму «Женес», — сказала Нэнси. — Вы когда-нибудь слышали о ней? Может быть, когда жили в Париже?
Жаклин тихо засмеялась.
— Когда я жила в Париже, я была манекенщицей и, конечно, пользовалась всякой косметикой, какую предлагал рынок. Но никогда не могла отличить одну марку от другой. Гримеры тратили массу времени, чтобы подготовить меня для съемок, — вот это я помню прекрасно.
— А вы, Лорэн? — настойчиво продолжала Нэнси. — Может быть, вы что-нибудь слышали о «Женес»?
— Боюсь, что нет, — ответил Лорэн и, мягко взяв Нэнси за локоть, повел к двери. — Спокойной ночи, мадемуазель.
Нэнси совсем упала духом, увидев на улице Алана с огромным псом.
— Bon soir,[4] Алан, — проговорила Бесс по-французски.
— Bon soir, — улыбнувшись, ответил тот.
— Когда она успела выучиться французскому? — шепнула Джорджи, обращаясь к Нэнси. Та пожала плечами и повернулась к Алану.
— Спасибо, конечно, за любезность, но мы и сами прекрасно найдем дорогу.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Алан. — Но мы в «Солэре» считаем своим долгом охранять наших гостей круглые сутки.
— И создавать у них ощущение, будто они под надзором, — пробурчала Джорджи, когда все четверо двинулись в сторону их бунгало. — Посмотрите! — Она показала на несколько темных фигур вдали. — Сотрудники патрулируют территорию, да еще с собаками! Вы что, ребята, готовитесь к вооруженному нападению?
— Обычные меры безопасности, — сказал Алан. — Пожалуйста, не беспокойтесь. Уверяю вас, это делается для вашего же блага.
«От Алана, пожалуй, узнаешь не больше, чем от Лорэна, а уж правды тем более не добьешься, — думала Нэнси. — Ну что ж, раз он навязался провожать их, почему бы ей не воспользоваться этим и не попробовать выудить из него кое-что».
— А как дела у Уитни? — спросила она как бы между прочим.
— Уитни растянула связки на плече, — ответил Алан. — Какое-то время будет испытывать определенные неудобства, но вообще доктор Биней сказала, что рука скоро заживет… Мне кажется, Уитни собирается завтра уезжать домой. — Они подошли к бунгало. — Крайне неприятный случай…
— Если считать это случаем, — перебила его Нэнси.
Алан метнул на нее взгляд, выражавший нечто, похожее на уважение; но слова его прозвучали предостерегающе:
— Я бы вам посоветовал, мисс Дру, держать свое мнение при себе.
Девушки вошли в комнату, и Джорджи с треском захлопнула дверь перед носом Алана.
— Джорджи! — возмутилась Бесс. — Ну нельзя же быть такой невоспитанной!..
— Это я невоспитанная? — поразилась Джорджи. — Да ведь он только что угрожал Нэнси, а ты меня называешь невоспитанной!
— И вовсе не угрожал, — запротестовала Бесс.
— Не время сейчас обсуждать, воспитанный Алан или невоспитанный, — одернула их Нэнси. — Мне надо сделать один звонок, пока я не забыла…
Она сняла трубку и набрала номер, который увидела на личной карточке Ким. На другом конце провода включился автоответчик; он сообщил, что Нэнси попала в дом Форстеров. Нэнси вздохнула и назвала свой номер, надеясь, что кто-нибудь из семьи Ким вернется-таки домой в обозримое время.
Телефон зазвонил спустя несколько часов, когда подруги уже засыпали.
— Миссис Форстер? — с нетерпением схватила трубку Нэнси.
— Нет, — сухо ответили в трубке. — Это твой родной отец, если ты не возражаешь.
— О, папа! — воскликнула Нэнси. — Я просто не думала, что ты так быстро ответишь.
— Знаешь, все это звучало так серьезно, — сказал Карсон Дру, — Я сразу же связался тут кое с кем, а потом позвонил в Париж — и кое-что выяснил. Во-первых, проверил Розье. Двое из них владеют первоклассным курортом на острове Святого Мартина, который тоже называется «Солэр». Это явно то самое место, где Лорэн производит свою косметическую продукцию.
— Папа, об этом написано во всех рекламных проспектах о «Солэре», — произнесла Нэнси со вздохом. — Ты узнал, чем они занимались до Святого Мартина?
Отец засмеялся.
— Ну, здесь дела поинтересней. Лет за пять до того, как Розье обосновались на острове Святого Мартина, Жаклин оставила свою прежнюю профессию — хотя к тому времени была самой знаменитой манекенщицей в Париже. Тогда она еще не была замужем за Лорэном, и ее все знали просто как Жаклин. После этого она словно в воду канула. О ней никто не слышал вплоть до того момента, как три года назад она появилась вместе с Лорэном на Святом Мартине, купив там старый курорт и открыв первый «Солэр»…
— А Лорэн? — спросила Нэнси.
— О нем практически ничего, — ответил Кар-сон Дру. — Все, что я нашел, это брачное свидетельство.
— А Хитер Синклер?
— Пять лет назад она и еще несколько женщин судились с «Женес». Хитер от их туши действительно подхватила какую-то жуткую глазную инфекцию и постепенно ослепла. А у другой американки, молодой манекенщицы, которая в то время работала в Париже, от крема «Женес» началась такая аллергия, что ее кожа покрылась страшными шрамами. Естественно, ее карьера была загублена. «Женес» оплатила расходы на лечение и обещала изрядную компенсацию. Но ее так никто и не выплатил.
— Почему? — спросила Нэнси. Ее любопытство все возрастало.
— А потому, что в один прекрасный день фирма «Женес» испарилась. Вчера была, а сегодня — нет. Офис опустел, банковские счета оказались закрытыми, служащие ушли.
— А кто был владельцем фирмы?
— Один химик, по имени Пьер Денон, который тоже бесследно сгинул, — ответил Карсон Дру. — Его машина сорвалась с утеса. Тело его так и не было найдено.
— Папа, — тихо сказала Нэнси. — А тебе не кажется, что Пьер Денон стал Лорэном Розье?
— Я сам об этом подумал, — ответил отец. У Нэнси был в запасе еще один вопрос.
— А что случилось с Хитер Синклер?
— Здесь тоже загадка, — ответил мистер Дру. — Она вернулась в Соединенные Штаты. Известно еще, что ее отец, Генри, продал свое ранчо. Никаких других сведений о них в Аризоне нет. Я еще поработаю в этом направлении.
— Спасибо за помощь, пап, — сказала Нэнси. — Я дам тебе знать, если что-нибудь еще всплывет.
Она положила трубку и взглянула на подруг. Обе крепко спали. Придется подождать до утра… Но уж завтра она выложит им все новости. Может, оно и к лучшему — ей надо хорошенько подумать и сложить все кусочки в цельную картину.
Когда Нэнси проснулась, Бесс была уже на ногах. В спортивном костюме она лежала на полу и по очереди поднимала ноги. Похудела она заметно, зато под глазами появились черные круги. Для человека, который только что встал с постели, Бесс выглядела слишком измученной.
— Не рано ты начинаешь? — пожалела ее Нэнси.
— Не могу терять время, — отозвалась Бесс. — Алан дал мне специальный комплекс для тонуса и сбрасывания веса. Если не стану заниматься, то не похудею.
Нэнси поднялась с кровати и потянулась за одеждой.
— Но у вас с ним и так уже весь день расписан: тренировка на тренировке… Ты не перетрудишься?
— Алан сказал: «Прислушивайся к своему телу. Оно лучше знает», — убежденно сказала Бесс. — Мое тело сейчас говорит, что ему хочется сбросить лишнее. Эти упражнения — просто фантастика!
Джорджи села в кровати и швырнула в Бесс подушкой.
— Бесс, ну хватит!
Бесс подняла подбородок.
— Тебе просто завидно, что я больше тебя занимаюсь.
— Наверное, ты права. — Джорджи вздохнула и встала с кровати. — Может, мне действительно стоило бы заниматься побольше, а им переименовать это место в курорт «Вкалывай, пока не загнешься»…
Часом позже, после завтрака, которым не наелся бы и лилипут, девушки явились в спортзал, где уже собралась небольшая группа мрачных от недоедания мужчин и женщин.
— Всем доброе утро! — приветствовал их Алан. — Сегодня мы начнем занятия маленькой пробежкой на свежем воздухе.
— Маленькой пробежкой? — эхом отозвалась одна из женщин. — Да у вас территория больше ста акров!
Не дожидаясь приглашения, Ронда Уилкинс начала бег на месте. Она выглядит еще хуже, чем Бесс, подумала Нэнси.
— Бе-е-гом! — скомандовал Алан, и вся компания вывалилась на улицу. Хотя Алан с самого начала задал очень высокий темп, бежать на свежем воздухе было приятно. Утро еще хранило прохладу, слышался громкий щебет птиц, на фоне ясного чистого неба зелень гигантских кактусов выглядела особенно сочной. Алан бежал впереди. Сначала он вел их вокруг главного корпуса, мимо кортов, потом — вдоль конюшен, к дому Хэнка и, наконец, вниз по дорожке, к главным воротам.
