рад, – констатировал Андрей, наполняя посуду, – уж не женится ли собрался?
– Второй раз за сегодня…
– Что?
– Про баб меня терзают.
– Про баб это одно. Баба, если она умна и приятна....
– Да брось ты. Когда женщина говорит умные вещи, мне становится как-то неловко. Уж лучше бы она раздевалась…
– Ну ты, Колян, парень-то того… прямой, – встрял Сашка, –режешь правду-матку без стыда и совести.
– Зарезал и правду, и матку.
– Жаль…
- Чего?
– Женщин твоих жаль, которых ты не любишь. Хороший, в общем-то, парень пропадает.
– Я твоей незабвенной это передам.
– Да нет, мужики, – сказал я, изо всех сил пытаясь придать лицу осмысленное выражение. – Когда что-то доделываешь, и есть возможность остановиться и оглянуться, единственное чувство, которое действительно присутствует – это тоска. Во-первых, всегда выходит не то, о чем думал вначале. Лучше, хуже, но не то. Во-вторых, это еще один кусок жизни, которого ты лишился. Веха, чтоб ее… И если присмотреться, так и ни к чему было гоношиться. Но с другой стороны – а делать-то что?
– Сейчас? Сейчас нужно наколоть огурчик на вилочку, плеснуть из литербульки и рюмочками стукнуться. Если говорить в разрезе всемирной революции, то проблемы еще остаются. Но тут я пас, – Сашка оставался верен себе. – Зачем растрясать мешок с дустом? Чтобы еще кого-то туда упаковать?
– С формалином. Бочку.
– Кого?
– С образами у тебя все в порядке, но вот что-то суть я не очень понял
– А при чем тут образы? Стандартный прием. Почитал я тут книжонку. Названия не помню. «Путешествие на (страшно признаться)…» Но модная такая книжечка. Психоделическая. Там один умник увязался с еще двумя такими же на сумасшедшую планету. Только пока летел, от тех потерялся. Так он искать их дернул. По планете значит. И что? Начал встречать бестолочь всякую. Люди вроде бы, но чего-то у них у всех поотрастало. То ли глаза дополнительные, то ли еще какие уши. И вроде видят они все по-другому. И стал он с ними о смысле жизни судачить. Побазарят, не понравится герою нашему ихний смысл жизни, ну и зашибет он бедняжек. И никак ему смысла, который по-евоному правильный будет, не найти. И болтается перед ним еще кристалмен какой-то. Неплохой в общем субъект. «Радуйтесь, говорит, ребята. Жизнь прекрасна». И еще говнюк там один, который все портит. Чем кончилось? А помер герой. Перебил кого мог, да и помер. А говнюк все глаза человеку открыть пытался, какой пидор этот самый кристалмен. Тут и башня из слоновой кости (можно считать), и спутанная наслаждением мощь мировых флюидов. Бред, в общем. Заумь. А смысл? «Друзья, давайте все умрем!» Или мы все без своих персональных рахметовских гвоздей обойтись не можем? Вы, кстати, вспомните в отечественной литературе хоть одного нормального героя без комплексов и рефлексии. Я не напрашиваюсь на какой-нибудь узколобый Action или современный детективчик со страшилками и сказочным финалом. Но ведь у нас если не Раскольников, то Головлевы с Карамазовыми. Или Балконский со своей вселенской любовью… Простите, отвлекся.
– Возьмем Тургенева с Аксаковым, – ввязался Николай, – У них от каждой строчки просто тянет российским духом прошлого века. И он до неприличия умиротворен. Благолепен даже.
– И как это из него все бунты с революциями вырастают? – буркнул Михаил и поправил очки.
– При чем тут русский дух?
– А ты лично книжку про то, как все нормально, читать будешь? И потом твой автор, однако, иностранным был…
– А Россия имела неосторожность заразиться Достоевщиной, – подначил Андрей
–
Разве можно заразиться прыщом? – не унимался Сашка.
–
Это Достоевский-то прыщ!
–
Вскочил. И мы его постоянно расковыриваем.
– Ты, конечно, прав, что Серж чересчур углубился в подкорку, – Николай сделал ударение на каждой букве последнего слова, – но у него и время такое.
– За тебя, Серж.… Уф.. – задержал дыхание. – А грибочки отменные. Особенно со сметаной.
– В моем личном мире должна быть какая-то стабильность, – вклинился в разговор голос Андрея. – Второй эшелон, знаете ли. И если его не будет – каюк нам всем. Не верю я в одиноких ковбоев. Кто женщин ищет, кто мужиков. (Я сейчас не это имею в виду!) Ха-ха тебе три раза! Ах да!.. Так вот. И поэтому я рад, что все мы существуем. И все идем вперед.
- Пусть и переды эти у нас разные, – резюмировал Миша.
– И все-таки, слава Богу, что существует тривиальная мужская дружба без всякой экстремальщины и бросков на амбразуру. И поэтому я не понимаю, почему наш кандидат скрывает от нас свою возлюбленную, – тонко сказал, разграничил полномочия, – и свои заморочки на работе? Я ведь нюхом чую, что там перекосы появились.
– Да черт с ними, с перекосами. Настрой сегодня должен быть праздничный. А насчет Ники. Ребята, все будет, только мне самому еще разобраться нужно. Что-то я про ваших избранниц тоже ничего не слышу. Александр не в счет.
– Ну, Шура у нас всегда с флагом в…
– Ладно, ладно, – философски заметил Сашка и вдруг взбеленился. – Что вы знаете о семейной жизни?! Не в счет! Я теперь живу как на лесоповале. Нет. На лесопилке. Телевизор сядешь смотреть, жена пилит. Кружку пива выпьешь, опять пилит. О хорошенькой попке подумаешь, мысли читает и снова пилит. Эх…
– Ладно, ладно…
– Не об этом речь. Пока что за нашу конкретную дружбу требуется выпить. Даешь! – довел Андрей тему до логического конца.
Вечер продолжался. Коммунальные соседи давно привыкли к нашим застольям. И поэтому не мешали углубляться в поток совместного сознания постепенно перетекающего в бестолковый и милый пьяный треп…
– Ну все… Пошли..
– Серж! Лапа! Мы вже дем. Не забдь – ты завтра летишь. Здравствуй птица, здравствуй аист… Журавль ты мой в небе. С синицей в руках.
– Да, да, не делай умное лицо. Я помню, что ты никогда не пьянеешь.
– А сам…
– Миш, кто из нас врач – я или ты – вот ты меня и транспортируй.
– Где она с большим и красным – скорый помощь!
Дальнейшее постепенно превратилось в тени и перепуталось со сном.
«ПРОСПАЛ!!!…» Мысль ворвалась в мозг с отчетливостью разорвавшейся гранаты. Проспал. До конца регистрации оставалось полчаса, а я еще не выбрался из постели. Все было подготовлено заранее: вещи, сумки, документы. И что с того, если теперь до аэропорта в срок можно только самолетом долететь? Я швырнул в стену ни в чем не виноватый будильник. Вот тебе и медовых две недели. «Сука! Нет не сука. Она тут ни при чем». Голова гудела как ветер в проводах, подтверждая общепризнанные истины. Хуже не куда. Но
