– А это кто? – Прохор указал на Стаса. – Может, лучше без посторонних?..
– Все нормально. Стас – мой помощник в одном серьезном деле, – бизнесмен устроился за письменным столом. – Можем говорить спокойно.
– Прохор, – гость без улыбки протянул руку.
– Стас.
Он с интересом разглядывал помощника Трофимова. Высокий, широкоплечий, в идеально сидящем, явно сшитом на заказ костюме, Прохор производил впечатление весьма серьезного человека. Белая рубашка расстегнута на груди, видна массивная золотая цепь, на руке золотые же часы с кожаным ремешком… Лицо хищное: темно-синие глаза чуть прищурены, губы сжаты в тонкую линию, на щеке длинный, почти незаметный шрам… Стас моментально ощутил исходящую от человека силу и уверенность… Но в то же время было в нем что-то настораживающее, даже отталкивающее: такие люди чаще всего не довольствуются вторыми ролями – не их уровень.
– Где-то я тебя видел… – помощник внимательно смотрел на Хабарова. – Встречались?
– Возможно. Мир тесен.
– Это точно, – с подозрением буркнул Прохор. – Ладно, вспомню. – Он повернулся к Трофимову: – Что там, Михал Саныч, за проблемы?
– Вахтанги знают о нашем участии в деле с «белым», – Трофимов постучал пальцами по столу, – Баха это не впрямую, но подтвердил.
– Жопа! – Прохор упал в кресло и вытащил сигареты. – Война?
– Скорее всего… Естественно, признаваться не будем, доказать невозможно, но ты их знаешь…
– Н-да, дела… Кто крыса, выяснили? – Он закурил. – Разобраться надо… Знали-то всего ничего людей, найти просто будет. Заняться?
– Займись, – Трофимов кивнул, – но вначале предупреди всех: горцы дикие, положат кого-нибудь сгоряча, тогда точно не обойтись без делюги.
– Сделаю. Еще что-нибудь?
– Да. – Бизнесмен немного подумал. – С итальянцами тоже непорядок.
– Почему? – Прохор удивленно посмотрел на начальника. – Деньги обналичили, «хвостов» никаких… я лично занимался, там все чисто.
– Денег пока нет, – Трофимов говорил без интонации, не глядя на помощника. – И в ближайшее время не будет.
– Нет?
– Нет.
– Кхм… Вы знаете, я вопросов никогда не задаю – сказано-сделано, – но тут я участвовал лично, риск и на меня падает. Не поделитесь? Может, помогу чем?
– Позже, Прохор, все будет позже. Просто прими к сведению и не рискуй зря… На дачу съезди, отдохни, в баньку сходи… В городе не появляйся пару дней, а там все утрясется… Надеюсь.
– Я и так последнее время там живу, дома ремонт… Ладно, понял, буду иметь в виду. Что делать с Бахой?
– Пока ничего: в любом случае первый ход их. Сделают – тогда и будем решать.
– Ясно. А с любителями пиццы? – Прохор чуть заметно улыбнулся. – Как с ними быть?
– Да никак. Пока они зашевелятся, пока то да се, деньги отдадим, тут можно не беспокоиться. Все действующие… проекты нужно временно приостановить, проследи лично. Контакты с Бахой и его людьми прервать и не начинать новых.
– Ясно. Что с… – Помощник настороженно глянул на Стаса.
– Говори.
– С полковником? Обнаглел, требует вдвое увеличить долю… Нам становится невыгодно его… держать.
– Я разберусь, – бизнесмен поморщился, – власть набрали, вот и копытят… Ничего, здесь не тот случай, когда надо вестись на провокацию. Объясним ему, но позже – пока не до этого. У тебя все?
– Кажется, да. Пока все ровно, все спокойно… Могу идти?
– Да, давай, – Трофимов чуть заметно махнул рукой. – Как что прояснится – наберу.
Прохор кивнул и вышел, не прощаясь со Стасом. Хабаров, не оставшись в долгу, скроил в ответ презрительную мину.
– Что думаешь? – Хозяин кабинета открыл мини-бар и налил себе полстакана виски.
– Неприятный… – Стас задумался. – Из всех, кого сегодня встретил, на него больше всего думаю. Такой замыслит и сделает что угодно.
– Прохор такой… Я его фактически на улице нашел – он бумажник у меня из кармана тянул. – Трофимов, улыбнувшись, снова уселся за стол. – Сам его всему учил. Жесткий, умный, расчетливый: как я, когда был моложе. Только смысла не вижу ему дочь трогать, деньги-то не потратить…
– Ты же сам говорил, что людям свойственны глупые поступки. Мало ли какие у него мотивы…
– Не знаю… – бизнесмен покрутил бокал, разглядывая жидкость на свет. – Смысл – пусть и неочевидный! – все равно должен быть. Он больше всех проигрывает от этого дела… Возникшие конфликты его так и так коснутся, если меня уберут, ему никто ничего не даст – порвут, мал еще кусаться…
– В моей практике был случай… – Стас улыбнулся. – Два «синяка», проголодавшись, сперли у соседки лошадь. Долго думали, куда спрятать, – и додумались… Затащили на второй этаж жилой девятиэтажки. Три группы спасателей потом вытащить несчастную кобылу не могли.
– Ты это к чему?
– К тому, что идиотские мысли иногда приводят к самым непредсказуемым решениям. В данном случае – обычный голод, а какая изобретательность! Не знаю, что крутится в башке твоего помощника, но это вполне могло привести к нашему делу… С криминалом, я так думаю, он знаком не понаслышке?..
Трофимов кивнул.
– Вот видишь… Ладно! – Хабаров поднялся. – Время позднее, надо ехать. Завтра с утра будем работать. Начнем с охранника, посмотрим записи – там уже, я надеюсь, обрисуются дальнейшие шаги.
– Подожди! – Бизнесмен открыл ящик стола и бросил Стасу ключи. – У входа синяя «Королла». Пользуйся.
– Зачем? Не хочу отвечать за чужую машину.
– А я не хочу тебя все время катать. Через два дня, когда все закончится, – при этих словах его лицо неуловимо изменилось, но Хабаров успел заметить, – отдашь. Все, жду утром.
Когда за окнами стих звук отъезжающей машины, бизнесмен вытащил телефон и набрал номер:
– Вова? Проследи за нашим ментом – он домой поехал – чтобы ни с кем не общался… Нам только не хватало, чтоб из-за него всех в разработку приняли. Если что удумает нехорошее… ты знаешь, что делать.
Глава 19
Дождь кончился, оставив после себя грязные лужи и свежий, по-весеннему вкусный воздух. Красиво блестел мокрый асфальт в свете уличных фонарей, горели уныло-желтые окна: горожане, отбыв на рабочих местах положенный срок, спешили к домашнему очагу, чашке крепкого чая и новостям, неизменно пугающим их ужасами современного мира. Люди любят пугаться, сокрушенно качать головой, жалеть себе подобных – и тут же забывать об этом, ленивым движением переключая каналы, – своя рубашка ближе к телу…
Стас, купив в ларьке бутылку пива, лениво прислушивался к гомону подвыпившей молодежи на соседней лавочке. Домой не хотелось – никто не ждал, погода, как говорится, шепчет… Он вытащил трубку сотового, глянул на дисплей – 23.10 – и набрал номер.
– Алло!
– Маш, привет. – Хабаров невольно улыбнулся, думая о жене. – Не спишь?
– Стас? На время смотрел? – Кажется, не разозлилась, хотя голос сонный. – Я сплю уже.
– Одна? – Тут же одернул себя: – Извини, не мое дело…
– Не твое. Чего звонишь? – Она зевнула. – Случилось что?
– Да нет, так просто… захотелось.
– Понятно. Рассказывай.
Маша привыкла к таким звонкам. Еще когда он работал следователем, мог позвонить ночью и вывалить на нее гору информации – по делу, мысли, догадки, – жена молча слушала, не перебивая и не комментируя. Помогало – рассказывая, Стас выстраивал в голове нужные, до этого ускользающие связи, которые впоследствии приводили к желаемому результату.
– Веду одно дело…
– Погоди, как ведешь дело? Тебя ж уволили! – В ее голосе послышалось удивление.
– Так получилось, что занимаюсь делом… в частном порядке.
– Это законно? – Теперь в голосе сквозило волнение.
– Не законно, но я ж не криминалом занимаюсь, наоборот… – Сказал и тут же подумал, что впереди еще два дня, и что там будет…
– Что за дело? Погоди… – в трубке зашуршало, – чай сделаю.
– Мне тоже сделай, – пошутил Хабаров, – покрепче.
– Ага. Все, рассказывай!
– Да не могу, расскажу через пару дней… может быть.
– Ну вот… – разочарованно протянула Маша. – Зачем тогда звонил?
– Да в башке пусто, куда ни кинься – везде есть вероятность облома. А это может стоить… очень дорого стоить.
– Знаешь… – Она задумалась. – Мы давно знакомы, любим… любили друг друга, – поправилась быстро, но Стас заметил оговорку и довольно улыбнулся, – и ты за это время ни разу не ошибался. Всегда находил то, что искал. Уверена, найдешь и в этот раз.
– Где-то я точно ошибся…
– В смысле? – Маша удивилась. – В своем деле?
– Нет. В жизни. Мне придется идти в квартиру, где нет тебя с Настюшкой… значит, что-то я сделал неправильно.
Она помолчала.
– Да все правильно… Хотел спасать мир, делать его чуть лучше – и делал! Кто ж виноват, что такие одиночки долго нигде не задерживаются. Жизнь не детская сказка, где добро всегда сильнее, в жизни настоящей другие законы и правила.
