— Я поняла, хр-ранитель, — прошипела, не смогла скрыть ярость.
— Вот и умница.
После того как они вернулись обратно, Яна направилась в свои временно предоставленные покои. Дверь закрыла перед любопытной мордой Рида, намекая на желаемое уединение. Яна плюхнулась на кровать и внимательно вгляделась в браслет, обвивающий тонкой змейкой левое запястье.
«По поводу Тие, — бросил Кай в спину, когда она покидала библиотеку. — Прими Другую Себя, не отрицай. Стань Реянной, думай как принцесса, и наша магия подастся тебе. Найди необходимый баланс — и сможешь многое…»
Думать как Реянна. Стать ей… Легко сказать!
Вот уже битый час Яна пыталась найти тот треклятый баланс — и ничего. Неудача жгла до слёз.
Шаг IV
После разговора с Каем минуло несколько дней. Все свободные часы Яна пыталась нащупать в себе эту тонкую неосязаемую, но необходимую Тие. Иногда получалось уцепиться и натянуть призрачную нить, но лишь на пару минут, после Дух из книги снова замолкал.
Яна сердилась, психовала, но понимала, что проблема занозой засела где-то в глубине подсознания, но выкорчевать её оттуда не могла самостоятельно.
Ей требовалась помощь.
К двуличному хранителю обращаться наотрез отказалась. С лихвой хватило общения в прошлый раз. Лайири пожимали плечами и виновато отмахивались: связью Тие они вообще не пользовались и не представляли её значимости. Особенности рас разные. Зато леопарды предложили просить совета у князя…
Князь тэргов. Седон. Чтоб его крылья подвели!
После того как он неожиданно заявился в её покои и потребовал каких-то объяснений по поводу видений, Яна виделась с ним лишь вскользь. Однако когда они сталкивались осторожными взглядами в галереях, столовой и холле замка, в саду, чёрно-фиолетовые глаза Седона обжигали кожу. Льдом. С головой окунали в бездонную морскую пучину, выворачивая чувства псевдонаследницы наизнанку.
Яна отступала первой. Прятала глаза, маскируя тем, что интерьер, лепнина на стенах или прекрасные благоухающие кусты алых цветов намного завлекательнее, чем тёмная и загадочная персона Седона. Не могла выдерживать режущие ножами взгляды. А он злился, что пренебрегала им. Нутром чувствовала его до боли странный интерес. Но князь не делал попыток сблизиться, чтобы хотя бы объясниться. Держался поодаль, преследуя своей тяжёлой, как свинец, и холодной непроницаемой аурой.
Яна не понимала, почему князь тэргов так себя введёт. За что ненавидит?! Она ведь нужна ему… Ну да, как козырь для победы с онарийцами. Её народа.
Тьфу ты! Народа настоящей принцессы, а не ЕЁ!
Яна уже и в мыслях своих путалась. А всё потому, что каждую ночь, как в ледяную бездонную прорубь, окуналась в прошлое настоящей принцессы.
Яне снилась жизнь наследницы, её окружение, семья. Воспоминания начались буквально с первых шагов. Первого осознанного слова: «Папа!» Именно папа. Не мама. И пусть внешность короля Дарьярда и его супруги со сводной сестрой, придворного окружения размывалась, Яна чувствовала: мачеха её не любила. Не ненавидела, нет. Но и не смогла принять.
Лишь отец, король, окружил маленькую принцессу неприступным коконом заботы и любви. Всё рассказывал, что её родная Мама её тоже любит, защищает с Неба. Что любовь Мамы после смерти развеялась по ветру и впиталась в оранжевые перепончатые крылья и глаза драконов.
Снился первый полёт шестнадцатилетней принцессы. Безумный восторг и свобода.
А ещё снилась первая любовь Реянны… Пылкая, как огонь лесного костра. Острая, как лезвие меча. Нежная, как перелив трелей иволги. И тайная.
Король с королевой противились такой связи, отказав неугодному жениху, когда Он просил руки их дочери. Но крепкую призрачную нить чистой любви, натянувшуюся между двух любящих сердец, не разорвать и путём заклятий. Возлюбленные встречались тайно, в укромных уголках дворцового сада Дарьярда, в небе, скрываясь в пушистых перинах облаков, покуда небеса венчали луна и одно из солнц.
Но лицо мужчины было всегда сокрыто маской, обрамляемое чёрными косами. Жаркий взгляд, крепкие губы, осторожные объятия рождали в девичьем теле сладкую дрожь, купали в тягучей истоме желания, но утонуть не позволяли. Ночи их всегда были переполнены страстью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Просыпаясь поутру, Яна тут же бросалась утихомиривать заполошно танцующие сердце. А успокоив, кидалась в ванную, самолично наполняя каменную бадью прохладной водой, чтобы остудить разгорячённое ласками чужого мужчины тело. Яне чудилось, что жаждущие поцелуи избранника принцессы жгли кожу наяву, как клеймо, а низкий голос обволакивал, преследовал, тянулся по пятам неосязаемым шлейфом.
Все это было неправильным! Не могло происходить с ней! Но происходило.
И только короткие перерывы, где она с гуляла по аква- и зоопаркам с сыном на Земле утешали. Не давали окончательно сойти с ума. Служили путеводной звездой в сгустившемся мраке.
— Мне определённо нужно с кем-то поговорить насчёт этих снов! — запричитала вслух.
Хоть с самим князем. Иначе реально свихнется.
И кто знал, что судьба именно сегодняшним вечером предоставит им шанс.
Ведомая странным порывом, Яна снова прилипла к окну, порывисто вздохнула. Как только проснулась и потушила последствия ночного пожара, она раздвинула в стороны тяжёлые бордовые шторы и раскрыла в гостиной и спальне оконные рамы, чтобы запустить свежесть знойного после вчерашнего дождика утра, однако сонные глаза поймали необычное явление в небесах.
Два светила вели себя сегодня странно. Их яркие голубые и фиолетовые лучи, будто призрачные руки, тянулись друг к другу, словно оба солнца стремились слиться воедино, но на полпути они наталкивались на невидимую крепкую стену и их мягкий свет рассеивался по разным углам небосвода, накидывая двухцветные вуали на земли. Укрывали под собой леса, холмы с лугами и озера с вьющимися лентами рек. Деля неделимое. Чарующее явление.
В воздухе искрилось напряжение. Словно сама природа с обитателями готовились к чему-то… Чему-то таинственному, но очень значимому.
Яна с трудом оторвала взгляд и сомкнула веки, медленно выдохнула. Под сердцем что-то ворочалось, мягкое, как нежный солнечный свет, и в то же время колючее, как луговой репей. Её тоже что-то разрывало на неравные части. Немыслимым образом тянуло в супротивные стороны за руки.
Наверное, это всё из-за борьбы двух солнц.
Яна посмотрела вниз. На извилистых улочках подле чёрного замка наблюдалось оживление. Низшие тэрги — обычные жители, которые не умели перевоплощаться в… более симпатичных тэргов, больше похожие на людей, — перетаскивали туда-сюда какие-то ящики, корзины, цветы; перевозили в укрытых пологом клетках животных, судя по доносящимся оттуда крикам и рыкам. Слуги к чему-то готовились. Должно быть, к празднику, поскольку на центральной площади рабочие сколачивали сцену, но почему-то с высоченными резными столбами по бокам.
Наблюдая за всеми этими приготовлениями, Яна с нетерпением ждала, когда стрелка настенных часов достигнет второго камня. После он загорится зелёным и в покои юркнет неизменная лайири Гин. Всего камушков в иномирном циферблате шесть. Если сравнить с Земным временем, то на каждый, если в сутках этого мира насчитывалось порядка тридцати часов, отводилось по пять часов. Утро, полдень, вечер и ночь занимали около семи с половиной часов. Поперву Яна дивилась и никак не могла подстроиться под здешний ритм времени, ещё и ночные сны-воспоминания добавили свою лепту в чашу рассеянности и раздражительности по пустякам, но с помощью верных и терпеливых леопардов постепенно привыкла.
И вот камушек заискрился ярко-зелёным, следом наконец скрипнула дверь и в комнату заглянула долгожданная слуга. Не найдя подопечную в постели, отыскала у окна.
— Госпожа, опять мучить кошмар-р? — сочувственно поинтересовалась.
— Нет, Гин, — чуть улыбнулась Яна, подмечая другой, более праздничный наряд лайири. — Как ни странно, сегодня спала вполне нормально.
