Глеба увидела у не работающего уже фонтана. Он, засунув руки в передние карманы джинсов, наблюдал за тем, как несутся к земле ведомые настойчивым ветром листья. На несколько мгновений я застыла, то ли любуясь парнем моих грёз, то ли от осознания, что это наше первое свидание и, возможно, далеко не последнее, то ли... ах, бабушкины духи! Ну почему, почему такая, казалось бы, мелочь может так легко всё испортить?
Глеб вдруг повернул голову в мою сторону и весело махнул мне рукой. Улыбнувшись, я тут же подошла, внутренне сжавшись. Как он взглянет на меня, когда почувствует, чем от меня пахнет? Решит, что совсем вкуса нет. Вот его-то запах запомнился мне с первой нашей встречи. Поразительное сочетание ноток сосны, имбиря и сандала. И сейчас, подойдя на достаточно близкое расстояние, я втянула носом воздух – и его аромат, так завораживающе оттененный запахом осени.
– Привет, Ань, – улыбнулся он, – бабушка провожала? – и многозначительно приподнял брови.
И снова я не смогла вымолвить ни слова. И как только понял? И почему не морщится от этой вони?
– Я твой запах сразу запомнил. Что-то такое свежее, фруктово-цветочное, вкусное и приятное. Не могла же ты так скоро изменить своим привычкам, – объяснил он, видимо, разглядев вопрос на моём лице.
Я рассмеялась, крайне польщенная, что он оценил мои самые любимые духи. Вот, кстати, о чём я забыла и чего мне так не хватало!
Эх, ну и переволновалась же я! А теперь на душе стало так легко, так беззаботно и счастливо.
Я вложила ладонь в протянутую Глебом руку и открыто улыбнулась ему, уже и не чувствуя тяжёлого, приторно-сладкого аромата бабушкиных духов.
Одно ядовито-фиалковое утро
Автор: olchakir
– Привет.
– Привет.
– Что?
– Что «что»?
– Ты уже десять минут смотришь на меня как-то странно.
– Разве?
– Словно впервые видишь.
– Так и есть, это же наше первое свидание.
– И оно подходит к концу.
– Тебе уже пора?
– Увы. Хочу уйти раньше, чем ты этого захочешь.
– Ты поднялась, и под одеялом сразу стало холодно.
– Не смейся надо мной.
– Это ты улыбаешься, я абсолютно серьезен. Кстати, ты изумительно пахнешь.
– Ты нюхаешь простыни?! Это странно... О, нет. Ты порвал мне чулки вчера вечером.
– Прости, но они нам мешали.
– Я помню. Отдай хотя бы трусики! Я знаю, они у тебя. И хватит так нагло и довольно пялиться!
– А вот и не отдам.
– Заберешь как трофей? Фи.
– Тебе очень хорошо в блузке, рваных чулках и туфлях. Феерично смотришься, как звезда рок-н-ролла. Может, останешься еще ненадолго?
– На пару минут?
– Твой сарказм неуместен. И ты знаешь, что я могу намного дольше... Эй! Будешь показывать язык – откушу!
– Имею право дразниться. У тебя мои трусы. Черт, молния никак не застегивается. Фух, справилась.
– Катя, не уходи.
– О, ты помнишь мое имя? А я твое – нет. Эй, ладно, ладно. Не нужно так ожесточенно махать руками! Шучу, Александр.
– Ты мне все нервы вымотала на первом же свидании, строптивая девица. Хорошо, что я всегда сплю как убитый после трех раз.
– Кто-то после трех, а кто-то после одного единственного. И, кстати, твои простыни теперь пахнут ядовитой фиалкой. В смысле, мной и фиалкой.
– Откушу язык! Терпеть не могу эти цветы, кстати.
– Ты будешь скучать по этому запаху, гарантирую.
– Еще чего.
– Оо, ты дуешься! Ну, надо же, какой ранимый. Хочешь, секрет открою? Важно не количество, а качество. Надеюсь, намек понят. А теперь, прощай.
* * *
– Не думала, что ты позвонишь.
– Почему?
– Я дала тебе все, что ты хотел, на первом же свидании.
– Нет, не все. Я искал твои духи... брызнул на простыни, но получилось не то. Вообще, на твоей коже фиалка играет совсем иначе. Эксклюзивно. Я бы хотел приобрести этот запах в личное пользование.
– О. Хорошо, я подумаю, сколько это тебе будет стоить.
– Зараза, ты, Катерина. Сумасшедшая, прекрасная, ехидная зараза, которая никак не выходит из моей головы. Ты смеешься надо мной?
– Немного. Вообще, фиалки очень коварны и вызывают привыкание. Я предупреждала, помнишь?
Продавщица
Автор: makeevich
Аромат был острый, резкий, сладковатый, но оставлял горькое послевкусие. Она вдруг почувствовала, как в душе закипают необъяснимая злость и раздражение. Вспомнила, как ее обманывал бывший муж. Как обсчитывал жлоб-начальник. Как медсестра в поликлинике сказала, что прием окончен, и закрыла кабинет как раз когда пришла ее очередь войти. Как однажды зимой ее брызгала из лужи проезжавшая машина. С прищуренными глазами и стиснутыми зубами она отрывисто задышала, оглядывая стойку, готовая одним махом смести с нее стоявший ряд флаконов. Появилось навязчивое желание ударить по прилавку рукой. Или разбить пузырьки.
Продавщица с силой захлопнула колпачок черного флакона. Несколько минут она стояла, еле дыша. Потом потянулась к следующему, желтому...
Запах был легкий, приятный, бодрящий и даже тонизирующий. В нем угадывались нотки лимона и огуречной свежести. Вдохнув его, она расправила плечи, приподняла подбородок. В голове одновременно закрутились десятки мыслей. Почему она ни разу не просила начальника повысить зарплату? Почему как кошка вцепилась в эту выматывающую работу и даже не пытается искать лучше? Почему даже на отдых уезжает не дальше пригорода, а не рискнет съездить в экзотические страны? Почему не осадит соседа, постоянно оставлявшего мусор в подъезде? И, если уж на то пошло, зачем она бросила учебу в институте? Надо обязательно доучиться...
Продавец-консультант уверенно закрыла желтый флакон. И тут же сама себе удивилась: с чего это вдруг она решила продолжить давно брошенную учебу? Теперь уже поздновато, года не те... Она взяла синий пузырек.
Запах напоминал то ли сирень, то ли ландыш. Суховатый, густой, с нотками сладости и мягкости. Ей почему-то вспомнилась бабушка, мамина мама. Кажется, от нее пахло точно так же. Бабушка. Как ее не хватает... В глазах закололо. Вот всегда так: вроде и хочешь навестить, но почему-то все откладываешь, а потом вдруг узнаешь, что дорогого человека уже нет... Вcпомнилось детство, отдых на даче. Качели во дворе. И сервант с хрустальными салатницами и бокалами и фигурками из фарфора в бабушкиной комнате. Вспомнились школьная подруга и дворовые друзья, с которыми они играли безо всяких новомодных игрушек. Прятки, догонялки, казаки-разбойники, колечко-колечко... И ведь хорошо было. Правильно. По-доброму.
С грустной улыбкой завернув синий флакон, продавщица потянулась к красному.
Запах оказался насыщенным, сладким, пряным, с примесью специй... Захотелось глубоко вздохнуть, закрыв глаза. Запах затронул какие-то внутренние струны... Она ощутила, как кровь с новой силой забегала по жилам, на щеках появился румянец, в голове поселилась легкая мечтательность. Промелькнули мысли о мужских объятьях, поцелуях, шелковых простынях, лазурном море... Тело почему-то стало чувствительным, внизу живота ощущалось приятное покалывание... Она прикусила губу, чувствуя как напрягшиеся соски упираются в ткань бюстгальтера...
Дрожащей рукой она закрыла последний флакон. Потом посидела минут пять, потихоньку успокаиваясь. Что поделаешь! Она – продавец-консультант и должна знать, что продает.
Она поднялась и неторопливо выставила на полки цветные коробки из новой коллекции духов с надписями “Hatred”, “Change”, “Nostalgie”, “Passion”... Потом, повинуясь импульсу, капнула на себя духов из желтого флакона и уверенной походкой направилась к кабинету начальника.
Кризис среднего возраста
Автор: JuLyasha
«Я часто слышала о кризисе среднего возраста у мужчин. Я часто слышала истории, когда благополучные вроде бы семьи вдруг разваливались из-за этого явления, когда после долгих лет совместной жизни муж уходил к другой. Когда мужчина хотел кардинально поменять что-то в своей жизни, впадал в депрессию, осознавая, что всё лучшее уже позади, и многое, о чём он мечтал в юности, уже не осуществится. И почему-то я не слышала (ну, или старалась не слышать) о кризисе среднего возраста у женщин.
Мне почти сорок, благополучная семья и успешная карьера, шейпинг три раза в неделю и бассейн по выходным. Больше тридцати-тридцати двух мне никто не даёт, дети гордятся, а подруги завидуют. Я работаю заместителем директора крупной компании, а мой муж – доктор наук в исследовательском институте. Большинство сказали бы «Счастливая!», а мне с некоторых пор выть хочется. Смотрю на свои старые фотографии и с ужасом понимаю: я старею! Вспоминаю, о чём мечтала в юности, какие строила планы, и осознаю: всё получилось по-другому, и заново ничего уже не сделаешь! Слушаю вечером рассказ мужа об очередном консилиуме и один вопрос не даёт покоя: где же тот веселый и романтичный юноша, с которым мы когда-то совершали безумные поступки, и с которым мне было так легко и весело? Замечаю за собой, что многое меня раздражает, чего-то мне хочется, но не понимаю, чего. Кризис среднего возраста.
